akchiskosan - Этюд с контрабандой

Рон и Малфой синхронно хмыкнули.

— Да я понимаю, понимаю, — засуетился пан Поган.

— Но разве не следует привлечь его за разглашение магической секретности? — вмешался Рон.

Пан Поган криво усмехнулся.

— Когда можно, мы привлекаем, — веско произнес он. — Все дело в том, что Гонзик слишком аккуратен. Прочие-то почти сразу попадались, а он вроде как и не делает ничего такого. Что не занялся никакой колдовской службой и поселился среди магглов, так оно не возбраняется уже почти сто лет. Знаться с нами не хочет, и ладно. Что аппарирует для своих дел — так ведь он магглам не показывается. Вот и выходит, что мы его по своим правилам прижать не можем, а полиция — по своим, каждый раз в случае чего у него алиби. И занимается он своим так называемым сыском, даже эту, как ее, лицензию имеет.

— Но ведь он с вредноскопом сегодня расхаживал, — выпалил Рон, — разве это не странно?

Чешский колдун сделал вид, что готов расхохотаться, хотя Гарри полагал, что вовсе ему не смешно.

— Молодой человек, — снисходительно заговорил он, — какой только странной ерунды магглы нынче не носят при себе! Да Вы сами могли убедиться: говорящие пластины, ручки в виде перьев, фляги пиратские на бедре. Подумаешь, юла на веревочке! Никто и внимания не обратит. А в нашем городе в любой сувенирной лавке и бусы из черепов продаются.

Последний аргумент не только отбил у Рона всякую охоту спорить насчет секретности вредноскопа, но и всерьез озаботил совсем другими моментами. Но о них лучший друг заговорил уже по пути в гостиницу.

— Как думаете, Луне такое ожерелье понравилось бы? — тихо спросил он друзей, пользуясь тем, что Малфой ушел немного вперед по узкой улочке.

— Маленькой Гермионе наверняка понравится, — предположила Гермиона. — И другим девочкам тоже. Я вот думала привезти чайничек в виде черепа, но это может шокировать Нарциссу. Хотя старик вполне способен прийти в восторг.

— Непременно купим! — прозвучал впереди хриплый, зловещий шепот ее супруга. — Целый сервиз!

Гарри вздрогнул, и почти не скрывал злорадства, когда Гермиона взялась отчитывать Малфоя за дурацкие шутки.

На самом деле, они значительно продвинулись. И теперь наметились два направления действия: искать Гонзика, чтоб тот вывел на вора, или же вора напрямую. И хотя второе в теории смотрелось проще, первое представлялось более перспективным хотя бы потому, что Гонзика здесь знали и уже разыскивали, с привлечением полиции.

— Он ищет исполнителя, который должен отдать ему хоркрукс, — это Рон считал доказанным, и Гарри даже думать не хотел, как быть, если это не так. — Заберет он этот предмет по-хорошему или по-плохому, для того его и наняли. Вопрос: почему все-таки исполнитель не отдал сразу и по-хорошему?

— Для меня это аргумент в пользу подвластья, — мрачно заявила Гермиона, при полном согласии Малфоя. — Возможно, конечно, что исполнитель сам решил связаться с заказчиком без посредников, но этот вариант хорош для кино. Я плохо себе представляю обычного человека в здравом уме, который рискнет в одиночку обойти мафию. Контрабанда — очень дорогой незаконный бизнес и, насколько я знаю, беспощадный.

Гарри кивнул; по его впечатлению, реставрацией Костницы занимались вполне мирные граждане, пусть чудаковатые, но никак не экстремалы.

— С любой стороны будет лучше, если мы найдем исполнителя раньше этого Гонзика, — сказал он.

Позднее к ним в гостиницу забежала пани Глинова.

— Знаете, пани распорядителя почти можно исключить, — уверенно заявила она. — Проводит все время на объекте, за границу не звонила последние три года. Все звонки только на работу.

— Но там у нее может быть сообщник, — указала Гермиона. Со стороны это прозвучало так, словно она вредничает. Министерская пани нахмурилась.

— Знаете, те, кто прослушивают ее разговоры, на стенку готовы лезть от скуки, — призналась она сдержанно. — Ну да ладно, воля ваша. Продолжим. У другой женщины, у помощницы фотографа, в самом деле есть бабушка, и ей требуется лечение, — объявила она. — Она звонила на несколько номеров, два из них мы определили: ее матери и дежурной медсестры. На всякий случай, наблюдение продолжим, хотя она уже купила новый телефон и больше ни у кого ничего не просит. У нее был японский, старой модели, к нему и правда запчастей не достать.

— Вроде бы ничего подозрительного, — согласился Рон, сделав вид, что все понял.

Так прошел еще один день, оставив после себя стойкое ощущение, что разгадка где-то рядом.

Когда Гарри первым спустился к завтраку, в вестибюле его уже дожидался пан Поган. Гарри жестом убедил его не вставать и присел в кресло напротив, протягивая руку для приветствия.

— Есть новости об одном из пропавших, — сказал пан и потянул Гарри за руку к себе, чтоб тот наклонился. После чего заговорил тише, предварительно оглядевшись.

— Понимаете, не нужно, чтоб сплетничали.

— Я не буду, — перебил Гарри, покосившись на занятого своим делом портье; и отметил, что по лестнице спускается Рон. — Кого-то нашли?

— Речь о преподавателе колледжа. Пан художник сбежал в Италию, и его бывшая супруга очень злится. Он тут познакомился с состоятельной дамой, искусствоведом. Между ними завязался роман, в процессе которого дама разглядела в нем талант. Вот она и пригласила его к себе, на родину великих художников, — пан Поган помедлил, переводя дух. — Тут, по случаю, вышел конфликт со студентами, да и бывшая супруга, знаете, они по алиментам так и не договорились. В общем, он обрадовался возможности не учить более всяких бездарей и махнул с дамой за границу.

Гарри невольно поежился. О «возможности не учить бездарей» ему доводилось слышать еще в школе, и только от одного преподавателя. Ученики и надеяться не могли, чтоб тот сбежал в Италию, да еще и влюбился.

— Это вовсе не значит, что пан художник не прихватил с собой чего-нибудь, — сухо указал он, с неприязнью отмечая, что профессор Снейп на его месте сказал бы то же самое.

— Пока ничто на это не указывает, — ответил пан Поган. — Обрисовывается следующая картина: раз Гонзик тут околачивается, предмет тоже остался в городке.

Он поднялся, чтобы пожать руку подошедшему Рону.

До сих пор Гарри никогда не приходилось вникать в тонкости маггловской контрабанды. За годы поисков он вел, случалось, переговоры с музеями, и с коллекционерами довелось пересекаться. С ними хватало своих трудностей, и не всегда удавалось договориться о доступе к подозрительному предмету. Но чтоб искать вора, укравшего неизвестно какую кость! Или сесть на хвост тому, кто его ищет. Приходилось верить, будто этот Гонзик знает, что делает. Гарри досадовал: насколько проще все сложилось бы, если бы воспоминания вернулись к Ричарду в прошлом году, до реставрации. Хотя и тогда тоже дел хватало; Гарри до сих пор старался не вспоминать о вестниках.