Луи Буссенар - Банда поджигателей, или Бандиты из Оржера

— Ну конечно! Но… Разве вы не знали? А я как раз хотел предупредить…

— Предупредить… О чем? Да говори же наконец! — Маленькая ручка стальной хваткой вцепилась в плечо разбойника и до боли сжала его.

— В замке Фарронвиль наши парни схватили трех женщин.

— Трех?

— Да, одна уже старуха и две молоденькие.

— Красивые?

— Не знаю. Для меня не существует никого, кроме вас!

— Хватит! Что дальше?

— Ребята как раз собирались развлечься с ними, как вдруг появился Толстяк Нормандец и закричал: «Разрази вас гром! Это добыча для хозяина!»

— Лжешь!

— Я там был. Стоял в двух шагах от Нормандца… Он даже влепил затрещину Душке Беррийцу, который сам собирался принять участие в веселье.

— Куда их потом подевали?

— Толстяк Нормандец привез их сюда, в карете аббата. Я сам правил.

— Сюда! А я ничего не знала… Теперь понимаю, откуда такая спешка при взятии замка! Ах, негодяй… Предать Розу Биньон!.. Значит, они здесь. И, должно быть, в моей комнате…

— Так и есть. Мамаше Пиголе приказано во всем потакать им.

— Они здесь, рядом… Там, где он так любил меня!.. И они еще не погибли от моей руки! Я должна убить их!

— Госпожа Роза! Умоляю, подумайте, что с вами будет!..

— А? Что? Разве ты не видишь, я жажду крови!

— Вы же знаете хозяина! Он способен и вас предать жестоким мучениям! Я люблю вас больше жизни и не хочу, чтобы вы погибли.

— Бедняга! Ты любишь меня и страдаешь…

— Да, госпожа Роза! Днем и ночью я горю, словно те олухи, которых мы поджариваем на медленном огне. Еще немного, и я завою, как они. Я люблю вас и ревную!

— Пожалуй, я тоже пока не хочу умирать, — сказала молодая женщина, испугавшись при мысли о пытках. Ей было прекрасно известно, что Фэнфэн не знал жалости. — Но я не позволю обманывать себя, как какую-нибудь дурочку, и не позволю им оставаться в моем доме. Я хочу посмотреть на этих «женщин для хозяина». Узнаю сама, правда ли, что у Франсуа есть кто-то, кроме его жены, Розы Биньон!

Прекрасная Роза не знала иных законов, кроме собственных желаний. Стоило ей принять решение, и она немедленно приступала к его выполнению. Молодая женщина, словно фурия, хотела тут же мчаться к Пиголе. Никогда не забывавший об осторожности Кривой из Жуи пытался успокоить и образумить Розу, умолял для ее же собственного блага умерить гнев и наконец преуспел в этом.

Немного успокоившись, девушка поднялась из подземелья в тот момент, когда оборванцы подъезжали к воротам логова папаши Пиголе. Пройдя через общую залу, где сидела жена Пьера Руссо, и попав в небольшой чулан, куда складывали всякий хлам, она остановилась перед дверью в свои комнаты. Прижав руки к груди, чтобы унять бешено колотившееся сердце, Роза глубоко вздохнула, мгновение помедлила и, решительно повернув ключ, вошла в первую комнату.

Графиня де Ружмон, Валентина и Рене, сидевшие в креслах у огня, повернулись на скрип двери и с изумлением смотрели на разъяренную молодую женщину, чьи глаза метали молнии. Ее роскошный, необыкновенный, почти театральный наряд, красный пояс, на котором сверкало оружие, драгоценности, грация движений — все это настолько не соответствовало отвратительной обстановке, всему, что окружало несчастных пленниц, что они не знали, что и думать.

Смутившись в первую минуту, прекрасная Роза быстро взяла себя в руки. Не зная, с чего начать, она пристально рассматривала женщин и наконец сказала:

— Кто из вас влюблен в Франсуа?

Госпожа де Ружмон поднялась и, свысока посмотрев на незнакомку, с великолепным презрением ответила:

— Вы, вероятно, не знаете, что обращаетесь к матери в присутствии ее детей? В противном случае вас нельзя назвать женщиной.

— Я говорю с кем хочу и когда хочу! Отвечайте!

— На подобное оскорбление можно ответить только молчанием, — холодно сказала Валентина.

— Ах, так вы считаете это оскорблением! — воскликнула Роза, до крови кусая губы. — Так знайте, что многие из тех, кто гораздо богаче и знатнее вас, были бы счастливы удостоиться хотя бы одного взгляда Франсуа! — Затем, пристально разглядывая мадемуазель де Ружмон, чья красота действительно поражала с первого взгляда, чувствуя, что аристократка превосходит ее выдержкой, воспитанием, тем, что можно назвать породой, Роза, уязвленная ревностью в самое сердце, добавила: — Должно быть, это вы влюблены в него!

— Довольно! — возмущенно воскликнула графиня. — Вы настолько трусливы, что оскорбляете пленниц!

— Я не понимаю вас, — ответила Роза, которую нисколько не задело обвинение в трусости. Понятие о нравственности ей было абсолютно незнакомо, и она думала только о своей ревности.

— Что вы здесь делаете? — продолжала она.

— Вам лучше знать, — остроумно возразила Рене, — мы ведь находимся у вас, не так ли?

— О, если бы это зависело от меня, вы бы недолго здесь пробыли! Я приказала бы убить вас!

Несмотря на все свое мужество, пленницы вздрогнули, услышав угрозы, напомнившие страшные события в замке.

— Убить вас здесь же. Немедленно!.. Лучше и придумать нельзя… А когда он придет, то найдет только ваши трупы… Почему бы и нет? — воскликнула Роза, опьяненная собственными словами, выхватывая пистолет из-за пояса. — Мне случалось убивать и не за такое… Тогда речь не шла о моем счастье… Франсуа, очарованный этой блондинкой, вернется ко мне!

Девушка взвела курок и направила пистолет в грудь Валентины, крикнув дрожащим от ярости голосом:

— Тебе конец!

Графиня и Рене с отчаянным криком бросились вперед, чтобы защитить Валентину. Та, сохраняя спокойствие, мягко отстранила их, скрестила руки на груди и, устремив взгляд на прекрасную Розу, холодно сказала:

— Вы не убьете меня.

— Почему же это?

— Потому что для убийства нужен повод, а у вас нет ничего против меня.

— Разве вы не влюблены в Франсуа?

— Нет, — грустно улыбнувшись, с достоинством повторила девушка. — Я не знаю, о ком вы спрашиваете. Среди моих знакомых нет никакого Франсуа, никого, кто носил бы это имя.

— Вы не знаете Красавчика Франсуа, Главаря? Франсуа Жироду?

— Я уже ответила вам.

— Если бы я могла вам поверить! Вы можете поклясться?

— Я готова.

— Хорошо, я верю вам, — ответила Роза, которая, как все сильные натуры, успокаивалась так же быстро, как воспламенялась. — Но он?! Что, если он любит вас?

— Нет, — снова сказала Валентина, чувствуя, что решается ее судьба и не следует сдаваться. — Этот Франсуа меня не знает.

— Я бы умерла, если бы это оказалось неправдой, — сказала Роза, внезапно смягчаясь и убирая пистолет. — Ах, если б вы знали… Франсуа — это мой муж. Он увез меня от родителей. Славные люди, они так любили меня. Они были богаты… Я уехала с ним, ведь он так захотел… С ним невозможно спорить. Нас обвенчал Кюре из Оборванцев, с тех пор мы не расставались. Он так любил меня! Так любил!.. Всем сердцем… Но вот уже полгода я чувствую, как его нежность понемногу тает. Что я ни делала — все напрасно, его как подменили. Сегодня я нарядилась к его приезду, надеялась вернуть его, а мне сказали, что из Фарронвиля привезли трех женщин…