Олег Губайдулин - Палач демона

Дед втолкнул Маматова в залу совсем легонько, но есаул отлетел на несколько аршин. Свалившись словно куль с мукой, он увидел, что старец ехидно ухмыляется. Вдруг из его рта выбежал длинный и острый клык.

– Дед Елс, простите меня, я за водой ходил! – еле ворочая языком от страха, выдавил из себя Константин Евгеньевич. Однако старец глядел на него огромными, черными очами, в самой глубине которых заметен был красноватый отблеск и… молчал! Это было не просто страшно. Есаул ощутил такой нечеловеческий ужас, которого не испытывал никогда.

Страх смерти в бою или расстрел по сравнению с этим, неведомым ему доселе кошмаром, казался просто ничего не значащей ерундой.

– Что вы молчите?! – в отчаянии выкрикнул Константин Евгеньевич.

Глава 34

…Толстая шея Георгия Степановича была тщательно перебинтована, Дежурный хирург, увидев рану, сразу же спросил: «Кто же это вас так?»

– Собака, – стараясь держаться как можно небрежнее, ответил Никитин.

– Странно … – удивился врач. К нам, бывает, привозят тех, кого собаки цапнули, но то, что я вижу у вас… – хирург, нахмурившись, посмотрел на пациента. Следы зубов-то совсем не собачьи! Баба, что ли? – надев очки и еще раз внимательно присмотревшись, осклабился хирург.

– Да сам ты … – Георгий Степанович, даже привстал на кушетке и, по всей видимости, собрался уже дать эскулапу в ухо, но Арно быстро схватил Никитина за руку и уложил обратно.

– Простите доктор, пожалуйста, нашего друга и не обращайте на него внимания! Он сейчас в крайне возбужденном состоянии. Понимаете, собака здесь действительно не при чем. У Георгия Степановича есть ручной шимпанзе, он его очень любит. Но сегодня наш приятель явно перебрал со спиртным, а Рональд не переносит этого запаха. Вот так все и случилось… – Арно вздохнув, картинно развел руками, стараясь не обращать внимания на совершенно озверевший взгляд, который бросил на него Никитин.

– Да ладно, нам частенько и не такое приходится выслушивать, – вздохнул хирург. Но я все-таки обязан сообщить о вашем ранении в полицию. Так положено.

– Увидев, что Никитин вновь готов взорваться от негодования, Готье зажал ему рот ладонью и быстро попросил: «Пожалуйста, не делайте этого! Ронольда привезли контрабандой и если начнутся проверки, то шимпанзе отберут. Возможно, даже и усыпят! Этого Георгий Степанович не переживет, ведь он так привязан к своему любимцу! Возьмите, вот лучше за труды! – с этими словами Арно ловко вложил в карман докторского халата пять стодолларовых купюр. Деньги ему незаметно передал Артемьев.

– Ладно, уж, что с вами поделаешь! – укоризненно покачал головой хирург и принялся обрабатывать рану.

– Сейчас придется немного потерпеть, я введу обезболивающее. Скажите, на лидокаин у вас аллергических реакций нет? – спросил Никитина врач.

– Нет! – раздраженно ответил тот. Давайте уж, как-нибудь шустрее!

– Как-нибудь в вашем случае никак нельзя! – усмехнулся хирург. И скажите спасибо вашей любимой обезьяне.

– За что еще?! – взревел пациент.

– Какой вы, однако, нервный, – удивился врач. За то, что шимпанзе не прокусила вам сонную артерию. Тогда бы вы, уж точно не буянили бы сейчас!

– Да пошел ты!.. – Никитин устало закрыл глаза.

Подождав пока обезболивающее подействует, хирург аккуратно зашил пациенту рану.

– Ну, вот и все, – удовлетворенно заключил он, обрабатывая швы йодной настойкой. Пять швов! Если все будет хорошо, то через недельку- полторы обратитесь к хирургу в поликлинику по месту жительства. Он вам швы снимет. И мой вам совет, заканчивайте с крепким алкоголем.

– Да засунь ты свои советы … – вместо слов благодарности услышал врач на прощание.

Но тот особенно не расстроился: его успокаивали нежно-зеленые купюры, которые так приятно шуршали в кармане халата…

– Что же ты, Георгий Степанович, разошелся? – попенял ему в машине Артемьев. Если бы не месье Готье, нам пришлось бы в полиции объяснять, откуда у тебя такая рана…

– Да пошло все к ….!!! – ответил Никитин и, отвернувшись к окну, замолчал.

– Извините, но мне любопытно, что вы намерены предпринять в сложившейся ситуации? – обратился к нему Арно.

– Поставлю возле дверей Светланки пару надежных пацанов, а на окне и так железная решетка … – нехотя ответил Георгий Степанович. Ну, могу еще и сигнализацию провести.

– Все это хорошо, но вы же не можете не понимать, что это – не Светланка! – воскликнул Готье. Это нечто кошмарное из другого мира, которое не принесет вам ничего, кроме страданий! Она не пробыла у вас в доме и суток, а уже расправилась с бедной кошкой! А вы, помниться говорили, что та Светлана – ваша дочь, ее очень любила! А потом еще попыталась и вам горло перегрызть! Что от нее можно ожидать дальше? Убьет кого-то из охранников, из прислуги, а может, вас или вашу жену?

– Это моя дочь! – твердо заявил Никитин. И я буду ее лечить! Для начала, сейчас съездим на могилу Светланки. Хочу посмотреть, что там и как… Васька, поворачивай к кладбищу! – приказал Георгий Степанович шефу своей охраны. Тот молча кивнул.

Прибыв к сему мрачному месту, где нашли последний приют тысячи и тысячи горожан, Никитин вышел из авто и по-хозяйски направился в здание администрации.

– Эй ты, пошли на могилу моей дочери, да и людей с лопатами захвати! – не отвечая на приветствие директора, распорядился Никитин. Быстро, я сказал!

Метров за двадцать до могилы Светланы, Арно уже точно знал, что это именно ее там похоронили. На стеле из черного мрамора был изображен портрет той самой девушки, с которой всего несколько часов назад общался Готье. Огромные глаза Светланки смотрели на пришедших с доброй улыбкой, казалось, она была абсолютно счастлива. Но, приглядевшись, Арно шепнул стоявшему рядом Артемьеву: «Это не она!»

– Как так? – удивился тот.

– На портрете она добрая и улыбчивая девушка, а в доме у него… – Готье кивнул в сторону Никитина, – … абсолютно холодное, расчетливое и крайне опасная сущность…

Всего одного взгляда на могилу Светланы было достаточно, чтобы понять: ее кто-то разорил.

Траурные венки были разбросаны в стороны, а само место последнего упокоения несчастной выглядело так, будто ее кто-то раскопал. Причем, не снаружи, а изнутри!

– Смотрите, здесь все разорили! – дрогнувшим голосом произнес директор кладбища. Прекрасно зная, кем в действительности является Никитин, он уже представил себе, как его самого заживо хоронят в свежевырытой могиле.

– Ты… куда смотрел?! – зарычал Георгий Степанович.

– …Я не…, я все… – забормотал чиновник.

– Что ты там заблеял? – обернулся к нему Никитин. Скажи своим дебилам, пусть копают…

– Ну, если вы сами приказываете… – развел руками перепуганный насмерть директор.