Луи Буссенар - Банда поджигателей, или Бандиты из Оржера

«Она готова, — подумал негодяй, — и черт меня подери, если я хоть что-то не урву себе».

Он продолжал слащаво поддакивать, хотя губы его дрожали, и время от времени голос срывался от безумной страсти, сдерживаемой столь долго, что при мысли о близкой победе закипала кровь:

— Да, госпожа Роза, все это правильно. Но ведь для вас это всего лишь воспоминание.

— Воспоминание? Конечно. Но такое пронзительное и нежное. Я тогда была молода, совсем еще ребенок! Обожаема родителями, которые лелеяли меня, баловали исполняли все мои желания. Но я ничего еще не знала в жизни! Однажды я увидела его, и мое сердце готово было выпрыгнуть из груди. Я едва не умерла от потрясения. Даже не знаю, что тогда вдруг случилось, но мне показалось, будто я знала его всегда, словно прожила с ним всю предшествующую жизнь, полную страстных желаний, до того момента не утоленных.

Он заговорил со мной, сказал, что находит меня очень красивой, что любит меня, что я буду ему принадлежать. Я слушала его слова, как самую пленительную, самую сладкую, самую упоительную музыку на свете.

Однажды ночью он залез в окно моей спальни и овладел мною, а я даже и не подумала сопротивляться.

Да и зачем? Разве я не принадлежала ему с первой минуты, разве не была его собственностью, безделушкой, которой можно играть, а если вздумается — разбить. На следующий день я ждала его Он вернулся и выглядел очень странно, руки и одежда были в крови.

— Ты ранен? — в смертельной тревоге спросила я.

— Нет, — ответил он холодно, — я только что убил человека.

— Он оскорбил тебя? Напал?

Франсуа ответил:

— Мне нужны были деньги, чтобы увезти тебя. То был ничтожный человек, я убил его и ограбил.

— Убийца и вор! Ты! Человек, которого я люблю!

— Без сомнения, но это не мешает моей любви. Ну же, Розетта, любимая! Пора ехать, полиция гонится за мной по пятам! Идем!

Этот мужчина околдовал меня до такой степени, что я даже не пыталась сопротивляться. И еще он сказал:

— Твои родители богаты. Возьми все деньги, что найдешь, и бежим.

Я взяла четыре тысячи ливров, отдала ему, и мы уехали в ночь, наудачу. Тогда же я узнала, что он разбойник, но не возмутилась. Он сказал мне, что живет грабежом и убийствами, но я не бросилась на дно первого попавшегося колодца. Я стала целовать его руки, обагренные кровью, приникла к его губам, и мы предались страстным ласкам, вспоминая которые я даже сейчас вся дрожу!

Мы присоединились к его сообщникам, мерзким оборванцам, которые поздравили приятеля с новой «подружкой». Они говорили с ним на отвратительном языке, который я не понимала, но вскоре выучила, чтобы угодить Франсуа.

Потом мы скитались по лесам и полям, переодевшись в бродячих торговцев, жили из рук вон плохо, порой — как миллионеры, но чаще — как нищие. Ночевали то на фермах, то под открытым небом, то в разных подозрительных притонах, но всегда любили друг друга от души, страстно, он — с неистовством ненасытного самца, я же — отчаянно, словно предчувствуя близкое расставание.

Ничто не возмущало меня, не внушало отвращения: ни крестьянская похлебка, ни соломенные подстилки в стойлах, ни соседство разбойничьего сброда — их нечистоплотность, грубость, тошнотворные оргии, жестокость!

Я жила словно во сне, опьяненная любовью, упорно не замечая бесчестья, в котором погрязла. А мне ведь не было и восемнадцати. Еще вчера я не знала жизни, и вот без сожаления забыла несчастных родителей, которые растили меня в роскоши и воспитывали по-христиански, стараясь привить самые строгие понятия о чести. Такая любовь — все равно что болезнь!

Кривой из Жуи, открыв рот, слушал странную, бесстыдную в своей откровенности волнующую исповедь и думал со злобой: «Есть же мужчины, которых так любят! А меня… О, черт!»

Роза в возбуждении судорожно металась на постели, ее глаза горели, губы обметало.

— Пить! — потребовала она, протягивая здоровую руку.

Кривой плеснул ей немного вина.

— Не этого! Водки! Я ее уж много раз пила. От нее забываешься, и прошлое словно возвращается.

Роза, не поморщившись, выпила полный до краев стакан и продолжила:

— Но Франсуа был слишком красив, чтобы не возбуждать страсти у других женщин, ему нужны были новые жертвы. И тогда я узнала ревность, ужасную и мучительную ревность, которая сжигает сердце и пронзает грудь как железный коготь.

Я жаловалась, а он смеялся. Я плакала, это его развлекало. Я упрекала его, а он меня избивал, говоря, что тотчас бросит, если буду ему докучать. Боясь потерять его, я шла на самые унизительные уступки и смиренно довольствовалась крупицами былой нежности.

Мы оказались в банде, которая действовала в Сеноншском лесу. Тогда Франсуа и встретил вашего главаря, которого звали Цветок Терновника. Старый бандит собирался на покой и подыскивал себе на смену дворянина, как того требовал ваш устав. Франсуа подошел ему.

— Он ко всему прочему из благородных! — с ненавистью прервал ее Кривой.

— А ты как думал! — обиженно воскликнула Роза. — Разве я была похожа на женщину, которая пойдет за первым встречным босяком? Я полюбила дворянина Франсуа, потом Франсуа бандита, и любила бы не меньше, будь он честным человеком. Он рассказал свою родословную Цветку Терновника, и тот остался доволен.

Франсуа — незаконнорожденный сын знатного вельможи, плод внебрачной связи. Его мать замужем за одним важным человеком, живет в окрестностях Шартра. Когда-то была необыкновенной красавицей. А отец, как мне кажется, уехал в эмиграцию.

— И вы не знаете, как зовут родителей Главаря? — с изумлением воскликнул Кривой из Жуи.

— Франсуа не из тех, что доверяют свои секреты женщинам, и он прав, потому что именно сейчас я могла бы проговориться. Дитя любви, хоть и благородных кровей, Франсуа должен был стать, как все вы, невежественным и глупым животным. Отец и мать отдали его на воспитание в Анжу под именем Франсуа Жироду и следили за его судьбой до восемнадцати лет. Он получил блестящее образование, приобрел в общении с порядочными людьми те утонченные манеры, и когда он находится среди вас, то похож на орла, случайно залетевшего в курятник.

В восемнадцать лет он убил друга, ставшего ему соперником в любви. Чтобы избежать наказания, он бежал, оставшись без средств, начал воровать. В двадцать лет Франсуа отправили на галеры, но он вскоре бежал.

— На галеры! — восхищенно воскликнул Кривой. — У Главаря есть все, что можно пожелать, он молод, красив, богат, благороден, и к тому же «мясник» (убийца), поджигатель и каторжник!

Да еще вот-вот женится на этой, из бывших, а она принадлежит к одной из самых знатных семей Боса! Сам дворянин и водится с благородными, а те смотрят на него, как на своего, а он командует армией молодчиков, которые за него в огонь и в воду. Осталось только найти преемника, и он наконец станет мужем молодой госпожи де Ружмон.