Норман Льюис - Компания «Гезельшафт»

Заместителя министра, по-видимому, охватило сомнение. Временами он напоминал Максвелу старого борца уже на пределе своих сил, медлительного, но все еще увертливого и знающего массу всяких защитных приемов.

— Те, кто ведет дела церкви, вероятно, захотят назначить опекуна по своему усмотрению, — сказал он.

— Я могу пойти и поговорить с ними, если надо, — сказал Максвел. — Мне бы хотелось в такой ситуации, как эта, иметь рядом отца Альберта. В том, что не касается религии, он придерживается трезвых и разумных взглядов.

Перес выбросил вперед руку, будто парируя попытку противника сделать захват.

— А вы не находите его слишком упрямым? И неуступчивым.

— Нахожу. Но это как раз хороший недостаток, особенно когда в недалеком будущем предстоит борьба.

— Очень хорошо. Тогда пусть будет отец Альберт. Нам следует также включить кого-нибудь из университета. Если получится, то ректора Касальса. Просто ради имени. Другая кандидатура — донья Эльвира, сестра президента. Если она будет с нами, мы избавлены от всех проблем.

— Вы считаете, что нам удастся ее заполучить?

— Она обожает благотворительные предприятия. Участвует в сотнях таких.

— Гай?

— Надо думать, не только по доброте душевной, а…

— Донья Эльвира вполне умеренна в своих запросах. Конечно, ожидается какой-то материальный стимул, но в разумных пределах и как проявление учтивости. Это не составит большой суммы.

— А как Касальс? Он тоже рассчитывает на свои пять процентов?

— О нет. Касальсу нравится быть бедным.

— Понятно. Уважаемый академик, который витает в облаках.

— Точнее не скажешь.

— Что ж, если нет другого выхода, я думаю, нам лучше поскорее начать и постараться сделать все возможное.

— Мне кажется, мы ничего не придумаем лучше этого, Джеймз.

— Сегодня же поговорю с отцом Альбертом, — сказал Максвел.

На этот раз Максвелу казалось, все идет на удивление так, как задумано. Заместитель министра сообщил, что первые переговоры в университете и с доньей Эльвирой прошли успешно. Отец Альберт, реагировавший более холодно и медлительно, сдался наконец на уговоры и провел два дня в шушуканье с различными представителями заинтересованных организаций, после чего стал проявлять умеренный энтузиазм.

Но до того, как Максвелу и отцу Альберту удалось встретиться для дальнейшего разговора, Перес созвал срочное совещание у себя на вилле; даже во время чайной церемонии, обычно предваряющей собрания у Переса, хозяин не мог скрыть своего тревожного возбуждения. Он с явным нетерпением выслушивал отца Альберта, задававшего вопросы с блокнотом в руке относительно каких- то второстепенных финансовых дел. Перес, не выпуская чашку из рук, пересек комнату, чтобы закрыть окно, из которого шел гнилой запах от стоячих вод реки Кем, там теперь не работали водонапорные насосы, и на их починку не было средств.

Заместитель министра, немного сутулясь, будто плечи ему придавила какая-то тяжесть, пошел от окна обратно к гостям.

— Нам сейчас следует беспокоиться не столько о том, как распределить доход, а о том, будет ли он вообще.

— Что случилось? — спросил Максвел.

— Новость отнюдь не радостная. Касальс подвел нас.

— Подвел? Каким образом? — обратился отец Альберт.

— Он раздумал.

— А мне казалось, что он уже подписал, — произнес Максвел.

— Он должен был сегодня утром, но отказался.

— Да, это крайне неприятно. Он как-нибудь объяснил свой отказ?

— Нет. Был очень вежлив, но тверд. Сказал, что просит прощения, но участвовать не может.

— Ну и что нам теперь делать?

— Искать другого члена опекунского совета, который бы мог представлять интересы университета. Страшно жаль, конечно, нам был нужен именно ректор. Он очень влиятельный человек.

— И к тому же не вор, что большая редкость для государственных служащих, — вставил отец Альберт.

— По крайней мере у нас есть хоть донья Эльвира, — сказал Максвел.

— И с этой стороны новости далеко не блестящие, — сказал Перес. — Сегодня утром ее забрали в больницу для срочной операции.

— Но она ведь уже поставила свою подпись, так что какое это теперь имеет значение?

— Все бумаги не годятся. Она подписала, но документы не были даже надлежащим образом заверены. Я только что говорил с ее секретарем.

— Это страшный удар.

— Не такой уж, — сказал отец Альберт. — У этой женщины дурная слава. И меня беспокоило то, что я как-то могу оказаться с ней связанным. Если ее больше нет, то, может быть, Касальс согласится пересмотреть свою позицию?

Перес взволнованно замахал рукой как будто в защиту репутации доньи Эльвиры.

— На нее слишком много клевещут. Вы бы знали ее в старые времена… Прелестная миниатюрная девушка, которую все обожали. Она только делает вид, что ее чрезвычайно занимают деньги, но когда вы ее узнаете поближе, то убедитесь, что это далеко не так.

— Так это или не так, она все равно нужна нам, — сказал Максвел. — Если донья Эльвира будет в опекунском совете, то мы в полном порядке. Вопрос теперь в том, как с ней связаться. В какой она больнице?

— В немецком госпитале. Вот так!

— Операция уже была?

— Как раз сейчас идет.

— Это значит, что до нее нельзя будет добраться еще пару дней.

— Или больше. Вполне возможно, что больше. Там все решают врачи.

— Значит, я не могу ей прикрыться, когда завтра пойду в «Гезельшафт», — сказал Максвел. — Очень жаль.

— Самое большее, что вы можете, если найдете нужным, это упомянуть о ее заинтересованности участвовать в опеке.

— А не приходит вам в голову, что за всем этим кроется гораздо больше, чем кажется на первый взгляд? — спросил отец Альберт.

— Боюсь, что так оно и есть, — сказал Перес. — Мы должны быть готовы ко всему.

— Донья Эльвира весьма ненадежная дама. Может быть, она решила, что ничего для нее хорошего нет в том, чтобы участвовать в опеке, и нашла хороший способ увильнуть.

— Но чем она рисковала? — спросил Максвел.

— Возможно, президент решил наконец поставить ее на место, — сказал отец Альберт. — Она стала не в меру жадной. Последняя история, о которой сейчас говорят, это как она выудила у него концессию «Ниссен», и теперь президент держит на нее страшную обиду.

— Но у нас нет времени сидеть и ждать, пока они поцелуются и помирятся.

— Да, время не на нашей стороне, — согласился Перес.

— Вы считаете, наше положение непрочно?

— Мы не столь сильны, как я надеялся.

— По крайней мере законность опеки не может быть подвергнута сомнению, — сказал отец Альберт.

— Я не об опеке беспокоюсь, а о нас, — сказал Перес. — Вы, Джеймз, иностранец и чрезвычайно разумно и удачно женились на красивой местной девушке. Я полагаю, ваше положение самое безопасное. Что касается вас, святой отец, вы по крайней мере можете рассчитывать на поддержку церкви, если все пойдет прахом. А вот я совершенно один и самый уязвимый из всех вас. За мной, может быть, даже уже установлена слежка.