за живой и мертвой водой.

— Доброй ночи, господин советник, — кивнула головой Оксана.

Когда дверь за советником закрылась, Мария бесцеремонно обратилась к Оксане:

— Я попрошу госпожу присесть. Вот на тот стул… Я только закончу разговор с братом и займусь вами. Можете взять книгу или журнал. Вот эти на немецком языке.

Мария говорила по–немецки довольно бойко, но с ужасным акцентом.

— Спасибо, — сказала Оксана, взяла из стопки книг иллюстрированный журнал и начала рассматривать фотографии.

Мария собрала со стола какие–то исписанные листки, уселась на кровать напротив брата.

— Черт его принес со своей немкеней, — тихо и досадливо сказала она по–украински, торопливо закуривая сигарету. — На чем я остановилась, Петрусь?

— Народ и вождь.

— Да, да, вот это место… — Мария глубоко затянулась, начала читать негромко, но с чувством, артистически: — Что такое народ? Песок, глина, бесформенная масса… Как работает скульптор? Он лепит фигуру из комьев глины или отсекает у камня лишнее. У глины не спрашивают, кем она хочет быть, любой камень уступит резцу… Нам нужно лепить из глины, высекать из камня прекрасную фигуру нации. Кто это сделает? Сильная личность, вождь. Тот вождь, который рожден бурными событиями, который закален в горниле борьбы и не знает сомнений. Такие люди у нас есть. Мы не будем такими сентиментальными, как немцы, и не повторим их ошибок. Мы ни перед чем не остановимся. Наша власть будет страшной! Горе тем, кто дал одурманить себя большевистской пропагандой, кто утратил национальное чувство и верит в большевистскую дружбу народов. Мы никого не будем щадить. По колено в крови, по трупам своих неразумных братьев мы пойдем к цели. Нация родится в стоне, крови и огне. Но какая это будет нация!

Мария взглянула на брата, чтобы проверить, какое впечатление произвели на него эти слова, и продолжала:

— Если нужно будет, мы не остановимся ни перед чем. Словом, ножом, пулей мы будем будить в душах ленивых и покорных земляков наших национальную сознательность. Мы не будем считаться с жертвами. Пусть упадут тысячи, сто тысяч, миллион. Тем лучше! Нация крепкая и монолитная, закаленная, как сталь, поднимется из крови и очистится кровью. Интересы нации прежде всего! Без колебаний и сомнений мы пойдем за своим жестоким и прекрасным вождем!

Кончив читать, Мария отбросила листики, зажгла потухшую сигарету, спросила:

— Ну, как, Петрусь?

— Ярко и сильно. Поздравляю. Перепиши и дай мне экземпляр. Мы отпечатаем листовки.

— Но это не для всех… — встревожилась Мария.

— Конечно! Только для нашей элиты, для командиров.

— Для тех, кто поймет…

— Вот именно. Поздравляю. Очень сильно написано. Ты не представляешь, какие новые силы влила мне в душу. Это так нужно всем нам — непреклонность, жестокость. Ничего и никого не щадить и, если нужно, идти к великой цели по колено в крови.

Польщенная Мария улыбнулась.

— Как ты видишь, твоя Мария не теряла времени даром… Но это не все. Я подготовила к печати статью доктора Ивана Гладиловича, в которой он утверждает, что расовые различия между украинцами и русскими являются значительно более существенными, нежели, например, между украинцами и немцами. Таким образом, о нашей расовой родственности с москалями не может идти и речи.

— А не слишком ли? Научные таланты этого Гладиловича… В статье есть какие–нибудь аргументы, доказательства?

— Какое это имеет значение! Научные доказательства меня меньше всего тревожат. Важна сама мысль, которую мы должны внушить читателю: москали — не наши славянские братья, а совершенно чуждые нам в расовом отношении люди. По крови они ближе татарам, монголам.

— Да, в этом есть смысл.

— Еще бы! — воскликнула Мария, обхватывая руками колени. — Ну, хватит о делах. Я так по тебе соскучилась, милый, так рада тебя видеть.

— Я тоже…

— И так неудачно. Тебе придется уйти, я должна буду любезничать с немецкой дурой. Уже за одно это я ее ненавижу.

— Мы встретимся завтра. Утром, когда она уйдет. Ты можешь явиться в редакцию с опозданием?

— Конечно. Но я не хочу расставаться с тобой так быстро. Знаешь, мы выйдем во двор, там есть скамейка. Ты только предупреди Романа, что будешь ночевать у него.

Мария поднялась и обратилась к Оксане по–немецки:

— Я сейчас приду. Провожу брата…

Они ушли. Оксана отложила журнал, задумалась. То, что она услышала в этой комнате, не было для нее неожиданностью, открытием. В партизанском отряде ей показали пухлую, отпечатанную на стеклографе брошюру «Идея и действие». В этом евангелии националистов, напоминающем вольный пересказ бредовых идей Муссолини и Гитлера, приводилось несколько изречений Степана Бандеры. Оксана запомнила одно — «Наша власть будет страшной». Мария только художественно «оформила» мысли своего «жестокого и прекрасного вождя», которые тот позаимствовал у Гитлера. Народ для них глина… Ради достижения власти они готовы на все. Нужно будет уничтожить сотни тысяч украинцев — не задумываясь уничтожат, лишь бы властвовать над остальными. Обман, террор — вот их оружие. Нужно додуматься до такого: по своим расовым признакам украинцы ближе к немцам, чем к русским… Какая–то чертовщина, бесовское наваждение. Но ведь эти двое — реальные люди и, кажется, неглупые. И они любят друг друга. Украинцы… Враги!

На стене висела большая фотография. Человек во френче с растрепанной челкой на лбу строго глядел на Оксану пустыми глазами маньяка. Нет, это не Гитлер. Петлюра… Чуть дальше репродукция со старинной картины — в овале злой старикашка в плаще поверх рыцарских доспехов держит булаву в правой руке. Гетман Мазепа. Вот боги, которым молится Мария. Какая кровожадность у этой маленькой хрупкой женщины — «по колено в крови, по трупам…» А у самой глаза блестят, ноздри раздуваются.

Прошло несколько минут, хозяйка не возвращалась. Возле стола в углу лежал аккуратно подшитый комплект газеты «Волынь». Оксана подняла подшивку, начала просматривать. В передовой редактор газеты Улас Самчук превозносит до небес Гитлера. А вот статья, написанная Марией Чайкой: «Дьявольская большевистская пропаганда». Оказывается, Мария еще осенью 1941 года побывала в оккупированных гитлеровцами Житомирской и Киевской областях и пришла к печальному заключению: нужно смотреть правде в глаза — национальная идея не находит никакого отклика у подавляющего большинства украинцев, больше того, они враждебно относятся к националистам, считая их лакеями гитлеровцев. И, конечно же, во всем повинна дьявольская большевистская пропаганда… Какой ужас — советские люди не хотят враждовать между собой, они за дружбу народов! Мария убедилась в этом и вынуждена сделать горькое признание: «В краю, где уже привилось советское братство народов, — национальное мировоззрение будет казаться диким сумасшествием, а те, что несут это мировоззрение, будут полностью чужими для людей на восточных землях». Очень, очень приятно было Оксане читать эти строки в газетке, издающейся на деньги гитлеровцев. Мария не ошиблась. Что правда, то правда, только слепые безумцы могут рассчитывать на то, что им удастся разделить народы Советского Союза непроницаемыми перегородками, посеять среди них национальную вражду. Оксана хотела положить подшивку на место, но тут послышались шаги и в комнату вошла оживленная, счастливая Мария.