Касым Кайсенов - Партизанской тропой

Надо бежать. Но как это сделать? Связи с товарищами нет, и установить ее невозможно. Приходилось рассчитывать только на свои силы, на выдумку и находчивость. Однажды тюремщики застали своего арестанта в очень веселом настроении. Тот пел, плясал, а потом ни с того ни с сего стал биться головой об стены. Тюремщики зверски избили арестанта. Всю ночь в камере было тихо. Утром охранник заглянул через окошечко и увидел распростертого на холодном полу человека. Тот не подавал никаких признаков жизни. Охранник забеспокоился: не отдал ли большевик богу душу? Еще попадет от начальства.

Проценко Григорий Михайлович — командир партизанского взвода.

Он вошел в камеру и наклонился над арестованным. Дальнейшее произошло стремительно. Вовк-Проценко схватил жандарма за горло, подмял его под себя и оглушил прикладом.

Захватив винтовку, он кинулся из тюрьмы и благополучно ушел.

День переждал в глухом овраге, а ночью пришел в село, в дом своего брата. Того не оказалось дома, а жена его со слезами на глазах умоляла Проценко не входить к ним: проведают немцы — расстреляют всю семью.

— Как тебе не стыдно! — озлился Проценко. — Иди немедленно к матери и скажи, что я хочу повидаться с ней. Приведи ее. И не вздумай болтать лишнего.

Жена брата с плачем побежала по улице. Вовк-Проценко ушел в сад и спрятался за деревьями. Он был вооружен и готов сопротивляться до последнего. Конечно, глупо погибнуть сейчас, когда он вырвался из рук палачей. Скорее бы пришла мать! На помощь невестки, как видно, нечего рассчитывать. Вон как она всполошилась, увидев его. Ясно, что женщина запугана немцами. Фашисты жестоко карают тех, кто укрывает подпольщиков и помогает партизанам.

— Он там, за хатою, мама! — испуганно шептала жена брата, указывая трясущейся рукой в сторону сада. — Только уходите скорее, вдруг немцы нагрянут!

— Мама! — позвал Вовк-Проценко. — Иди сюда, не бойся.

— Сынку! — мать кинулась к сыну, обняла, забилась в рыданиях. — Как же ты утек от извергов?

— Не плачь, мама. Не такое теперь время, чтобы плакать. Иди к Алексею и расскажи обо мне. Пусть выручает. Я буду ждать его здесь, в нашем селе. Пусть найдет меня.

Сельский врач Алексей Крячек обслуживал несколько сел. Он участвовал в подпольной работе и оказывал патриотам неоценимую помощь. Как врач, он пользовался правом разъезжать без особого на то разрешения. Под видом посещения больных Крячек доставлял оружие, поддерживал связь с разными группами подпольщиков. Полицаи знали его и не чинили препятствий «лекарю». Врачу удавалось, даже не навлекая подозрений, пробираться к партизанам, приводить туда бежавших из плена советских воинов. Словом, вся округа была ему хорошо знакома, везде он находил радушный прием.

— Сбежал?! — удивленно и радостно воскликнул он, встретившись с матерью Проценко. — Вот молодец! И где же он теперь?

— У брата в саду прячется, — сказала мать. — Только ненадежно там. Невестка до того испугалась, что в хату его не пустила. Как бы немцам не донесла.

— Ну, этого-то она не сделает, — сердито проговорил Крячек. — Смелости не хватит. Да и совесть, пожалуй, есть еще у нее… Однако надо скорее что-нибудь придумать. Спасать надо человека.

— Спаси ты его, Алеша, — опять прослезилась старушка. — Век буду бога за тебя молить. Всю жизнь благодарить буду.

— Не плачь, мамаша. Выручим сынка, — твердо сказал Крячек. — Ступай домой. А я постараюсь.

Крячек пошел к старосте, попросил у него повозку и ездового. Надо съездить к больным, роженицу одну по пути посмотреть. Староста недоверчиво посмотрел в глаза Крячеку, недовольно фыркнул и поинтересовался, куда думает поехать лекарь.

— В село Вовк, — спокойно ответил Крячек.

— Что ж ты так часто туда наведываешься? — спросил староста. — Вчера только оттуда вернулся.

— Дела, господин староста, — вздохнул Крячек. — Плоховато живется людям при немцах, болезни так и липнут к селянам.

— Ну-ну, лекарь! — зарычал староста. — Господином меня не величай и немцев при мне не хай. Не то все «дела» твои прикрою. Больных пользуй, а людей не бунтуй, знаем мы кое-что о тебе.

Розовик Кирилл Иванович — партизан-разведчик. Погиб в тылу врага.

Крячек не стал спорить со старостой. Получив разрешение, он велел ездовому быстро запрячь лошадь и выезжать из села. Ездовым оказался Розовик Кирилл Иванович — один из активных подпольщиков Переяславского района. Он понравился старосте своей смиренностью, и тот взял его к себе ездовым. Жил он у старосты вроде работника. Это было для нас удобно.

— Наклади побольше соломы, — приказал Крячек ездовому, когда они остановились на выезде из села у бывших колхозных конюшен: — больного повезем, так чтобы не растрясло.

— Что вы хитрите со мной, Алексей Васильевич? И что это вы мне все не доверяете? — говорил Розовик, загружая соломой бричку. — В партизаны обещали отправить, а вместо этого к старосте в работники определили. А ведь и мне настоящее дело делать хочется.

— Терпи, казак, атаманом будешь, — серьезно сказал Крячек. — Сегодня у нас с тобой самое настоящее дело будет. Едем головы под пули подставлять. Уцелеем — счастье наше.

Всю дорогу до села Вовк они ехали молча. Уже в селе им повстречались полицаи. Остановили, потыкали штыками в солому, отпустили. Один из полицаев попросил у Крячека табаку, но тот даже не ответил ему. Хлестнул вожжами коня — и бричка быстро покатилась по пыльной улице. В центре села Крячек свернул в большой пустынный двор, кинул ездовому вожжи и торопливо прошел в сад. Минут через десять-пятнадцать во дворе появились двое. Один из них тут же прыгнул в бричку и быстро зарылся в солому.

Бричка выехала со двора и медленно потянулась в обратный путы Два полицая все еще маячили у выезда. Крячек раздумывал, как обмануть этих сторожей, благополучно миновать их. Вспомнил, что они просили табаку. Есть повод для разговора. Он велел ездовому не останавливаться около полицаев, а спокойно ехать дальше. Так и сделали. Поравнявшись с полицаями, Крячек спрыгнул с повозки и пошел прямо к ним.

— Угощайтесь, служивые, — Крячек вынул большой кисет с табаком и протянул полицаям, — специально для вас у кума разжился.

— Спасибо, лекарь, уважил, — обрадовались полицаи, запуская жадные руки в объемистый кисет. — Всласть покурим за твое здоровье.

— Берите больше, не стесняйтесь, — говорил Крячек, небрежным взглядом провожая свою бричку, которая отъехала уже довольно далеко. Вдруг он выругался и бросился вслед за ездовым: — Стой! Стой, дьявол хромоногий! Пешком, что ли, идти мне по твоей милости?