Вадим Органов - Воспоминания

Весь ноябрь продолжалось строительство. Вести с фронта были все тревожнее и тревожнее. Немцы продвигались, они уже взяли Красную поляну, Яхрома, шли бои в районе станции Лобня и Института кормов. Ночь окрашивалась заревами пожаров и постоянными вспышками от выстрелов. Мы уже были почти на передовой. Волей неволей всех охватывало чувство приближающейся беды.

В ночь на тридцатое в дверь постучали, мама проснулась и пошла открывать. Я тоже выбежал на этот стук. На пороге стоял командир красной армии в полушубке, мы его впустили. Позади него на лестнице стояли красноармейцы. Сам он прошел по коридору осматриваясь по сторонам, затем вернулся за бойцами и разрешил им войти. Они расположились на кухне и в коридоре на ночлег. В других домах и в других квартирах нашего поселка этой ночью уставшие, шедшие на войну люди так же получили немного домашнего света и тепла. То немногое, чем можно было поделиться.

Они провели весь день в поселке. Из разговоров с ними мы узнали, что они прибыли из под Горького (ныне и раньше Нижний Новгород), что идут они в район Яхромы. С наступлением вечера они построились в колонны и продолжили свой путь к фронту.

Утром следующего дня, выйдя из дома, позади наших домов увидели, готовые боевые артиллерийские позиции, а на них батарею 203 мм пушек. Ночью по шоссе все время шли пешие колоны. На станцию Марк прибыл эшелон с кавалерийской частью, он разместились на нашем заводе, отдыхали в гофпечах.

Такое активное движение наших войск к фронту все больше и больше вселяло в нас уверенности в том, что Москву не отдадут и немецкого парада по красной площади не будет.

Ноябрь был дождливым, лишь под конец пришли морозы и снег выпал в самом конце месяца. Уже зима. Утро пятого декабря мы проснулись от мощных взрывов. Мы испугались думали, что это снова налет немецких самолетов. Выбежали на улицу. Но это вела огонь, стоявшая за домами наша батарея дальнобойных орудий. Она стреляла по немцам, которые находились в районе Красной Поляны и Луговой, туда где мы еще в сентябре помогали убирать урожай в колхозе.

Вечером слушая радио сводку Совинформбюро, мы узнали о начале нашего контрнаступления под Москвой, в сводках также сообщалось об освобождении городов и сел Московской и Калининской областей, о стойкости и кровопролитии, о новых героических подвигах бойцов.

Уже в конце декабря нас, оставшихся в домах завода жителей, переселили в поселок Жуковский, что по Казанской дороге. Мы собрали самое необходимые на первое время вещи, погрузили на предоставленную нам машину, а сами поехали туда на поезде, так было безопасней и проще. Поселили нас в бараке. Наша семья расположилась в небольших смежных комнатах. В конце барака была большая общая кухня с огромной плитой.

Перед самым Новым годом к нам туда приехал управляющий всем нашим трестом Георгий Павлович Петропавловский. Он интересовался, как мы все устроились и чем нам можно еще помочь. Наверно, эта трогательная забота о нас, была в порядке вещей, хотя он не называл нас героями с передовой, это сейчас понятно, что мы жили практически на фронтовой линии обороны, но отношение к нам было самое предрасположенное. Мы все его спрашивали, как там завод. Он отвечал, что все в порядке.

И вот тридцать первое число, новый год всех малышей и ребят приглашают в самую большую комнату, в которой стоит большая украшенная, как это было только возможно в военное время, новогодняя ёлка. Ёлка с подарками под ней. Детям раздали подарки, конфеты, печенье, мандарины. Георгий Павлович, почти Дед Мороз, поздравляет всех нас с Новым 1942 годом и безусловно желает всем нам скорой победы.

Потом через пару дней к нам приехал директор завода и сказал, что принято решение восстановить работу завода. Мама вместе с другими работниками завода стала ежедневно рано утром уезжать туда, а возвращались всегда довольно поздно. Все домашние хлопоты лежали теперь на мне. Я готовил завтрак, обед, ужин. Вечером за ужином мама рассказывала мне, что происходит на заводе. Читали и перечитывали письма отца. Время в монотонности дней бежало быстро.

В начале февраля только мы освоились на новом месте, нам дали разрешение вернуться домой. Ура! В окнах уже не было фанеры, везде было вставлено новое стекло. В доме было тепло, работало радио. Все это нас радовало, но вечное чувство детского голода, лишь оно не давало нам покоя, всегда хотелось есть. Карточки стали отовариваться все скуднее. Ассортимент был почти минимален и постоянно происходили замены мясо на рыбу, сахар на конфеты. Хлеб стал совсем другим, совсем не таким, каким он нам помнился еще недавно. Наши запасы картошки тоже были почти на исходе. Маме приходилось применять огромную изобретательность, что бы приготовить обед на нас всех, накормить наши голодные рты.

Григорий Павлович предпринимал максимум усилий, что бы как-то облегчить в это время заботы о питании работников его треста. То овощи привезет, то не молотую пшеницу или рожь, то раздобудет талоны на промтовары и водку. За поллитра водки тогда можно было выменять целых две буханки хлеба. Купленные промтовары обменивались на картошку, или на капусту, или на муку, как повезет, как получиться.

Наша мальчишечья компания сократилась до пяти человек. Выполнив свои обязанности по получению хлеба или других выдаваемых продуктов по карточкам, мы собирались в оставшихся землянках и развлекали себя игрой в карты на щелбаны или просто бродили по еще пустующим цехам завода. Зима была снежная, и еще не случилось ни одной оттепели.

Мать Эрки и Володьки работала в магазине в поселке. Она звала нас помогать ей, когда привозили хлеб, быстрее его разгрузить. После случая, когда напали на возчика, который возил от пекарни до магазина свежий хлеб, мы стали его сопровождать, обеспечивая ему дополнительную защиту.

Дни становились длиннее, занятий, которые могли нас увлечь, становилось катастрофически мало. Что там было в наших головах трудно было и предположить, чем вообще могло обернуться наше безделье, но на наше счастье однажды совсем случайно, а может быть скорее более чем, как закономерно, нас таких праздно шатающихся, встретил папин друг Борис Сергеевич, главный механик завода. Посмотрел на нас и приказным тоном сказал, что ждет нас завтра к восьми часам утра в Механическом цехе. Мы не стали расспрашивать зачем, все и так понятно было.

Вот мы утром уже в цехе. Борис Сергеевич распределил нас по рабочим местам. Меня направил к электромонтером в электроцех. Остальных из нашей компании оставил в механическом.

Началась наша трудовая деятельность. С помощью старших мы стали освоить свои профессии. Работы пока было мало. Мы проверяли и опробовали оставшиеся электромоторы, чистили рубильники, заменяли порванные провода при бомбежке.