Луи Буссенар - Банда поджигателей, или Бандиты из Оржера

— К счастью, граждане Блэрио и Питуа, хоть и сами были пленниками, помогли мне освободиться.

— Как пленниками? Боже, но почему?!

— Нас обвиняют в том, что мы убили вас! — с усмешкой сказал Блэрио.

— И этим людям поручено выслеживать и ловить поджигателей! — возмущенно воскликнул капитан.

— Но, к счастью, все закончилось благополучно, — продолжал Лесерф, — и, должен сказать, освобождение мое было стремительным, необычным и очень живописным. Позвольте, я расскажу, как все было.

И гражданин Лесерф на одном дыхании поведал о недавних событиях, описав действия жандармов, которых менее великодушный противник дорого бы заставил заплатить за неосмотрительность.

Несмотря на боль, которую причинял ему смех, капитан Бувар искренне веселился и наконец сказал:

— Судя по всему, это был жандарм Вассёр. Это отличный служака, но у него есть один недостаток — он слишком ревностно относится к своим обязанностям. Я все улажу, и как только он поймет свою ошибку, то первый принесет извинения.

— Нет-нет, это совершенно лишнее! — живо прервал его Блэрио. Пусть нас оставят в покое и вообще забудут о нашем существовании, верно, Питуа?

— Да, знаете ли, все эти стражи правосудия… — проворчал Питуа.

— Хорошо, оставим это, — сказал Леон Бувар, догадавшись, что друзья хранили какую-то тайну, и не желая проявлять излишнее любопытство.

— Однако из-за этого рьяного, но бестолкового жандарма, — заметил Матиас Лесерф, — я потерял следы пятого разбойника, которого должен был схватить меньше чем через двадцать четыре часа.

— Ну, вы его найдете! — отозвался Блэрио.

— Не так это просто, ведь речь идет об одном из самых хитрых, опасных и жестоких головорезов.

— Как его зовут?

— Кузен. Он один из убийц несчастного маркиза. Кроме того, он участвовал в страшном нападении на Монгон. Сегодня вечером я должен был схватить его в деревушке Эзервиль, на ферме Этьена Белье. Боже, мне ни за что не попасть туда вовремя! Только бы Белье не стал новой жертвой, как несчастный Пьер Лежен!

— Вы только сейчас напали на его след?

— Он уже два раза ускользал у нас из рук и стал очень осмотрительным. Если бы я только знал пароль поджигателей! Я дал бы за это тысячу серебряных экю. Тогда ничто не помешало бы мне поймать злодея!

— Я скажу вам пароль, гражданин Лесерф, и мне ничего не нужно взамен, — сказал Блэрио.

— Вы!.. Вы знаете его! — растерянно пробормотал парижский сыщик.

— Я много чего знаю, — спокойно ответил Блэрио. — Слушайте. Когда бандит спросит: «Стой, кто идет?», — вы ответите: «Оборванец, друг оборванцев!» Дальше он спросит: «Что ты делаешь?» А вы скажете: «Скачу кроликом, щиплю травку». Я передаю эти слова как услышал. Мы с Питуа не знаем, что они значат.

— Это проще простого. На воровском наречии «Щиплю травку» — смотрю, что бы украсть. Это все?

— Нет. Бандит спросит потом: «А бывал ли ты в лесу?» Вы скажете: «И в лесу, и в долу».

— Дальше последует вопрос: «За кем ты ходишь?» Отвечать нужно: «За тем, кто с огнем». И наконец, часовой говорит: «Топай, парень. Ты, видать, местный».

— Великолепно! Ясно, как чистейший французский язык! Вопрос: «Кто твой хозяин?» Ответ: «Главарь поджигателей» И дальше: «Проходи, ты свой».

— Ну, что ж, в добрый час, гражданин Лесерф! Будем рады, если это вам пригодится. Мы с Питуа два года прятались днем и ночью за заборами, кустами, изгородями, чтобы подслушать эту перекличку. Пусть пароль сослужит вам добрую службу, но вы затеяли опасное дело. Вы преследуете благородную цель, и я с радостью делюсь с вами знаниями, которые мы приобрели за время нашей жизни в лесу.

— Я признателен вам до глубины души. Вы оказали мне неоценимую услугу, но благодарить за нее должен был бы весь край, — с жаром сказал Лесерф, а Блэрио, словно сам удивляясь своему красноречию, снова погрузился в молчание.

Несколько часов пролетели как минуты, и между людьми, которых случай свел вместе в мрачном подземном убежище, быстро возникли доверие и симпатия.

Капитану Бувару становилось все лучше. Температура спала. Раненый говорил, с аппетитом ел и мог сидеть на кровати. Он словно вырвался из лап смерти. Предполагая, что полное выздоровление наступит через две недели, капитан собирался отомстить за нападение.

Сидя рядом с капитаном, Матиас Лесерф уплетал грубый хлеб с яблоками. Хотя делал он это с явным удовольствием, на его лице читалось беспокойство. Время поджимало, и храбрый сыщик хотел во что бы то ни стало попасть в Эзервиль. Кто мог знать, не будет ли стоить жизни фермеру Белье и его семье нерасторопность сержанта Вассёра?

Кузен, несомненно, будет действовать так же, как в Монгоне — прикинется, что решил купить у фермера урожай, останется ночевать и впустит банду. Снова произойдет кровавая драма, которую будут освещать отблески пожара… О том, что должно было произойти, знал только Матиас Лесерф, заплативший сто золотых экю подручному бандитов, который жил на улице Тур-Нёв в Орлеане и выведал страшный секрет.

Сыщик не находил места от волнения и хотел скорее отправиться в путь.

— Невозможно, — отвечал ему Блэрио. — Мы окружены. Жандармы так просто не отвяжутся.

— Если я надолго здесь застряну, люди в Эзервиле погибнут!

Блэрио ничего не отвечал, но, обменявшись взглядом с Питуа, приложил ухо к земле, прислушиваясь к шуму, который был не слышен капитану и сыщику, но не ускользнул от чуткого слуха лесных людей.

— Где это? — спросил Питуа. — «Там» или в Тресонвиле?

— Нет, не «там». Слишком хорошо слышно. Глухие удары через неравные промежутки времени…

Мусташ, с беспокойством смотревший в сторону Тресонвильского леса, оскалился и зарычал.

— Неужели они спустились сюда за нами?! — потрясенно воскликнул Матиас Лесерф. — Что ж, тогда мы будем защищаться, и, клянусь, гражданин Блэрио, я не буду так великодушен, как вы!

— Дверной механизм так хитро спрятан, что найти вход в подземелье почти невозможно. Можно пытаться взломать дверь топором, мотыгой, кольями — это бесполезно. Но даже если допустить, что посторонние проникнут в коридор, мы с Питуа заложили там мину. Фитиль горит четверть минуты, по ту сторону двери все взлетит на воздух и проход сюда будет засыпан.

— Чего нам тогда бояться? — спросил парижский сыщик.

— Не знаю.

— Но, помилуйте, — не без оснований заметил капитан Бувар, — я не понимаю, почему вы трое так опасаетесь встречи с представителями власти? Лесерфа обвиняют в подделке документов, но я поклянусь, что они подлинные. Блэрио, вас с Питуа обвиняют в моем убийстве. Я же, напротив, жив, здоров и спасен вашими заботами.

— Никаких жандармов, судей, полицейских! Не желаю иметь ничего общего с этими людьми! — гневно вскричал Блэрио. — Они все выворачивают наизнанку, обвиняют невиновных и бросают им в лицо чудовищные обвинения! Черт побери, лучше бы я прикончил этих скотов!.. Все это приписали бы банде Фэнфэна и нас оставили бы в покое.