Владислав Покровский - Кривое зеркало реальности. Cборник рассказов

Отец Бенедикт работает в будние дни в нашей церквушке. В иное время к нему бесполезно подходить — он усердно молится о своей пастве, чаяниями которой выстроил себе двухэтажный дом. Зайду к нему послезавтра. А пока наблюдаю: за сожительницей, за тем, как она ищет коньяк и ветчину, но никак не может найти, за перемещениями фотографии, с которой борется астральный дух… Скучно…".

"Сегодня был у священника. Тот запросил за обряд экзорцизма пятьсот долларов, из которых триста потребовал сразу. Сразу видно сильного специалиста. Цена невероятно высокая, но мне больше нечего сделать — дух должен быть повержен! Иначе я не хозяин своего дома… Чтобы собрать нужную сумму, пришлось отыскать все когда-то сделанные тайники с наличностью, пришлось даже взять часть денег, которые сожительница отложила на оплату за квартиру и муниципальные услуги. Это подождёт! Первым делом нужно изгнать духа! Или придать ему сил, чтобы он разобрался, наконец, с этой проклятой фотографией, из-за которой я ни спать, ни есть, ни даже думать и рассуждать не могу. Она стала центром зла во всей моей жизни. Я хочу избавиться от неё! Священник пообещал прийти завтра, сказал, что, кроме него, там должен буду присутствовать я, чтобы он мог разговаривать с демоном, используя меня вместо передатчика. Хорошо…

Нет, плохо! А что, если сожительница останется? Что, если она никуда не уйдёт?! Проклятье! Нужно будет что-то придумать… Что-нибудь, что способно выставить её из дому… Хм, похоже… теперь мой черёд приносить себя в жертву".

"Сегодня я пошёл на обман. На гнусную, низкую, отвратительную ложь! Как я мог такое сказать?! Такое даже подумать?! Очевидно, это дух испортил меня! А также необходимость принимать решения, которые мне так не хочется принимать. Что поделать, если судьба требует от тебя жертву? Только одно: сделать так, как велит судьба, иначе недолго она будет позволять тебе собой вертеть, потом захлестнёт с головой и только серая пристань из куска гранита — вот твой причал к этому миру, который ты покидаешь, но можешь иногда навещать.

Мне пришлось пересилить себя и сказать своей сожительнице, что я хочу её… Как это было ужасно! Как распахнулись от радости её ещё сонные глаза, как потянулись ко мне её руки, как манипуляторы какого-нибудь робота, как клешни гигантского краба! Как я уворачивался от них… Об этом бы сложить песню или легенду, или вису, на худой конец… Когда она устала пытаться меня поймать, я ей сказал, что хочу её в особенном месте — на работе — и не обязательно один раз.

На работу она собиралась с той скоростью, с какой я улепетывал, когда узнал, что за каждую минуту опоздания отработаю лишних десять минут ночью.

Получилось?

Я несколько раз выглянул в окно, чтобы убедиться, как она, расталкивая стоящих на остановке людей, влезает в первый подошедший автобус, выдавливая своим дородным телом из его передних дверей нескольких пассажиров, совершенно, видимо, забыв о том, что у неё есть собственная машина. Кажется, получилось. Ну что, с богом? И с прочими мистическими силами… Один дома! Редкое счастье. Пора вызывать отца Бенедикта. Перед тем, как сделать это, я проверил фотографию и удивился и насторожился одновременно — она лежала, как будто съехав с маски, лицевой стороной вверх и уголок её нависал над краем полочки. Дух, похоже, почти выполнил свою миссию! Осталось только предположить и понять, что он сделает дальше: вернётся в астральный план, распрощавшись с моими духами и той силой, которую они ему подарили, или останется здесь и начнёт выживать меня из дому? Ну… разобраться в этом мне поможет отец Бенедикт. Осталось только дождаться его…".

Спустя несколько лет

"Здравствуй, дневник. Это, пожалуй, моя последняя запись. С тяжёлым сердцем и могильным камнем, так напоминающим надгробие, сажусь я писать эти строки. С ещё более тяжким сердцем я перечитываю всё то, что уже успел когда-то написать. Господи, какой я был слепец и глупец! Сколь многого я не понимал! Зачем искал сложности там, где их и не должно было быть?! Зачем всё это?.. Теперь я этого действительно не понимаю.

Тот день, когда отец Бенедикт вошёл в мой дом… он ещё долго горел в моей памяти. Я долгое время помнил каждую деталь, каждую мелочь. Долгое время я сравнивал их, анализировал, сопоставлял, искал другие варианты того развития событий, которое свершилось. Зачем искал, если уже свершилось? Господь его знает… Наверное, я просто, как и многие, люблю задним числом всё переигрывать в мыслях и пытаться в той или иной ситуации самому себе показаться более умным, более рассудительным, более знающим. Но это, пожалуй, можно отнести и к самообману. Что толку тогда от него?

Итак, тот день… Мне посоветовали описать его и некие последовавшие за ним события, чтобы забыть об этой истории, закрыть её, захлопнуть как книгу, закончить когда-то начатое. Что мне было делать? Отказаться от совета, который больше смахивал на ультиматум, я не мог. Последовать ему… означало заново пережить и вспомнить всю ту глупость, которая обуревала меня тогда, которой я поддался в поисках несуществующей истины, а мне так не хотелось ворошить воспоминания прошлого! В итоге я пошёл на компромисс: решил закончить одну историю и начать совершенно другую, которая теперь есть моя жизнь. Итак…

Отец Бенедикт со знанием дела подошёл к моей проблеме. Не разуваясь, он прошёл в нужную комнату, покрутил головой, принюхался и стал водить над головой руками, совершая какие-то сложные пассы, затем прекратил и застыл как вкопанный. Стоял он так минут пять и совершенно не двигался, потом вытащил из кармана свечку, зажёг её и стал водить у себя перед лицом, глубоко вдыхая вдруг распространившийся от свечки едкий аромат. Наконец он вдохнул особенно глубоко и повернулся к фотографии, его свободная рука потянулась к ней, потом отдёрнулась, потом снова потянулась и снова отдёрнулась. Это повторилось несколько раз, затем отец Бенедикт сердито плюнул на свечку, и та погасла, после чего повернулся ко мне и чужим, металлическим голосом сообщил, что ему не удаётся даже вызвать дух на разговор, не то что изгнать его или подчинить себе. Он сказал, что дух стал невероятно силён, что силу эту он впитал от Киттла, когда вступил с ним в контакт, а после этого убил, что сила эта его сейчас ломает и разбивает все границы и барьеры, которые он, отец Бенедикт, пытается очертить перед духом, чтобы призвать его к ответу. Рука священника нырнула в другой карман и достала оттуда кусочек мела, после чего отец Бенедикт с силой провёл им прямо по мебели, царапая её, обводя широкую меловую черту. Оставшийся кусочек мела он проглотил и стал страшно завывать, сыпя проклятиями на языке, походившем на арамейский, достал из небольшого кармашка маленький колокольчик и стал позвякивать им в такт своему хриплому бормотанию. Это было невероятное зрелище!