Владислав Покровский - Кривое зеркало реальности. Cборник рассказов

Киттл должен скоро прийти. Пока сожительницы нет, я хочу провести ритуал опознания силы астрального духа, хочу понять, из какого ключа она исходит и тогда решить: усилить ли её своей энергией или, наоборот, уничтожить вместе с самим духом. Впрочем, если у него хватило могущества развернуть фотографию, то хватит ли моих умений, чтобы нейтрализовать его силу, ели она окажется неразрушимой для меня? Не хотелось бы отдать часть своей души астральному духу, как плату за поражение, а шанс его наступления, как мне кажется, весьма велик, если я сам возьмусь за это дело, без помощи Киттла. Проклятье! Где его носит?!

Ну, вот, кажется, и он…

Могучий старец! Чрезвычайно могущественный медиум, спиритик и ведьмак! В этом я убеждаюсь всякий раз, когда вижу перед собой мослы и скелет, кое-где обтянутый кожей и кусочками мышц, Лакена Киттла Фрэйзи. В старые времена он бы стал, несомненно, первым среди чародеев. Здесь он всего лишь скромный исполнитель той роли, которую на него возложила судьба. Великий человек! Я слышал, что он однажды пытался бросить вызов судьбе, но та оказалась сильнее и сбросила его с пьедестала, на котором он когда-то гордо возвышался, на нашу грешную землю, лишив его большей части силы, дарованной ему при рождении. Но Киттл не сдался. Он начал искать обходные пути и когда-нибудь он их найдёт, я уверен. Не в его правилах бросать дела неоконченными.

Итак Киттл здесь. Стоило только ему войти, как он тут же принюхался и сообщил, что в этом доме шалит дух и что здесь есть средство для вхождения в транс, причём, судя по запаху, средство это очень и очень неплохое. Не знаю, как он унюхал стоящий в коробке в дальнем углу бара чуть початый моей сожительницей коньяк восемьдесят седьмого года, который она приобрела за невероятные деньги за границей. Наверное, ему аура его подсказала. Как бы то ни было, а Киттл отказался работать, пока не войдёт в транс, говорит, что дух, дескать, здесь слишком силён, понадобится помощь всех добрых духов, чтобы одолеть его. Я попытался было сказать Киттлу, что не хочу сразу уничтожать духа, пока он делает вроде бы доброе дело, что хочу понять его сущность, но старец так грозно на меня рыкнул, что я сразу потерялся, и лишь потом снисходительно добавил, что ему лучше знать, как вести себя с духами и прочей нечистью. В этом я с ним соглашусь — сей грозный индивидуум в пятнадцать лет чертей гонял, как вшивых котят, а в двадцать лет воплощение Кецалькоатля — зелёного змия — одолел. Уж ему точно лучше знать…

Я принёс коньяк, но старец, покрутив носом, добавил, что процедуру изгнания духа сильно упростит жертвоприношение когда-то бывшей живой плоти и потребовал достать из холодильника ветчину и красную рыбу. Здесь я уже чуточку испугался — все эти продукты ревностно оберегались моей сожительницей. Она не раз клялась, что оторвёт мне уши, если увидит, что я поедаю их без какого-либо на то повода в компании своих "алканавтов", как она назвала моих друзей и земные воплощения моих духов. Не хватало бы, чтобы она пришла и увидела, как, сидя в наиболее удобной позе для медитации и царапая подошвами грязных ботинок поверхность журнального столика, великий маг и чародей, демоноборец, входит в транс, неспешно пуская дым от дорогих сигарет, принадлежащих моей сожительнице. Я немедленно сообщил об этом старцу, но Киттл лишь небрежно бросил, что соорудил ментальный барьер, колпак, накрыв им весь дом, так что он теперь совершенно невидим для всех находящихся снаружи. Какая сила! Какая магия ему подвластна! Вот бы и мне владеть такой! Но… видать, слабоват я ещё для такого уровня чародейства.

Когда жертва была принесена, старец погрузился в транс, вскочил, начал бродить по квартире, махая руками и страшно завывая, затем стал биться головой о стены, я с ужасом смотрел, как он переворачивает стулья и кресла, потом бросился всем телом на сервант, где стоял любимейший сервиз моей сожительницы, чудом не разбил его, потом схватил фотографию её матери и впал в ещё большее безумство, всё пытался порвать её, но так, видимо, и не смог, затем с диким воем стал танцевать шаманский танец, выкрикивая странные слова и магические песнопения, стал яростно топать по полу, потом всем телом бросился на стену, на которой висело огромное зеркало, ударился о него, упал на спину и затих, лишь странно дёргались его руки и ноги. Фотография — целёхонькая — лежала у него на груди.

И в этот момент в дверь постучали…

Я думал, что это пришла моя сожительница, и враз покрылся липким, холодным потом, вздохнул безнадёжно и пошёл открывать. Но это оказались соседи, которые требовали прекратить оргию и пьяное буйство, иначе они вызовут милицию. Я извинился — презренные, им нипочём не понять таинство магических ритуалов и обрядов экзорцизма — после чего вернулся в комнату и там застал Киттла лежащим в той же позе, только в уголках его губ начинала пузыриться пена…".

"Выходной. Вечер. Эта тварь убила Киттла. Убила лучшего из людей на свете! Убила человека, которого я хотел бы видеть своим учителем, у которого хотел бы постигать тайны обрядов и заклинаний, приобщаться к древним мистериям, которыми в совершенстве владел Киттл… А она его убила! Точнее, оно. Ведь астральный дух не имеет половых признаков, это существо бесполое и необычайно могущественное, если смогло победить одного из сильнейших спиритиков. Впрочем, в его могуществе я и не сомневался, раз уж у этого существа достало сил воздействовать на материальный мир.

Врачи сказали, что у Киттла был припадок, "белая горячка", но что они понимают в колдовстве и искусстве изгнания духов, которое им недоступно?! Они не хотят понимать, не хотят слушать! Сколько им ни говори… Они лишь смеются надо мной. Но при этом говорят, что мне невероятно повезло: сложись детали иначе, была бы иной картина преступления, и тогда я стал бы подозреваемым лицом, а так я был всего лишь собутыльником старого пьянчуги. "Старого пьянчуги"?! Да как так можно говорить о святом человеке, который дерзнул выступить в свой крестовый поход против всех демонов этого мира?! Не понимаю… Не понимаю их! А они не понимают меня…

Вечер тоже совсем не удался: сожительница пришла выпившая и раскрасневшаяся, возбуждённая, агрессивная и сразу своей железной рукой потащила меня в постель, где надругалась над моим тянущимся к совершенно другому естеством; когда я пришёл в себя от её изощрённых пыток, то увидел, что фотография опять развернута и даже сдвинута ближе к краю полочки — дух явно не терял как я время и пользовался любой возможностью, чтобы продолжить своё дело. Силён, гад… Ну, ничего. Я, может, и послабее тебя буду, но уж точно похитрее. Есть в этом городе один человек, обладающий мощью, могуществом и знанием, которое могло бы поставить его в один ряд с Киттлом, не будь последний более известен. Имя этого борца со злом, ересью и тьмой в наших душах отец Бенедикт. Очень сильный спиритик, хоть и его сила другого корня, чем та, которой обладал Киттл. Поэтому я и надеюсь на него: там, где не справился этот всемогущий старец, может пройти совершенно другой медиум. Осталось только с ним договориться.