Жюль Лермина - Парижский кошмар

Полиция обыскала все бары в окрестностях, опросила всех знаменитых и заурядных спортсменов, направила запрос в английское посольство — поскольку единственным установленным фактом можно было считать то, что убитый являлся англичанином; но ни из коммерческих представительств, ни из гостиниц посольство не получало сообщений о чьем-либо исчезновении.

Сперва казалось, что полиция напала на след — профессионалы бокса заявили, что на теле убитого имеются характерные следы кулачных ударов, что особенно касалось деформации челюсти; из этого они сделали вывод, что неизвестный был боксером.

Несколько недавних провалов поставили шефа Сюре-те, месье Давена, в довольно неудобное положение, и он вовсю распекал своих агентов.

Но напрасно агенты дежурили в морге, куда отвезли тело, вглядывались в лица посетителей и пытались вызвать их на откровенность. Результат был всегда одним и тем же: никто ничего не знал!

Поползли весьма странные слухи.

Проведя вскрытие, знаменитый патологоанатом заключил, что убитый скончался не от травмы черепа и даже не от страшных ран, причиненнь «остриями ограды.

Нет, он умер еще до этого.

Казалось бы, это указывало, что он был убит где-то в другом месте и уже мертвым принесен на площадь Согласия.

Патологоанатом пришел к иному выводу — неизвестный умер от удушья. Состояние легких не оставляло в этом никаких сомнений… однако на шее убитого не было ни повреждении, ни следов удушения.

Как выразился один репортер из «Нувеллиста», установили только, что смерть не могла быть вызвана ранами на туловище или черепе.

С другой стороны, место, где обнаружили трун, находилось посреди громадного открытого пространства. Трудно было представить, что убийцы решили избавиться от тела жертвы в подобном месте и что их по пути никто не заметил — тем более что в ту ночь как раз насупило полнолуние, а небо было ясным.

— И все-таки, — воскликнул заместитель начальника Сю-рете в частной беседе со своим шефом, — не мог же этот человек упасть с неба…

— Так или иначе, месье Лепин в ярости и недавно устроил мне очень неприятную выволочку… Нужно работать, нужно искать — и найти!

— Строго между нами… — заметил господин Лавор, заместитель начальника. — Мы-то с вами понимаем, что если не вмешается счастливая случайность, нам и дальше предстоит блуждать в темноте…

Именно в этот момент, как бывает в сказках, где заклинания вызывают волшебных персонажей и творят чудеса, дверь кабинета приоткрылась и в щель просунулась голова инспектора.

— Патрон, вы принимаете?

— Смотря кого… если это не какой-нибудь нудный бездельник…

— Пришел англичанин… называет себя детективом и утверждает, что приписан к лондонской префекте… хочет поговорить с вами…

Шеф Сюрете и его заместитель обменялись быстрыми взглядами. Английский детектив! Не пришла ли на помощь та самая счастливая случайность?

— Его имя?..

— Он дал мне визитную карточку.

— Посмотрим.

Господин Давен взял карточку и прочитал:

— «Бобби»! Не имя, а прозвище… Ладно, пригласите его войти.

И добавил, обращаясь к Лавору:

— В конце концов, это ни к чему нас не обязывает…

— Мне уйти?

— Нет-нет, останьтесь…

Дверь снова отворилась и инспектор ввел в кабинет посетителя.

Тот шагнул вперед, держа в руке котелок.

Это был чисто выбритый человек лет тридцати, невысокий, худой и щуплый. На нем был безукоризненный черный костюм с полоской белого воротничка над галстуком.

Короткие и аккуратно причесанные медно-рыжие волосы, лицо худощавое и довольно бледное.

Глаза маленькие, но очень светлые и яркие.

Хорошие перчатки, хорошая обувь, одним словом, воплощенный протестантский пастор.

— Господин Давен? — спросил он, согнувшись вопросительным знаком.

— Рад познакомиться. Это мой заместитель, месье Ла-вор. Вы можете полностью нам доверять. Но сперва позвольте один вопрос. На вашей визитной карточке значится только «Бобби». Я в достаточной степени владею английским и знаю, что это распространенное прозвище полицейских… Будьте добры, назовите вашу настоящую фамилию…

— Месье, — сказал посетитель с сильным английским акцентом, — вот мое официальное удостоверение, подписанное директором Скотланд-Ярда. Как вы можете видеть, в нем стоит фамилия Бобби. Что поделаешь, такова моя фамилия.

— Да, верно, — сказал Давен, прочитав бумагу. — Значит, вы мистер Бобби…

— Хотел бы заметить, что я… как бы это сказать по-французски?.. чуточку… знаменит в Лондоне… так как я оказал короне ряд важных услуг. Это я поймал фальшивомонетчиков из Гринвича…

— Ах, вот как! — сказал шеф Сюрете, никогда не слышавший о подобном деле.

— Это я выследил и арестовал отцеубийцу Льюиса Берда… которого потом повесили…

— Ах, вот как!

— Это я…

— Простите, — суховатым тоном прервал его Давен, — я полагаю, вы просили о встрече со мной не только для перечисления ваших заслуг…

Англичанин оскорбленно выпрямился.

— Я счел, что прежде всего должен представиться… а заслуги у каждого свои…

— Согласен, мистер Бобби… и позвольте заверить, что я отношусь к вам с должным уважением… но какова цель вашего визита?

— Разрешите мне изложить все по порядку… В первую очередь я должен сделать следующее принципиальное заявление. Я сотрудник полиции Его Величества короля Англии и императора Индии и не связан какими бы то ни было обязательствами с полицией Французской республики.

Мистер Бобби произнес это крайне торжественно.

— Понятно, — сказал Давен. — И?..

— Добавлю, — промолвил Бобби, — что в настоящую минуту я нахожусь в весьма деликатной ситуации, абсолютно воспрещающей мне делать то, что я собираюсь сделать… Я пребываю в отпуске и не должен заниматься никакими расследованиями даже в интересах своей страны…

Шеф Сюрете был не самым терпеливым человеком и испытывал сильное желание выставить за дверь говорливого и обременительного посетителя.

Однако он ограничился едва заметным кивком.

Посетитель был оригиналом, но это не доказывало, что он не может оказаться полезным. А вдруг… шанс, долгожданная счастливая случайность!

— Продолжайте, дорогой месье, — сказал Давен, изобразив самую вежливую улыбку. — Все, что вы говорите, весьма интересно и намекает на чрезвычайно любопытное продолжение… Я весь внимание…

Небольшая формальная речь Давена произвела на Бобби удивительное действие. Наконец-то его слушали с должным почтением!

Давен указал рукой на кресло, но Бобби остаться стоять, вытянувшись во весь свой небольшой рост.

— Вы должны понять, господин начальник Сюрете, что я пришел по собственной воле и не в силу каких-либо профессиональных обязательств… Я просто турист, которому захотелось посетить Париж — и в самом деле чудесный город, — заметил Бобби снисходительным тоном. — И если стихийный порыв великодушия побудил меня оказать маленькую услугу…