Вадим Белов - Мир приключений, 1918 № 03

— Да вѣдь и я не прикованъ къ Арнаку, — напомнилъ Билю Джорданъ.

— Вы человѣкъ глуши, человѣкъ ружья… игрокъ, — возразилъ ему Биль. — Вы привыкли къ нашей жизни; эта жизнь держитъ васъ; вы не въ состояніи уйти отъ нея. Но Арнакъ не для мужа Елены. Если бы вы уѣхали съ ней отсюда, можетъ быть, вы дали бы ей счастье на время короткой свадебной поѣздки. Потомъ вы вернулись бы къ вашей обычной жизни, а она… Ея сердце разрывалось бы день и ночь; разрывалось бы то отъ страха за васъ, то отъ горя и тревоги… за себя.

— Если вы такъ думаете, почему вы не пустите въ меня пулю? Тогда дѣло будетъ окончено, — медленно проговорилъ Джорданъ.

— Потому что гораздо легче вытѣснить изъ сердца дѣвушки живого человѣка, нежели мертваго, — объяснилъ Биль.

Лицо Джордана вспыхнуло; его глаза блеснули.

— Вы думаете, что она… расположена ко мнѣ? — спросилъ онъ голосомъ, затрепетавшимъ отъ ликованія.

— Не знаю, — покачивая головой, отвѣтилъ Хиненъ. — Во всякомъ случаѣ, если бы она узнала, что вы убиты изъ-за нея, она. вѣроятно, вообразила бы, что любила васъ и тогда для нея начался бы адъ на землѣ. Я не позволю вамъ, живому ли, мертвому ли, принести этой дѣвушкѣ вредъ.

Черты Джордана освѣтило почти благоговѣйное чувство.

— Надѣюсь, никогда не причинить ей вреда или печали, — тихо произнесъ онъ; и эти слова походили на молитву.

— Вы и Адамъ Бекеръ, оба, стараетесь понравиться ей, — продолжалъ Хиненъ. — Одинъ изъ васъ, конечно, женится на ней. Но врядъ ли она достанется вамъ.

Джорданъ презрительно улыбнулся.

— Вы въ восторгѣ отъ Ада Бекера? Да?

— Нѣтъ, — быстро отвѣтилъ Хиненъ. — Онъ мнѣ не нравится, но этотъ малый изъ такихъ людей, къ какимъ она привыкла. Она окончила курсъ колледжа; онъ тоже. У нихъ одинаковые знакомые; оба привыкли жить въ одинаковыхъ мѣстахъ. Онъ для нея годится; вы — нѣтъ.

Джорданъ поморщился.

— Это тяжелыя для меня слова, Биль, — отвѣтилъ онъ, — выслушайте то, что я скажу. Я знакомъ съ такими же людьми, какъ и Адамъ Бекеръ. Я образованъ и воспитанъ такъ же, какъ и онъ. Можетъ быть, вамъ трудно повѣрить въ это, но я говорю истинную правду. До встрѣчи съ Еленой Соусвикъ я былъ влюбленъ всего одинъ разъ. Въ то время я только что окончилъ курсъ колледжа. Неопытный, увлекающійся я полюбилъ дурную женщину и скоро узналъ это. Съ отчаянія я порвалъ всѣ свои прежнія связи и уѣхалъ на сѣверъ. Въ эту любовь я вложилъ всѣ свои надежды, всю вѣру въ счастье и проигралъ игру. Мнѣ стало все равно, останусь ли я живъ или умру и, если останусь живъ, какъ сложится моя жизнь. Какъ я жилъ, вы знаете… Да, я былъ кутилой, игрокомъ; только никогда, ни разу я не передернулъ карты; ни разу не нажалъ пружину револьвера иначе, какъ во время честнаго поединка. Да, я бывалъ въ игорныхъ домахъ, въ танцовальныхъ залахъ, но въ мірѣ нѣтъ ни одной женщины, которой я далъ бы какія-либо обѣщанія или надежды; никого, ни женщины, ни мужчины, я не обманулъ. Три года тому назадъ Елена пріѣхала навѣстить своего отца. Я встрѣтился съ ней. До знакомства съ этой свѣтлой дѣвушкой я не надѣялся ни на что хорошее; узнавъ же ее, рѣшилъ влить всю свою жизнь въ новую надежду. Послѣ первой бесѣды съ Еленой Соусвикъ я ни разу не дотронулся до картъ. Я не старался видаться съ нею. Я ушелъ въ глушь, дѣлать изысканія, напалъ на хорошую жилу и получилъ огромный барышъ. Каждый центъ, который у меня есть, пріобрѣтенъ чистымъ трудомъ. Семнадцать лѣтъ я провелъ въ аду, и Елена Соусвикъ можетъ меня вывести изъ этой геенны. Неужели вы думаете, что молодей херувимчикъ, въ родѣ Адама Бекера, можетъ любить ее больше, чѣмъ я, или дать ей больше счастья нежели я? Передъ нимъ вся жизнь. Въ моей все, кромѣ Елены Соусвикъ, позади. Если она достанется ему, она сдѣлается частью его жизни; если она будетъ моей женой, ей я отдамъ все мое сущестгованіе. Вотъ какъ я смотрю на это дѣло, Хиненъ.

— Мнѣ грустно за васъ, Джорданъ, — искренне сказалъ Биль, — но вы для нея не годитесь. Чѣмъ бы вы ни были раньше, съ тѣхъ поръ какъ вы пришли сюда, вы сдѣлались однимъ изъ насъ. Жизнь Арнака у васъ въ крови. Нѣтъ, вы не годитесь для Елены.

— Вы по чести думаете это, Хиненъ? — помолчавъ, спросилъ Джорданъ.

— Я знаю это, — кивнувъ головой, отвѣтилъ Биль.

— Такъ чего вы хотите отъ меня? — продолжалъ спрашивать Джорданъ.

— Уѣзжайте, — быстро сказалъ Хиненъ. — Не сейчасъ, а недѣли черезъ двѣ. — Видайтесь съ ней рѣже; скажите, что собираетесь уѣхать; потомъ уѣзжайте.

— И вы ждете, что я такъ поступлю?

Хиненъ покачалъ головой.

— Нѣтъ, — сказалъ онъ, — не жду.

— Такъ чего же вы ждете отъ меня? — опять спросилъ его Джорданъ.

Хиненъ вздохнулъ.

— Я думаю, намъ придется обмѣняться пулями…

— Вы поразили меня, Биль, — сказалъ Джорданъ, и его голосъ невольно дрогнулъ. — Знаете ли, трудно рѣшать такіе вопросы въ одну минуту. Дадите вы мнѣ недѣлю на размышленіе?

— А вы не будете видаться съ ней въ это время? — спросилъ Хиненъ.

— Не буду, — отвѣтилъ Джорданъ и взглянулъ на стѣнные часы. — Теперь половина девятаго, если до этого времени въ слѣдующій вторникъ вы не получите отъ меня извѣстій, знайте, что я буду искать васъ, какъ вы искали меня всѣ эти годы.

— Я думаю этимъ окончится, — мрачно сказалъ Биль, нахлабучивая на уши свой мѣховой капюшонъ. — А все же я до послѣднней минуты буду надѣяться, что получу отъ васъ вѣсти. Ну, до свиданія.

— Покойной ночи, — твердымъ голосомъ сказалъ Джорданъ и протянулъ руку.

Хиненъ взялъ ее; на мгновеніе два врага стояли рядомъ, сжимая другъ другу руки. Потомъ дверь шумно закрылась за Билемъ, и Джорданъ остался одинъ со своимъ раздумьемъ.

Арнакъ волновался, Арнакъ недоумѣвалъ. Всѣ полагали, что вслѣдъ за появленіемъ Биля Хинена тотчасъ произойдетъ драма. Конечно, никто изъ жителей поселка не желалъ кровопролитія, тѣмъ не менѣе въ каждомъ шевелилось странное чувство, похожее на легкое разочарованіе. Раздавались вопросы: «Кто изъ двухъ струсилъ? Почему дбло обошлось такъ мирно?»

Хиненъ почти не выходилъ изьхи жины, въ которой онъ помѣстился вмѣстѣ съ Гаррисомъ, и навѣщалъ только Елену Соусвикъ. Эта молодая дѣвушка часто показывалась съ молодымъ горнымъ инженеромъ Бекеромъ. Въ перв и разъ съ тѣхъ поръ, какъ Елена пріѣхала въ Арнакъ лѣтомъ, послѣ смерти своего отца, Адамъ видался съ ней не въ присутствіи Шумнаго Джордана.

Молодые люди почти каждый день катались по твердому снѣгу въ плетеныхъ санкахъ Бекера, запряженныхъ его призовыми собаками. Бекеръ необыкновенно гордился этими псами, и, дѣйствительно, они были красивы, проворны и прекрасно подобраны. Но при видѣ ихъ арнакскіе старожилы съ сомнѣніемъ покачивали головами.

— Собаки эти красивы и бѣгаютъ хорошо, — какъ-то замѣтилъ единъ изъ ветерановъ сѣверной глуши; — только не въ моемъ онѣ вкусѣ. Вотъ наши огромныя, крѣпко сбитыя собачищи, съ примѣсью волчьей крови — тѣ по мнѣ. Правда, онѣ могутъ изжевать человѣка, если онъ не во время очутится между ними, за то онѣ родились здѣсь и привыкли къ нашей мѣстности и, если кто-либо изъ насъ заблудится въ морозъ и метель, онъ можетъ положиться на нашихъ маламутовъ; ну, а что сдѣлаютъ собаки, привозныя съ юга, еще неизвѣстно.