akchiskosan - Лекарство для разума

Также из лаборатории постоянно отсылались в разные места выездные экспедиции, не имеющие прямого отношения к обязанностям ассистента-испытателя, и туда он до некоторых пор не рвался.

Не так давно Дик проходил мимо транспортного отдела, возле которого ждали отпускники. Им предстояло кому 2, а кому и все 3 недели свежих впечатлений, так что Дик даже взглядами постарался с ними не встретиться. Ему самому до возможного отпуска было ой как далеко. Да и вообще, в его планы входило отработать год и уехать совсем, а не брать отпуск.

Впрочем, именно после их отъезда случилась его первая профессиональная победа. В ожидании, пока прибор произведет нужный замер скола к источнику света, Дик вяло боролся с завистью. В руках остались образцы лунной породы, и ему вздумалось чисто механически тереть их один о другой. Когда под писк индикатора молодой колдун вынырнул, наконец, из задумчивости, на столе перед ним красовалось несколько крупинок песка.

И тут, как нарочно, заглянул с проверкой Карасума.

— Как Вам это удалось? — заинтересовался он.

Дику ничего не оставалось, как сделать вид, будто он специально стремился получить песок из лунного камня. Не признаваться же, что просто валял дурака. Тем более, первые же пробы показали, что песок почему-то подсвечивает куда лучше, чем цельный брус.

В общем, шумиха вокруг нового подающего надежды молодого ученого улеглась лишь благодаря возвращению тех же отпускников, которые, как водится, притащили с собой кучу всякой всячины и принялись хвастать напропалую — кто фотографиями детей, кто серьгой в ухе, кто цепью на шее. Впрочем, ажиотаж вокруг них продержался недолго. Через два дня прибыла вот эта злосчастная экспедиция и загрузила всех дополнительной работой.

В тот день Дика впервые посетило это странное чувство тревоги, как будто рядом тот, кого здесь не должно быть. Случилось это, когда он и Ортега из марсианского отдела зашли на склад за списками находок, которые им позднее предстояло забрать. В ожидании, пока эти списки принесет из секретариата неизвестно кто, Дик вместе с пожилой ведьмой-кладовщицей выслушивал впечатления испанца от квиддичного матча, который тот посетил недавно, будучи в отпуске. Дик не сразу обратил внимание, что слишком уж напряжен, чего ситуация вовсе не предполагала. Однако, в какой-то момент от невинного вопроса старушки его передернуло, и, зачем-то оглядевшись, Дик поймал себя на том, что словно ищет и притом опасается. Прежде всего из объяснений пришло на ум, что кладовщица похожа чем-то на его бабушку, хранительницу архива в Министерстве магии, которая не одобряла его отъезда на работу сюда. Однако дело было явно не в бабушке, объяснение крылось в напоминании об архиве. Ему довелось прилично там повозиться ради одного из друзей. Рики Макарони. И сейчас, вне всякого сомнения, Дику показалось, что Рики совсем рядом. Точнее, вовсе не Рики, а хуже.

Рассуждать об этом было особо некогда, потому что списки, наконец, появились, после чего в лунную лабораторию поступило два глиняных кубка. Дику предстояло до ужина обработать один из них: подобные вещи проходили процедуру укрепления после раскопок, их держали в лунных камнях. Лишь после этого предметы передавали в музей. Раньше для укрепления использовались заклинания, что менее удобно, поскольку они со временем выветриваются.

Рабочие часы закончились, но Дик задержался, чтобы покончить с рутинным заданием и не оставлять на завтра. Впрочем, торопиться ему все равно было некуда. На первую смену ужина он опоздал, вторая предстояла через полчаса. Зато оставалось время, чтоб отправить письма. Дик пошел за ними в свою комнату, и, едва свернув в жилой отсек, услышал речь с характерным акцентом. Так разговаривало здесь большинство офисных служащих — выпускников ближайшей магической школы в Александрии.

— Волшебное кольцо!

Говорящему казалось, что его едва слышно, однако шепот далеко разносился из-за приоткрытой двери.

— Прям исполнило твое желание? — в скептическом фырканье Дик опознал доктора Родерика Элмера, одного из уважаемых и давно работающих сотрудников. Его имя, кстати, значилось на табличке.

— Нет, пообещало!

Дик невольно навострил уши. Происходи такая беседа среди англичан, он бы нашел объяснение, однако арабы обычно в принципе не употребляли алкоголь. А поиск волшебных ламп, колец и прочих восточных чудес не входил в планы экспедиции, вернувшейся накануне.

Конечно, находку такого плана никто не захотел бы упустить. Но Дика сразу посетили соображения, далекие от сказочного волшебства: вещь, которая что-то обещает, по опыту ему не нравилась. Недавно написанные письма для друзей возвращали к воспоминаниям об окончании четвертого курса.

Профессор между тем дружески провожал представителя документального отдела, постановив, что с таким богатым воображением тому больше не следует напрашиваться в экспедиции, тем более «в это дурное место», а спокойно работать себе.

— Но оно просило, чтоб я его забрал, — неуверенно настаивал служащий.

— Пусть остается на своем месте. Ни к чему оно тебе, — заявил Элмер, судя по всему, теряющий терпение.

Дик не стал дожидаться, когда служащий выйдет. Он прошел в свою комнату, распахнул окно и замер, а в голове быстро пробегали, не задерживаясь, разные мысли.

Чтобы попасть сюда, он выдержал настоящее противостояние со своей семьей. Настоял на своем и отделился — хорошо. Но не получается долго упиваться самостоятельностью. Однообразный пустынный пейзаж стал казаться унылым и угнетать. Коллеги с их постоянными амбициями и претензиями надоели, а кроме них оставалось чтение в качестве единственного развлечения, и письма вместо личной жизни.

Пусть эта работа и подходила ему, Дик чувствовал, что он застрял. Ничего нового, жизнь, по сути, сводилась к тому, что он уже многократно проделывал. Порой, шагая по безликому стерильному коридору, он ловил себя на ощущении некоей нереальности оттого, что как будто не шел, а вспоминал, как уже делал это. Расписанное бытие затягивало, но и пугало. Между тем друзья его, судя по письмам, вели очень разнообразную жизнь. Они знакомились с новыми людьми и обязанностями. Дора так сама сотрясала свой отдел в министерстве.

Он бы хотел ей показать эти звезды. Когда внутри фонтанирует богатство чувств, внешний покой очень кстати. А так — запертый в клетке своих впечатлений, он чувствовал, что быстро истончается и опустошается. Мечты и грели, и как будто терзали его. Чтения не хватало надолго. Не было здесь никаких нунд, ничего от жутковатых приключений первой поездки в Африку. Полная безопасность в пределах базы, а высунуться за территорию — чистое безумие, чего никто, разумеется, не позволит.