Жюль Лермина - Парижский кошмар

В одиннадцать утра, под ясным весенним солнцем — точности ради добавим, что было это второго апреля — на рю Монмартр, у бульвара, раздались дикие крики. На углу улицы Круассан показалась толпа не слишком элегантных личностей. Одни бросились к перекресткам, другие помчались в направлении Ле-Аль, и все одинаково издавали пронзительные нечленораздельные вопли. Истерзанное ухо улавливало лишь обрывки зловещих слов:

— Убийство у Обелиска… [1] Имеется в виду привезенный в Париж в 1833 г. и установленный на пл. Согласия древнеегипетский обелиск из Луксора высотой в 23 м. (Здесь и далее прим. перев.).

— Спрашивайте «Нувеллист»! Специальный выпуск!

— Ужасные подробности!

Немного поколебавшись — мало ли всех нас мистифицировали щедрые на уловки уличные газетчики! — некоторые покупали газету, на ходу просматривали, вдруг останав-ливаливались, как вкопанные, и начинали читать. Их быстро окружали любопытные.

— Да, да!.. Убийство!

— Кого убили-то?

— Никто не знает!

— А убийцу арестовали?

— Не все ли равно!

Взрыв эмоций был вызван короткой, но сенсационной заметкой:

«Сегодня в половине пятого утра, когда пустынный Париж всецело принадлежит дворникам и водовозам, месье А., рабочий, направлялся в мастерскую, неся на плече свои инструменты. Переходя площадь Согласия со стороны Гренелль, он с тротуара Тюильри неожиданно заметил у подножия Обелиска нечто странное чуть повыше уровня земли.

Рабочий продолжал идти своей дорогой, не обращая внимания на увиденное, однако затем все-таки обернулся, чтобы приглядеться внимательней. Ему показалось, что это «нечто» напоминает человеческую фигуру.

Месье А. решил пересечь площадь и двинулся прямо к монолиту. Каково же было его удивление, когда с расстояния в несколько шагов он разглядел предмет, который привлек его внимание! Это было человеческое тело, висевшее на ограде; ноги человека не касались земли.

Испуганный рабочий, опасаясь неприятностей, повернулся и поспешил уйти, но натолкнулся на двух полицейских. Встревоженный вид месье А. заставил последних остановить и допросить его, и тогда ошеломленный рабочий, с трудом подыскивая слова, рассказал им о своей находке. Все трое возвратились к Обелиску.

Рабочий не ошибся: с острых, похожих на пики прутьев действительно свисало тело человека, чья голова находилась внутри ограды.

Сперва решили, что речь идет о самоубийстве; но когда полицейские попытались приподнять мертвеца и перерезать веревку, стало очевидно, что это предположение ошибочно.

Покойник висел на двух бронзовых остриях, которые вошли в тело так глубоко, что трое мужчин не смогли его освободить.

Один из полицейских перебрался через ограду на гранитный цоколь, но все было напрасно. Полицейский увидел, что голова мертвеца была покрыта засохшей кровью, образовывавшей на лице красную маску; однако туловище оказалось невозможно снять с острых прутьев.

Как по волшебству, со всех сторон сбежались зеваки и обступили тело. Полицейские засвистели в свистки, и вскоре появились еще два стража порядка. Когда они оттеснили толпу и поняли, в чем дело, один из них направился в комиссариат.

Через четверть часа в сопровождении полицейского и постовых прибыл месье Ришо, известный районный комиссар. Общими усилиями полицейским удалось наконец снять тело и положить его на тротуар.

На первый взгляд погибший не выглядел французом. Покрой и фасон его платья были несомненно английскими. Лицо, поспешно отмытое от засохшей крови, оказалось широким, бритым, с чисто англосаксонской квадратной челюстью.

В передней части черепа виднелась ужасная рана, окруженная брызнувшей на лоб мозговой тканью и нанесенная, очевидно, тупым инструментом.

Тело перевезли в комиссариат и о находке сообщили вышестоящим властям. Месье Давен, глава Сюрете, уже прибыл и проводит предварительное расследование. С минуты на минуту ожидается и прибытие месье Лепина, префекта полиции…

Мы не намерены повторять всевозможные слухи и домыслы; традиционная осмотрительность нашего издания обязует нас не вмешиваться в ход расследования.

Тем не менее, благодаря осмотру трупа и некоторым найденным уликам, можно с достаточной определенностью сказать, что убитый принадлежал к миру спорта. Вероятно, в результате какой-то ссоры он получил удар молотком или разводным ключом. Убийца вместе с несколькими сообщниками перенес тело на площадь и хотел перебросить его через ограду; но под собственным весом тело упало на острия прутьев, где и было брошено.

Собраны важные свидетельства, которые, как ожидается, без промедления наведут полицию на след виновных. В пятичасовом выпуске мы приведем новые подробности этого жуткого преступления; нет сомнений, что оно потрясет публику и, весьма вероятно, приведет к самым невероятным разоблачениям».

Нетрудно понять, какие страсти сотрясали Париж, когда известия о таинственном убийстве начали распространяться по городу.

Но кто мог бы предсказать поразительные, невообразимые последствия этого события?

Мы легко обманываемся пустыми обещаниями. Узнав, что начато полицейское расследование, мы облегченно вздыхаем. Мы уверены, что дело в надежных руках.

Полиция немало обязана творениям писателей, от вольтеровского Задига [2] Герой философской повести Вольтера «Задиг, или Судьба» (1747), который переживает множество авантюрных приключений и, в частности, удачно разгадывает загадки, что помогает ему жениться на возлюбленной царице Астарте. до Дюпена Эдгара По и несравненного Шерлока Холмса. Мы с радостью воображаем, что все эти литературные герои более-менее связаны с полицией и приписаны к набережной Орфевр, и всякий раз удивляемся, когда бываем вынуждены признать ؛)дно сенсационное преступление за другим неразрешимой загадкой.

Довольно неприятно думать, сколько бродит вокруг неведомых убийц, с которыми мы можем столкнуться каждый день!

«Убийство у Обелиска», как окрестили недавнее злодеяние, пополнило список нераскрытых дел. Публика недоумевала: как возможно, что в сердце Парижа, в средоточии самых блестящих кварталов, совершено такое жестокое убийство, а у полиции нет ни единого ключа к разгадке?