Загадочные цифры

И все, кто слушали его, думали про себя: «О, да он, оказывается, из старого освобожденного района!»

За час до обеда все уже было готово, и повара, разделившись на три группы, собирались нести обед на места, где производились работы.

Как раз в тот день один из поваров заболел, и старшему сержанту пришлось заменить его.

«Старик», услышав, что старший сержант дол­жен нести обед на объект № 2, вызвался сопро­вождать его.

— Папаша Чжоу, это очень далеко, идти нужно через горы,— удерживали его все,— вы бы лучше дома отдохнули.

Но «старик» настаивал на своем.

— Вы не смотрите, что я старше вас, э... не будь я Чжоу, если я не пройду без передышки пять ли с грузом. Вот вы говорите через горы идти, да у нас холмы выше, чем здешние горы.

— Папаша Чжоу, да нет, вы...— старший сер­жант был в большом затруднении.

«Старик» догадался, что тот хочет сказать ему, и сейчас же притворился обиженным.

— Я тесть вашего командира роты, а вы меня и за гостя не считаете? Неужели я, который всю жизнь землю пахал... Ай-я...— Старик не на шут­ку рассердился.

Старший сержант Мо не знал, что и делать. Скрепя сердце он сказал самому себе: «Ладно, пусть он пойдет в горы. Это ничего, а на объект он не пойдет». И уже вслух с улыбкой продол­жал:

— Не сердитесь, папаша Чжоу! Пошли, а то времени уже много.

Извилистая горная дорога то карабкается вверх, то опускается вниз. Три объекта располо­жены на расстоянии 5—6 километров друг от Друга. Но на каком бы объекте вы ни находи­лись, вы всегда можете видеть другие два. По­этому везде, где горные дороги подходят к зоне объекта, деревянные таблички с надписью: «Воен­ная зона, вход запрещен» предупреждают о том, что дальше идти нельзя.

Не зная, какой злодей идет рядом с ним, стар­ший сержант Мо, все собиравшийся сказать «ста­рику», что дальше ему идти нельзя, так и не на­шелся, как это сказать. Он вспомнил, как не­давно рассердился «старик», подумал о том, что он узнал о нем за эти два дня. В конце концов он решил так: человек прибыл из старого освобожден­ного района, тесть командира роты, всю жизнь пахал землю... Ничего! И повел «старика» дальше. Но показавшийся в этот момент из-за поворота часовой строго спросил старшего сержанта Мо:

— Это кто? Ты что, порядка не знаешь, ведь посторонним вход запрещен!

Старший сержант Мо знал, что он неправ, но перед «стариком» ему не хотелось терять своего престижа, и он поспешно объяснил:

— Это тесть командира роты, он помогает мне нести обед.

— Пусть он подождет внизу, ему нельзя идти дальше. Я не имею права пропустить.

«Старик», очень хорошо разобравшись в обста­новке, тотчас согласился.

— Старший сержант Мо, почему ты не сказал мне об этом раньше? Я не посторонний, но если дальше нельзя идти, то я подожду здесь.

Старший сержант Мо чувствовал себя виноватым:

— Папаша Чжоу, ты уж не обижайся, такой у нас порядок.— И он стал подниматься в гору один.

Начальником этого объекта был командир вто­рого взвода Ван Ань-дэ, угрюмый, немногослов­ный человек. Однако его внимательное отноше­ние к людям, осторожность и личное участие в работе снискали ему уважение всех товарищей.

Командир второго взвода издалека увидел, что старший сержант Мо привел кого-то с собой, и поспешил туда. Почти у самого подножья горы он столкнулся со старшим сержантом Мо. Стар­ший сержант Мо, указывая на стоявшего вдалеке «старика», стал поспешно объяснять командиру взвода:

— Это тесть нашего командира роты, папаша Чжоу,— и многозначительно добавил: — Он из старого освобожденного района Шаньдуна.

Командир взвода уже слышал о приезде «тестя» и «невесты» командира роты. Но в дан­ный момент для командира взвода было важно, лишь одно: этот простой человек из народа явился на объект, а для командира взвода, такого осторожного, приход на объект постороннего человека, пусть даже он был тестем командира роты, пусть он прибыл из старого освобожден­ного района и был человеком из народа, отнюдь не был обычным событием, с которым можно было бы примириться. Командир второго взвода сердито посмотрел на старшего сержанта. Стар­ший сержант тотчас заметил это и, вытянув руки по швам, приготовился выслушать замечание. Командир второго взвода хотел было строго от­читать его, но, подумав, что неудобно делать вы­говор здесь же, при «старике», он решил сказать ему это позднее. Да и «старик» в конце концов простой крестьянин, откуда ему знать, что можно И что нельзя.

Думая так, он поглядел вниз, где «старик» про­хаживался взад и вперед. Тут в душе у командира второго взвода шевельнулось раскаяние, ион обратился к старшему сержанту:

— Скажи дежурному Цину, чтобы дал сигнал на обед, мою порцию оставьте, а я спущусь; к этому старику и объясню ему.

Командир второго взвода сделал несколько шагов по направлению к «старику» и, приветствуя его, сказал:

— Не сердитесь, папаша.

— Что вы, что вы,— очень искренне ответил «старик», внимательно вглядываясь в командира второго взвода.

— Вы обедали, папаша?

«Старик» не отвечал, продолжая осматривать ого с головы до ног. Ха! Никакого сомнения быть не может! «Старик» чуть не закричал от радости.

— Папаша, что... что с вами?

— Иди сюда, нам нужно поговорить. «Старик» увлек его к скале. Оттуда не видно

было ни часового, ни объекта. Возле большого дерева у обочины дороги «старик» остановился и сказал почти тоном приказания:

— Присядем здесь и поговорим.— Шаньдунский диалект «старика» внезапно сменился пре­восходным выговором.

— Что?..— вздрогнул командир второго взвода.

— Спокойно, спокойно. Посмотри внимательно и узнаешь.— На лице «старика» появилась улыбка.

Внимательно вглядевшись в лицо «старика», командир второго взвода заметил очень тонко и искусно загримированный шрам. Правая рука командира взвода привычным движением нащу­пала .пистолет, и он строго спросил:

— Кто ты? Отвечай!

— Не прикидывайся простаком, старых друзей так легко не забывают, мистер Ван,— сказал «старик» самым дружелюбным тоном.

— Ты?! — командир второго взвода даже от­ступил на шаг и невольно отнял руку от кобуры револьвера.

— Припомнил? Ли Бай-лун — политический инструктор вашего молодежного отряда. Тот са­мый, который рекомендовал тебя в члены гоминь­дана, вспомнил, а?

Командиру второго взвода стало душно, дыха­ние с хрипом вырывалось из груди.

— Да разве я хотел этого? Меня обманом за­ставили вступить в гоминьдан. И, кроме того, я ведь не прошел специальной подготовки, людей; не убивал.

— Да, но ты все-таки член гоминьдана, ты участвовал в подавлении восстаний, трудился для гоминьдана, почтительно слушал наставления президента. Таким почетом ты пользовался не много, не мало лет шесть — семь. Для коммуниста...