Василий Стенькин - В осажденном городе

Вскоре его освободили от работы на мельнице, обвинив в растранжиривании гарнцевого сбора. Орлов воспринял это как большую обиду, считая, что он много труда вложил, чтобы восстановить разрушенную мельницу; взыграло больное самолюбие, и он средь бела дня убил председателя селькресткома Паншина, отомстив за снятие с мельницы. Случилось это так.

В селе Грачевке был назначен показательный суд над группой кулаков, пытавшихся спалить колхозный двор. Около двух часов пополудни в село приехали прокурор и судья. Участковый уполномоченный милиции Аким Васильевич Сплюхин бегал по селу, сзывая людей в школу, где должен был состояться суд.

Председатель сельского крестьянского комитета вышел из дому и не спеша направился к школе. Поперек его пути неожиданно встал Орлов.

— Ты еще не пил из этой вот бутылки? — издевательски спросил Орлов, показывая морской кортик, и тут же нанес Паншину, не успевшему сообразить, в чем дело, несколько смертельных ударов в грудь.

Бандит вскочил в чью-то запряженную двуколку, стоявшую у плетня, и умчался в сторону хутора Зеленогорского. Пока люди опомнились и поняли, что произошло, Орлова, как говорится, и след простыл.

Он укрылся в лесу, вблизи дома лесника Радайкина, и стал ждать, когда появится на лесной тропке жена лесника Арина, с которой он сожительствовал в холостяцкие годы. Орлов не сомневался, что та примет и укроет его.

Вечером со стороны села показалась женщина. Начало темнеть, и лишь в пяти метрах он с трудом узнал Арину.

— Господи! Кто это? — крестясь, отшатнулась женщина.

— Не бойся, Арина. Это я — Ванюшка Орлов.

— Откуда ты взялся, леший тебя подери?

— Да вон за елью ховался, тебя ждал… Беда у меня, Аринушка, спасай!

— Что стряслось-то?

— Прикончил одного гада, наверное, ищут. Муж дома?

— Нет, в Самару вызвали, на какие-то курсы.

— Вот и хорошо, поживу маленько у тебя, вспомним молодые годы, — сказал он, двусмысленно улыбаясь.

— Дети же дома, — засомневалась Арина: ей хотелось принять Орлова, но удерживал страх.

— М-да, — задумался Орлов и тут же сообразил, что можно укрыться в бане. — Нельзя ли в бане пожить?

— Это можно, — согласилась Арина.

В доме лесника Орлов задержался несколько дней. Неожиданно раньше назначенного срока возвратился домой Радайкин. В первую же ночь, выйдя по малой нужде во двор, лесник заметил узкую красную полоску света в банном окне. Как потом выяснилось, Орлов закуривал и, полагая, что окно хорошо завешено, не очень прятал зажженную спичку.

Радайкин подошел к бане и, к удивлению своему, обнаружил на ее двери большой амбарный замок. «Сроду-то баню не запирали», — подумал он, — может, кто прячется там?»

— Ты кого укрываешь в бане? — строго спросил лесник, ворвавшись в дом.

— Окстись! Приблазнилось тебе.

— Почему баня на замке?

— Ну почему, почему… Чтобы парни не нагадили, — нашлась наконец жена.

— Будя брехать! В жизни никто из села не приходил в нашу баню.

— Много знаешь! Не тебе, а мне убирать приходится.

— Где ключ? Тебя спрашиваю, где ключ?

— Тут где-то, утром найдется, — Арина надеялась ночью незаметно выскочить и предупредить Орлова об опасности: знала, что встреча мужа и любовника добром не кончится.

— Не утром, а сейчас надо! — требовал Радайкин, охваченный ревностью.

— Ну не знаю, Егорушка, куда засунула. Чего привязался?

Арина со страхом следила за каждым шагом мужа. Ключи лежали в кармане шубейки, это она хорошо помнила.

Егор нашел ключ, зажег фонарь «летучая мышь» и вышел во двор. Арина схватила шубейку и, не попадая в рукава на ходу, поторопилась за ним.

Еще в свои холостяцкие годы Орлов и Радайкин не один раз, точно свирепые петухи, схватывались из-за нее, в кровь бились. И только после того, как Ваньку-Резака отправили в неближние места, Арина согласилась без любви выйти за Егора.

После первой ночи муж долго допытывался, кто лишил ее невинности, угрожал опозорить на все село, и Арина вынуждена была признаться, что согрешила с Ванькой Орловым. С той поры жгучая обида, как негаснущий уголек, тлела в памятливом сердце Радайкина.

Лесник крупными шагами пересек двор, сбросил замок с двери и осветил баню. Орлов, разбуженный криком Арины и лязгом отпираемого замка, приготовился к встрече с соперником.

— Ах, стерва, полюбовника прячешь! А ну, выходи, Ванька-Резак! — орал Радайкин, наставив ружье на непрошеного гостя. — Вновь скрестились наши пути, теперь нам уже не разойтись.

— Знаю, рогатый муж страшнее бешеного быка! — Орлов вызывающе расхохотался.

— Обожди, Егорушка, не то, о чем ты думаешь! — Арина хотела как-то смягчить конфликт, но не находила нужных слов. Она повисла на руке мужа.

Орлов воспользовался минутным замешательством и одним прыжком, как рысь, бросился на лесника, вонзил морской кортик под левую лопатку.

Радайкин даже крикнуть не успел, только ойкнул и со стоном свалился навзничь, через минуту затих. Пенилась и пузырилась кровь, вытекая из глубокой смертельной раны.

— Господи! Как же теперь? — опомнилась Арина, опустилась на колени и зачем-то стала ощупывать холодеющий труп.

— Ничего уж не поправишь, — сказал Орлов, достал кисет и стал закуривать, руки его дрожали. В душе он был рад тому, что случилось: избавился еще от одного врага, который в любой час мог обнаружить его в лесу и выдать властям.

— Неси лопату, захороним возле дома, — деловито распорядился Орлов.

— Дети-то как же? Спрашивать будут. — Истеричный припадок тряс Арину.

— Скажи, опять в Самару поехал.

К рассвету все было закончено. Свежая могила лесника, без креста и холмика, была засыпана снегом, а поздняя мартовская метель начисто замела следы страшной трагедии.

— Мам, а где тятька? — спрашивали десятилетняя дочь и семилетний сын в первое утро.

— Уехал по своим делам.

— А куда?

— Куда, куда? Куда надо, туда и поехал.

Дети поверили матери и больше не спрашивали об отце.

На поиски бандита тогда были подняты все силы района: сотрудники районного отдела ОГПУ и отделения милиции, осодмильцы, коммунисты и комсомольцы; проведены необходимые чекистские мероприятия, но никаких сведений о нем не было получено; словно сквозь землю провалился.

Сложилось мнение, что Орлов бежал за пределы края; его объявили в розыск и, кажется, постепенно успокоились, стали забывать о нем.

И снова появился бандит Орлов. Первой его жертвой стала член райисполкома Головачева.

Прошин и Сплюхин возвратились домой поздно. Поездка была полезной: теперь Василий Степанович полнее представлял положение дел в районе, уяснил причины, обеспечившие безнаказанность в прошлом действий Орлова.

Выпив кружку холодного, из погреба, молока без хлеба, Прошин забрался на сеновал, долго лежал с открытыми глазами, прислушивался к деревенской тишине, к близким шорохам, думал о том, как избежать прежних ошибок и быстрее покончить с Орловым. Лишь после третьих петухов незаметно заснул.