Вадим Белов - Мир приключений, 1918 № 03

— Не лучше ли будетъ, — сказалъ Джекъ, — если мы свернемъ на Уорренъ и оставимъ въ сторонѣ Аутремъ?

Мы пустили лошадей легкимъ галопомъ и выѣхали на открытую мѣстность, словно джентльмены, которые катаются отъ нечего дѣлать. Вдали на небольшомъ возвышеніи я увидѣлъ двухъ всадниковъ и еще двухъ, когда взглянулъ влѣво отъ себя. Ясно было, что кто-то весьма искусно обдумалъ заранѣе всю эту игру. Мы замѣтили, что насъ преслѣдуютъ только послѣ того, какъ обогнули выступъ холма. Надо полагать, что человѣкъ, скрывавшійся за угломъ амбаровъ, собралъ остальныхъ стражей Пуанта, и всѣ они, словно воплощенная месть, неслись полнымъ галопомъ по нашимъ слѣдамъ, и я, взглянувъ въ ихъ сторону, сразу понялъ, что съ ними нелегко будетъ сговориться. Джекъ, увидя преслѣдователей, пришпорилъ свою лошадь, и я послѣдовалъ его примѣру. Я понялъ, что онъ спѣшитъ подъ защиту кустовъ, которые росли по ту сторону рѣки, огибавшей выступъ холма.

Но не успѣли мы перебраться въ бродъ черезъ рѣку, какъ показалась другая партія, мчавшаяся на насъ съ правой стороны. Я узналъ Хенка Хобдея и одного изъ ребятъ съ «Золотой Рѣки», позади которыхъ ѣхала сама Бессъ.

Джекъ, успѣвшій скрыться въ кустахъ, занялся осмотромъ ружья и тѣмъ же занялся одинъ изъ трехъ замѣченныхъ раньше человѣкъ, который ѣхалъ впереди и теперь спѣшился съ лошади. Въ эту подъѣхалъ Хобдей.

— Наша взяла, надо полагать, — сказалъ онъ. — Держитесь крѣпче и глядите въ оба.

— Не будьте такъ самоувѣренны, Хенкъ, — крикнулъ Джекъ изъ-за кустовъ.

— Четверо противъ трехъ, если тамъ окажется и человѣкъ «Джекова Котла», — сказалъ Хенкъ.

— Не знаю, здѣсь онъ или нѣтъ, — сказала Бессъ. — Чего собственно нужно Эбенезерскому Пуанту?

— Нужно кое-что, — отвѣчалъ Хенкъ. — Пусть отдастъ добровольно, не то мы сами возьмемъ у него. Джекъ громко засмѣялся.

— Вы повидимому воображаете, что можете приказывать на «Золотой Рѣкѣ», какъ у себя въ Эбенезерскомъ Пуантѣ? — крикнулъ онъ сердито. — Даю вамъ двѣ минуты сроку.

Бессъ отъѣхала въ сторону. Запахло кровью, и я поспѣшилъ выѣхать изъ кустовъ.

— Вы, какъ я вижу, хотите выяснить одно недоразумѣніе? — сказалъ я. — Я заработалъ свои деньги и все устроилъ. Я подумалъ и о вдовѣ Керай и могу преподнести ей № 2 вмѣсто свадебнаго подарка.

— Гм! — промычалъ Хенкъ.

Я вынулъ изъ кармана свой докладъ.

— Вотъ моя подписка на подарокъ: докладъ о «Джековомь Котлѣ», — сказалъ я.

Хенкъ взялъ сго и взглянулъ на меня.

— Можете поклясться, что здѣсь нѣтъ фальши? — спросилъ онъ.

— Клянусь… клянусь именемъ миссъ Бессъ, — отвѣчалъ я.

Это, повидимому, успокоило его; онъ развернулъ докладъ и прочиталъ. Выраженіе его лица при этомъ сразу измѣнилось.

— Я всегда говорилъ, что вся эта штука выйдетъ наружу, — сказалъ онъ, хлопая по сѣдлу. — Всегда говорилъ, что, кромѣ шелухи, ничего въ немъ нѣтъ. Надѣюсь, что ребята будутъ вѣрить теперь моимъ словамъ. — Онъ снова взглянулъ на меня и по лицу его расплылась широкая улыбка. — Вы отъ Шеда?

— Разумѣется, — отвѣчалъ я.

— Я въ такомъ случаѣ удержу это, чтобы преподнести вдовѣ Керай, «возродившейся» въ мистриссъ О’Флахерти, — сказалъ онъ. — Ребята, игра кончена, — продолжалъ онъ. — Нашъ «Джековъ Котелъ» не стоитъ и одного воза какой-нибудь клади, и я всегда былъ увѣренъ въ этомъ. Нашъ посѣтитель можетъ уѣхать, когда хочетъ, и отправлять на почту все, что хочетъ.

Онъ кивнулъ головой, и вся компанія, кромѣ него самого, скоро скрылась изъ виду.

— Заварили кашу, нечего сказать, — воскликнулъ Хенуэй, разряжая свое ружье.

— Сожалѣю, — сказалъ я, обращаясь къ миссъ Бессъ, глаза которой метали молніеносныя искры, — глубоко сожалѣю, что зашелъ такъ далеко. Я долженъ былъ сразу сказать, что въ рудникѣ, кромѣ каменнаго угля, ничего нѣтъ. Я долженъ былъ сразу показать имъ свой докладъ.

— Напротивъ, вамъ незачѣмъ было давать его, — съ раздраженіемъ крикнула она.

Вѣрьте мнѣ или нѣтъ, а это былъ единственный результатъ всего случившагося. Она не разсердилась на меня, какъ могла бы разсердиться за то, что я далеко завелъ такое ничтожное дѣло. Она напротивъ простила мнѣ, хотя мы долго спорили объ этомъ во время обѣда въ Уорренѣ, на когоромъ она и Джекъ присутствовали въ качествѣ моихъ гостей. Но я остался при томъ убѣжденіи, что она предпочла бы съ моей стороны борьбу до послѣдней крайности.

ГОРЯЧЕЕ дыханіе утомленныхъ упряжныхъ собакъ долго висѣло въ холодномъ воздухѣ бѣлыми клочками. Двѣ закутанныя человѣческія фигуры, которыя шли рядомъ съ визжавшими санками, псы-маламуты и самыя сани, — все казалось призраками въ этой мертвенной области льда и снѣга. Они пересѣкали огромную бѣлую впадину, кое-гдѣ испещренную хвойными деревьями и обрамленную невысокими, расплывчатыми въ мглистомъ воздухѣ, горами. Это былъ міръ Аляски въ серединѣ зимы, міръ черныхъ тѣней и призрачной бѣлизны.

Вотъ южная сторона горизонта окрасилась слабымъ оранжевымъ свѣтомъ. Пятно разгоралось. На безоблачное холодное небо поднялись ярко розовые и золотистые свѣтовые столбы. Мертвенный міръ, точно по мановенію голшебнаго жезла, ожилъ, превратился въ фантастическую страну, усыпанную миріадами драгоцѣнныхъ камней. Эту удивительную перемѣну произвело приближеніе еще скрытаго солнца. На снѣгу заиграли тона радуги.

Очень высокій человѣкъ, который шелъ впереди, остановился самъ и велѣлъ остановиться собакамъ. Его малорослый, тщедушный спутникъ быстро опустился, почти упалъ на грузъ, привязанный къ санямъ. Первый (его звали Биль Хиненъ) прошелъ вдоль ряда запряженныхъ іуськомъ собакъ, въ видѣ ласки бросивъ каждой изъ нихъ ругательство. Хиненъ былъ трапперъ, изыскатель, рудокопъ, котораго въ Аляскѣ знали и уважали рѣшительно всѣ, какъ человѣка сильнаго, честнаго, энергичнаго, хорошо знакомаго со всѣми условіями этого дикаго, своеобразнаго края. Его компаньонъ, Тинъ Кенъ Гаррисъ, совсѣмъ не походилъ на него.

Только три черты были у нихт общія: честность, мужество и выносливость. Маленькій Тинъ Кенъ съ блѣднымъ, желтымъ лицомъ казался кандидатомъ въ санаторію, но подъ его непривлекательной наружностью скрывались большой запасъ энергіи, способность переносить невѣроятныя лишенія и трудности, совершать подвиги силы и терпѣнія.