Иштван Декан - Пути-дороги

Здесь будет интересно вспомнить о некоторых моментах Сталинградской битвы.

Руководствуясь желанием предотвратить излишнее кровопролитие, командование советских войск направило в штаб Паулюса парламентеров с ультиматумом, в котором призывало гитлеровцев прекратить сопротивление и сложить оружие. Листовки с ультиматумом разбрасывались с самолетов, его текст передавался окруженным гитлеровским войскам через громкоговорящие установки. Ультиматум подписали командующий Донским фронтом генерал-полковник К. К. Рокоссовский и командующий артиллерией Донского фронта генерал-полковник Н. Н. Воронов. В нем говорилось, что, учитывая сложившуюся для немцев обстановку, советское командование предлагает всем германским окруженным войскам во главе с командующим генерал-полковником Паулюсом и его штабом прекратить сопротивление, организованно передать в распоряжение советского командования весь личный состав, вооружение, всю боевую технику и военное имущество в исправном состоянии. Всем прекратившим сопротивление офицерам и солдатам гарантировались жизнь и безопасность, а после окончания войны — возвращение в Германию или в любую страну по желанию военнопленных. Всему личному составу сдавшихся войск предоставлялось также право сохранить военную форму, знаки различия и ордена, личные вещи и ценности, а высшему офицерскому составу и холодное оружие. Всем офицерам, унтер-офицерам и солдатам гарантировалось немедленное установление нормального питания, а раненым, больным и обмороженным — оказание медицинской помощи.

После того как Паулюс отверг ультиматум, советские войска перешли в решительное наступление и приступили к уничтожению окруженной группировки гитлеровских войск. Сначала она была рассечена на части, а затем уничтожена.

У окруженных кончалось продовольствие, солдаты страдали от голода. Командование румынской кавалерийской дивизии, также оказавшейся в окруженной группировке под Сталинградом, приказало зарезать четыре тысячи лошадей, чтобы этим хоть немного пополнить истощенные запасы продовольствия. Но этого оказалось явно мало. Уже к 15 декабря дневная норма хлеба, выдаваемая солдатам, снизилась до ста граммов плюс немного жидкого супа на бульоне из конского мяса и чашка чая либо овсяного кофе.

Кольцо, образованное наступавшими советскими войсками, сжималось все сильнее. Южная группа гитлеровских войск во главе с Паулюсом вследствие огромных потерь в живой силе, технике и вооружении 31 января 1943 года была вынуждена сложить оружие.

Адъютант Паулюса полковник Вильгельм Адам так описывает обстоятельства пленения Паулюса:

«1943 год, 31 января, 7.00 часов утра.

На востоке слабо забрезжил рассвет. Паулюс еще спал. Я только что очнулся, выбравшись из лабиринта мучительных раздумий и краткого сна. Значит, хоть немного, но я все же спал. Я уже собирался встать, когда послышался стук в дверь. Паулюс проснулся и сел в постели. Вошел начальник штаба Шмидт и, протягивая генерал-полковнику бумагу, сказал:

— Поздравляю вас с присвоением вам звания генерал-фельдмаршала. Это последняя телеграмма, полученная сегодня утром из ставки фюрера.

— Это не что иное, как приглашение к самоубийству. Но такой любезности я ему не доставлю! — сказал Паулюс, прочитав телеграмму.

Шмидт продолжал:

— Одновременно докладываю, прибыли русские.

С этими словами он сделал шаг назад и распахнул дверь. Вошел советский генерал в сопровождении переводчика и заявил, что мы являемся пленными. Я выложил наши пистолеты на стол.

— Готовьтесь в путь, мы зайдем за вами в девять часов. Поедете в своей машине, — сообщил генерал через переводчика и удалился.

Хорошо, что гербовая печать оказалась при мне. Я выполнил свою последнюю официальную обязанность: сделал в служебной книжке Паулюса запись о присвоении ему звания генерал-фельдмаршала, затем скрепил эту запись печатью и бросил печать в горящую печку…»

Массовая сдача в плен войск окруженной группировки началась утром 2 февраля. Этим и завершилась великая битва на Волге.

Среди пленных оказалось 24 генерала.

Пленные доставляли много хлопот. Сильные холода, тяжелые условия местности, отсутствие мест размещения — ведь большая часть строений была разрушена, а те, что остались целыми, были заняты под госпитали — поставили советское командование перед трудной задачей. Огромные массы пленных разбили на группы, чтобы создать из них управляемые колонны. По дорогам двигались бесконечные вереницы пленных гитлеровцев во главе с офицерами, на которых была возложена ответственность за соблюдение дисциплины и порядка среди военнопленных. Начальник каждой колонны получил карту местности, на которой были помечены маршрут движения, места привалов и пункты ночевок. В места привалов доставлялись топливо, горячая пища и горячая вода.

Тыловые органы фронта, политические и медицинские работники ценою невероятных усилий решали задачи предотвращения эпидемий, питания и обеспечения всем необходимым многих десятков тысяч людей.

Адъютант Паулюса полковник Адам пишет в своих воспоминаниях:

«Всех пленных генералов 6-й армии доставили на грузовой автомашине до ближайшей железной дороги. На перегоне у сторожевой будки был остановлен состав, один вагон в середине которого предназначался для генералов. К немалому нашему удивлению, постели в купе были застелены чистым бельем.

Пожилая женщина выполняла обязанности переводчицы. С ее помощью начальник поезда поздоровался с Паулюсом, а затем проинформировал его о положении на фронте. Потом мы узнали, что офицеры нашей армии едут в соседних вагонах, но общаться с ними нам запрещено.

Куда нас везут? Мы не смели спрашивать об этом. Однажды ночью я стоял у окна затемненного купе. Перед моими глазами проплывали большие и малые станции без малейших следов разрушения. О войне здесь напоминали только мчавшиеся в сторону фронта воинские эшелоны. Из-за них наш поезд продвигался вперед очень медленно, часто его вообще загоняли куда-нибудь в тупик. Пассажиры генеральского вагона проснулись рано. Долго умывались, брились. Потом проводница принесла в купе горячий чай. Завтракали мы со Шмидтом в купе Паулюса.

Когда я снова подошел к окну, то увидел совсем другую картину. Покрытая грязно-серым снегом степь исчезла, уступив место темному лесу, одетому в великолепный зимний наряд и тянувшемуся без конца и края по обеим сторонам дороги. Однообразие пейзажа оживляли поселки. На станциях кипела жизнь. Длинные ряды женщин, торговавших хлебом, птицей, молоком, маслом и прочими продуктами, необходимыми людям в долгой поездке. Покупателей было много и среди ехавших в воинских эшелонах, и среди пассажиров гражданских поездов, которые использовали каждую остановку, чтобы сбегать на станцию и набрать кипятку. Названия станций я, к сожалению, разобрать не мог, потому что тогда еще не знал славянского шрифта.