Иштван Декан - Пути-дороги

Для Марци война, как я уже упоминал, закончилась довольно быстро. Попав в лагерь для военнопленных, он многое передумал, благо, что времени для серьезных раздумий у него было более чем достаточно. Не сразу, но он все-таки пришел к антифашистским взглядам и вскоре стал выступать на страницах «Игаз со». Затем он попал в антифашистскую школу.

Оказавшись в одном лагере, мы, разделяя антифашистские взгляды, очень сдружились. Оказалось, что он, как и я, любит музыку, литературу, особенно поэзию. Научившись еще в детстве в селе играть на скрипке, я не забыл скрипку и позже. Для меня она была королевой музыкальных инструментов. Марци же превосходно играл на рояле и даже немного сочинял музыку. Он стал дирижером нашего хора, аранжируя для него некоторые песни.

Мы не только любили стихи, но и сами писали их. Правда, мы их никому не показывали, разве что друг другу. Позже мы несколько осмелели и поместили кое-что из своих стихов в стенной газете.

Часто мы засиживались до поздней ночи, рассказывая друг другу о доме и родных.

У Марци на родине осталась возлюбленная, о которой он мне много рассказывал. Познакомились они на офицерском балу. Возлюбленная Марци, дочь старшего офицера, была умная, красивая и знатная девушка. Поэтому неудивительно, что за ней постоянно увивались офицеры-летчики.

Победителем среди ее обожателей оказался Марци. Сначала они встречались лишь изредка и в строгой тайне, а позже — уже открыто. Отец не запрещал дочери поддерживать дружбу с молодым летчиком, и молодые люди уже строили совместные планы на будущее. Все выглядело красивым и романтичным, словно во сне.

Но тут неожиданно началась война, Марци послали на фронт, и счастливого конца не последовало.

С тех пор прошло почти два года. Марци за это время очень изменился. Я был свидетелем происходящих в нем перемен, его сомнений и надежд. В них все большую роль играло новое идеологическое мировоззрение, к которому Марци пришел, учась в антифашистской школе.

Он понимал, что его отношения с невестой не могут оставаться прежними. Часто Марци задумывался над тем, что услышал бы он в ответ, если бы однажды сказал невесте:

— Вот я и вернулся, но стал совсем другим человеком. Я теперь коммунист!

Подолгу мы спорили с ним о том, можно ли перевоспитать дочь старшего офицера. В душе Марци уже дошел до разрыва с невестой.

Чем больше мы учились, тем больше нас интересовало наше собственное будущее. Разумеется, мы не рассматривали свою учебу как самоцель и, хотя Андич и Рудаш не раз подчеркивали, что мы будем очень нужны в лагерях для военнопленных, мечтали о личном участии в вооруженной борьбе против фашистов.

Роль лагерного инструктора как-то не прельщала нас, хотя мы прекрасно понимали, что в лагерях содержится много наших соотечественников, которых волнуют тысячи неясных вопросов (то же самое совсем недавно испытали и мы сами), и на эти вопросы мы должны будем ответить. Несмотря на все это, мы мечтали о героических поступках и мысленно строили с Марци фантастические планы. Нам хотелось выполнить какое-нибудь очень важное и опасное поручение, например, на самолете, который ведет Марци, полететь в Венгрию для выполнения важного задания, а затем вернуться обратно в Советский Союз. Если бы нам приказали выкрасть Миклоша Хорти, мы не раздумывая согласились бы сделать это.

Наши коллеги, люди старшего поколения, вряд ли поняли бы нас, они даже не подозревали, о чем мы потихоньку шепчемся по ночам. Кое-кто из них начал посматривать на нас с некоторой подозрительностью, выработавшейся за долгие годы нахождения в тюрьмах или в глубоком подполье.

Несмотря на занятость учебой, мы внимательно следили за организацией движения военнопленных в разных лагерях. Йожеф Реваи, Шандор Гёргей, Геза Кашшаи, Матиас Ракоши иногда приезжали к нам, чтобы прочитать доклад на ту или иную тему. Йожеф Реваи обычно читал нам лекции по венгерской литературе и истории. Докладчики, о чем бы они ни говорили, всегда находили возможность сообщить нам венгерские новости, рассказать о последних сводках с фронта, о достижениях советской экономики.

Довольно частым гостем у нас был Золтан Ваш, который регулярно бывал на фронте, а по приезде в лагерь сразу же информировал нас об обстановке там. Когда Вторая венгерская армия вышла к берегам Дона, члены Московского комитета партии активизировали свою деятельность как на этом участке фронта, так и в лагерях. Делалось все для того, чтобы спасти от уничтожения как можно больше венгерских солдат.

Зимой 1942/43 года венгерских пленных, прибывавших в лагерь номер 27, к огромному их изумлению, встречал венгр, один из членов венгерской эмиграции, в советской военной форме. Сотни венгерских пленных навсегда запомнили Белу Иллеша и Золтана Ваша. Про последнего даже говорили, что он якобы может в одно и то же время быть в нескольких местах.

Наши товарищи отлично справлялись со своими задачами. Политическую работу среди пленных проводили Ерне Гере и его супруга, Эржебет Фазекаш, Геза Кашшаи и его сын Владимир, Бела Санто, Реже Санто и Золтан Санто, Ференц Сабо, Йожеф Тот, братья Кевеш и многие другие. Они часто бывали в лагерях, читали там лекции, организовывали семинары. По примеру школы в Красногорске была создана антифашистская школа в Юже.

Большую пропагандистскую работу проводила газета «Игаз со». Она попадала в каждый лагерь и даже на фронт. Газету обычно сбрасывали с самолетов прямо на позиции венгерских войск. Теперь уже сотни и даже тысячи военнопленных объявляли себя антифашистами и требовали, чтобы венгерское правительство порвало с Гитлером и, сформировав из представителей демократических партий новое правительство, заключило мир с Советским Союзом.

Все большее и большее число военнопленных присоединялось к венгерскому Фронту независимости и его программе. Его многочисленные воззвания переписывались военнопленными и печатались в «Игаз со». К движению военнопленных присоединялось все большее число кадровых офицеров и запасников. Катастрофа венгерских войск под Воронежем и победа советских войск под Сталинградом открыли глаза многим пленным, которые стали сознавать, что в Советском Союзе встретят с пониманием их желание создать из венгерских антифашистов формирование, которое будет с оружием в руках сражаться на фронте против фашистов.

Летом 1943 года началась подготовка к созданию так называемого Венгерского национального комитета, одной из задач которого и было сформирование такого лагеря. Во всех лагерях прошли митинги и собрания, на которых были выбраны делегаты. Им предстояла поездка в Красногорский лагерь на конференцию.

В конце августа 1943 года Золтан Ваш из лагеря номер 27 отправился на машине в лагерь, находившийся в Суздале. Он взял с собой капитана Даниэля Гёргени и майора Чатхо. Лагерь располагался в здании старинного монастыря. Нужно было избрать там делегатов для сформирования Венгерского национального комитета.