Жюль Лермина - Нью-Йоркские тайны

В этот вечер Дан Йорк, взглянув на часы, поспешил в восточную часть Нью-Йорка. Там, на перекрестке двух грязных улиц, он огляделся и, увидев на тротуаре неподвижную фигуру, направился к ней. Фигура шагнула навстречу ему. По крошечному росту нетрудно было понять, что это был Колосс.

— Как вы аккуратны, — сказал Дан Йорк, — а наши молодцы приехали?

— Два субъекта, которых вы называете — Трип и Моп, только что приехали, — отвечал старик.

— Хорошо. Не будем терять время. Только, пожалуйста, смотрите на меня и сами ничего не предпринимайте…

В эту минуту они подошли к довольно мрачному строению. Окна были тщательно закрыты ставнями, сквозь которые, однако, проникало несколько лучей света.

Дан Йорк вошел и остановился в середине длинного коридора, потом несколько раз стукнул в дверь. Она тут же распахнулась, и они вошли… Этот дом назывался "Большая Пасть", и был одним из самых грязных притонов Нью-Йорка. За одним из столов сидели Трип и Моп в окружении самого разномастного общества.

Это было прощальное пиршество. Снабженные деньгами, Трип и Моп собрали в "Большой Пасти" самых близких друзей, а также всех тех, которых они завербовали для "большого дела на западе", о котором, впрочем, не говорилось прямо, но которое, как понимает читатель, было ничем иным, как поджогом нефтяных источников.

— Да, друзья мои, — говорил Трип, — я вас везу или, лучше сказать, мы, Моп и я, везем вас в такие края, где богатства льются как масло, и вам нужно будет только наклониться, чтобы утолить жажду в этих удивительных источниках!

Эта метафора была, может быть, слишком смелой, так как речь шла о нефти, но пьяные слушатели воспринимали ее в лучшем смысле.

— А когда мы поедем? — спросил один из них.

— Завтра… и с первым поездом… но только не опаздывать! Впрочем, я спокоен и вполне вам доверяю… потому что именно в торжественную минуту отъезда вы получите обещанные двадцать долларов..

— Будем, будем, — заорали наемники.

— Я рассчитываю на вас… Так… А сколько же вас? Одиннадцать… Отлично! Но есть еще одно место, и если кто желает..

Дан Йорк шагнул вперед.

— Не возьмешь ли нас, товарищ?..

Дан Йорк и Колосс были одеты рабочими, поэтому Трип нисколько не удивился этому предложению.

— Я не прочь — сказал он. — Но знаете ли вы, в чем дело?

— Не совсем, — отвечал Колосс, — но ты нам скажешь…

Трип с высоты своего величественного роста посмотрел па маленького человека, который с ним говорил, и, расхохотавшись, сказал:

— Ого! Ты любопытен не по росту… — -. Что ж, если я мал да удал…

— Ты прав, отличный ответ! Ну, хорошо, дети мои! Если вы придете в семь часов утра на восточную набережную, то узнаете в чем дело, и если все–таки захотите поехать, то мы посмотрим!..

— Ваше мнение, — спросил Дан Йорк, выходя из "Большой Пасти".

— Надо начинать сражение.

— Сражаться! Но как? Какая человеческая сила может помешать этой банде?

Колосс глубоко задумался.

— Им помешаю я! — Вы?

— Я!.. А иначе зачем тогда наука?.. Разве я не говорил вам, что нашел проблему, решение которой должно привести к неслыханным результатам…

— Да, но вы никогда не объясняли мне…

— Потому что эта великая сила, подвластная моей воле, пугает и ужасает меня самого, потому что я сомневаюсь в самом себе, я боюсь опыта. Но нет! Миллион раз нет! Прочь все сомнения, все колебания!

Дан Йорк посмотрел на Колосса. Этот человек, казалось, преобразился. Лицо его сияло энтузиазмом и энергией, глаза блестели, как два бриллианта…

— О, да, я помешаю вам! Я опрокину их планы! Я разгромлю их!

— Друг мой! Эта экзальтация меня пугает.

— О! Не бойтесь. Дан, я не сумасшедший! Никогда рассудок мой не был так светел, а воля так тверда!

— Но что же вы намерены делать?

— Уеду! Я опережу их! Я отвечаю зд себя… Я спасу этот город… Дан Йорк, поцелуйте меня. Ваш старый друг решит эту проблему или погибнет!

И, вырвавшись из рук Дана Йорка, Колосс побежал на станцию. У него было впереди еще двенадцать часов. Вскоре раздался резкий гудок локомотива, мчащегося в Пенсильванию…

Дан Йорк направился в полицейское управление.

Это было на следующий день, спустя несколько часов после отъезда Бама и его подручных в экспедицию. Арнольд Меси сидел в своем кабинете и перебирал обширную корреспонденцию.

Перебирая письма, он остановился на одном, почерк которого показался ему знакомым.

— Что это такое? — сказал он. — А! Бартон просит свидания со мной… Кажется, он начинает осознавать свое положение… Мне давно следовало бы положить конец его фамильярности… М-да… Бартон, просящий аудиенции! Это должно сильно коробить его… Что ж, беда не велика…

В эту минуту раздался стук в дверь и вошедший лакей подал банкиру карточку.

-- "Мистер Кеннет, начальник полиции…" Проси, — сказал банкир.

Кеннет вошел, держа голову прямо, как человек с безукоризненной репутацией и чистой совестью.

— Мистер Кеннет, — сказал банкир, вежливо раскланиваясь, — милости просим… Почему это вы побеспокоились пожаловать ко мне?

Кеннет огляделся вокруг.

— Вы уверены, что нас никто не услышит? — спросил он тихо.

— Совершенно. Впрочем, если вы хотите сообщить что–то очень важное…

— Чрезвычайно важное!

Меси позвонил и отдал приказание никого не принимать.

— Прошу прощения, — осмелился заметить лакей, — но мистер Бартон ожидает в передней…

— Пусть подождет, — сухо бросил банкир. Лакей исчез.

— Теперь я к вашим услугам, — произнес Меси.

— Мистер Меси, — сказал Кеннет, — полностью ли вы уверены в людях, которые вас окружают?

— Разумеется.. Но что вы этим хотите сказать?

— Я хочу сказать… Выслушайте меня… Я знаю все подробности экспедиции в Пенсильванию.

— Что! — вскрикнул Меси, невольно побледнев. — Про какую экспедицию вы говорите?

Кеннет улыбнулся.

— Не бойтесь меня. Вы знаете, что вам нечего сомневаться во мне. Мысль богатая, проект смелый. Я вас виню только в одном: вы так плохо хранили эту тайну, что она дошла до меня.

— Но когда? И через кого?

— Сегодня ночью и через человека, которого вы, конечно, знаете и который, вероятно, обманул ваше доверие. Это Дан Йорк, писатель.

Меси казался ошеломленным.

— Но… что же именно стало известно?

Кеннет обстоятельно ответил на все вопросы банкира.

— Я вне себя от изумления, — воскликнул Меси. — Эти данные абсолютно точны! Но ведь никто о них не знал! Никто, кроме… Как, неужели этот негодяй Бартон мог…

Он хлопнул себя по лбу.

— Я понял!.. Понял!.. Лонгсворд! Бартон! Идиот! Жалкий идиот Бартон!

Кеннет счел нужным прервать этот монолог, который грозил затянуться надолго.