Альтернативный солдат. Или приключения юного балбеса в доме престарелых, веселые и не очень...

- Да, - словно попугай повторяет Валериан, потом спохватывается: - Э-э … ну что?

Женщина водружает на колени старый чемодан. Ярко сверкают замки, клепки, металлические уголки. Чемодан старый, хорошо видны потертости и царапины. Судя по вместимости, относится к категории «мечта оккупанта» Похоже, что фибровое чудо появилось на свет раньше, чем его хозяйка. Клеопатра нарочито медленно открывает чемодан, искоса поглядывая на Поспелова, у которого от нетерпения руки трясутся. Чувствуется, что содержимое его совершенно не интересует. Крышка нарочито медленно поднимается, по комнате плывет запах кожи, чуть слышно скрипят никелированные петли. Наконец чемодан распахивается, словно пасть кашалота. Валериан с любопытством разглядывает содержимое, на лице появляется удивление:

- Дорогая, мне тоже нравится одежда из натуральной кожи, но показ мод … э-э … я думал, мы с тобой … я рассчитывал на другое!

- Ты получишь то, что хотел. Если удовлетворишь небольшой женский каприз. Мне нужно переодеться.

- Туда, - мотнул головой Валериан в сторону спальни.

- Иди! – приказала женщина.

Валериан безропотно повиновался, хотя вовсе не собирался выходить. Смутная догадка мелькнула, словно вспышка молнии и Валериан, еще до конца не осознавая, что должно вот-вот произойти, вдруг обрадовался, словно через несколько мгновений получит давно ожидаемый подарок …

В коридоре Клыкова встретила Стаса. Халат покрыт влажными пятнами, руки по локоть укрыты перчатками ядовито-желтого цвета, прядь мокрых волос прилипла ко лбу. Парень только что вымыл все палаты на третьем этаже.

- Куренков, вы куда сейчас направляетесь? – спрашивает Клыкова.

- Небольшой перекур и начну мыть полы в женском отделении. А что?

Клеопатра оглянулась. Дежурная по этажу увлеченно рассматривает глянцевый журнал. Яркие фотографии подробно рассказывают о «тяжкой» жизни известной телеведущей, о ее многочисленных мужьях и непростых отношениях с настырными поклонниками. Щеки и лоб санитарки покрыто красными пятнами, глаза горят огнем, губы шевелятся. Судя по выражению упитанного лица, санитарка мысленно там, «в нутре» красивой и такой трудной – мать ее! - «гламури». Сразу видно, уж она-то не упустит своего щщастья, обеими руками ухватилась бы за яй … э-э … ну, в общем, за то место, с которого не сорвать и бульдозером.

- Везет же людям! А ведь ни сиськи, ни письки и жопа с кулачок. Эх!! – завистливо бормочет санитарка, при этом так встряхивает головой, что белый колпак съезжает на ухо, жиденькая прядь обесцвеченных волосков крысиным хвостиком шлепается на потный лоб.

- Вот что, Куренков, - говорит Клыкова, - на сегодня все, можете идти домой. До понедельника.

- А как же … - и Стас растерянно кивает на ведро и тряпку.

- Тут есть кому поработать шваброй, поразмяться. Засиделись, коровы! – громко произносит Клыкова.

Уголки губ заместителя директора интерната вздрагивают, верхняя губа чуть приподнимается. Клыкова поворачивается на каблуках, под ногами с хрустом дробится в пыль маленький камешек. Словно пистолетный выстрел, звучит команда:

- Дежурная по этажу, подойдите ко мне!

Дальнейшего развития событий Стас решил не дожидаться. Осторожно, чуть ли не на цыпочках – дабы не отвлечь случайно заместителя директора от важных дел! – перемещается в свою каморку. Ведро и швабра летят в угол, мокрый халат прыгает на вешалку, перчатки виснут на краю ведра, словно пара дохлых жаб. Через две минуты хлопает дверь на первом этаже, лицо холодит осенний ветер, под ногами трещит молодой ледок замерзших луж. Свежий воздух наполняет грудь, улыбка растягивает губы – как хорошо быть свободным. Даже на два дня.

Понедельник день тяжелый. Сие утверждение есть истина в последней инстанции для всех, кто проводит выходные … ну, совсем легко! Стас оторвался по полной программе или, как выражались древние, «пустился во все тяжкие». На мой взгляд, эта фраза наиболее точно отражает смысл занятий так называемого «отдыхающего». Нервное напряжение уменьшается, конечно. Зато физическая немощь возрастает многократно. Увы, за все надо платить, а за халяву вдвойне. Тень отца Гамлета по имени Стас медленно перемещается по квартире. Так совпало, что мама решила воспользоваться службой сына и уехала на пару недель в почти родной - для граждан с доходами чуть ниже среднего - Египет. Maman справедливо рассудила, что если чадо занялось благородным служением сирым и убогим, то ей, свободной даме в позднего бальзаковского возраста, сам Бог велел заняться собой, любимой. «Творческий» отдых в родном городе имеет естественные ограничения – а вот увидят, а вот скажут? Мы все вынуждены считаться с общественным мнением, каким бы ничтожным ни было это самое общество. Раньше отдушиной служил Крым или санаторий в дальних краях. Юг, как война, все спишет – эта поговорка родилась не на пустом месте. Сегодня для этих целей служит заграница. Почему-то считается, что за рубежом можно вести себя, как последняя скотина и все сойдет с рук. Причем так думают как оборзевшие от заемных денег пролетарии, так и образованные интеллигенты, по капризу судьбы ставшие миллионерами. Видимо, много общего …

Как вела себя мама, Стаса не интересовало. Возможно, вполне прилично. Не это главное. Вернувшись домой, он обнаружил пустую квартиру, солидную пачку ассигнаций и записку, в которой сообщалось, что мамочка убыла в срочную и, естественно, внезапную командировку. Слегка ошарашенный Стас задумался, потом сосчитал купюры. В результате скромные мечты о тихом отдыхе в родных пенатах воплотились в бесшабашный разгул с доступными девками, «травой» и традиционной в таких случаях милицией. Вернуться в сознание из безбрежного океана нирваны, в которое неизбежно впадает любой отдыхающий подобным образом, можно только с использованием средств чрезвычайных. Для Стаса это были три будильника, мобильный телефон, запрограммированные музыкальный центр и телевизор. Ровно в шесть часов утра, когда по радио звучит гимн Родины, квартиру Стаса огласили мерзкие трели будильников, дико завизжал голосом маэстро Кипелова музыкальный центр, а телевизор взвыл утробным стоном примадонны советской эстрады – устала Алла!!! Видимо, редакция утренних телепрограмм решила, что именно это нетленное произведение как нельзя лучше подходит к раннему пробуждению. Любой другой на месте Стаса поседел бы от ужаса, но только не он. Медленно, словно в припадке сомнамбулизма, встает с кровати новоявленный «брат милосердия». Звук шагов тонет в какофонии звуков, пустые банки из-под пива бесшумно сминаются под ногами, обгорелые спички впиваются в кожу, будто скошенная трава. Мышцы плохо слушается хозяина, походка Стаса похожа на … как бы поточнее выразиться – если медведя научить лунной походке заморского короля поп-музыки, то получится примерно так. Один за другим умолкают будильники, обрывается на самой высокой ноте визг маэстро, уставшая Алла отрубается. Наступает тишина, в которой слышен только тихий стон хозяина комнаты – головы просто нет, есть сосредоточие боли, желудок вывернут наизнанку и норовит вылезти наружу, как будто Стас за ночь превратился в морскую звезду. Мускулы перешли в состояние жидкого киселя и наотрез отказываются слушаться. Чудовищное состояние усугубляется отвратительным вкусом во рту и резью в глазах.