Загадочные цифры

Подразделение уже вернулось с объекта. По­литрук приказал собрать всех командиров отде­лений и парторгов групп. Вдали от деревни они провели совещание. После совещания политрук опять отправился к командиру второго взвода.

Придя, он прежде всего спросил у Ван Ань-дэ, как он себя чувствует. Но Ван Ань-дэ больше всего беспокоился о том, как идут дела на объ­екте.

Так, беседуя сначала о работе, потом о защите родины, они, наконец, заговорили и о вражеской Деятельности как явной, так и тайной.

— Ты читал газеты за эти несколько дней?

— Нет, не читал,— смутившись, признался Ван Ань-дэ.

Политрук рассказал ему несколько случаев о борьбе с предателями и шпионами. Для всех этих случаев было характерно то, что подрывные элементы получали возможность действовать, ис­пользуя в качестве лазейки слабости некоторых товарищей в наших рядах. Ван Ань-дэ слушал очень внимательно. Он то радовался за тех, ко­торые осознали свои ошибки и встретили велико­душное отношение со стороны партии, то сожа­лел и негодовал, когда речь шла о тех, кто ока­зывался втянутым в болото контрреволюции.

— Только вера в партию является единствен­ным выходом! — заключил политрук.

Ван Ань-дэ, не отводя глаз, пристально смот­рел на верхний край москитной сетки.

— Товарищ политрук, кушать,— сказал вошед­ший боец.

Политрук встал.

— Политрук...— остановил его Ван Ань-дэ, вскочив как сумасшедший.

Политрук махнул бойцу рукой, и тот вышел.

— Политрук, я... я хочу рассказать партии все начистоту.

Ван Ань-дэ схватил руку политрука и положил ее себе на голову...

Ночью командир второго взвода уже был здоров. Четким военным шагом он подошел к штабу роты, чтобы доложить политруку обстановку.

Политрук еще не возвращался, дверь была за­перта.

Папаша Чжоу, который жил как раз в комнате напротив, радушно пригласил его к себе отдох­нуть и попить чаю. Он оказал, что политрук дол­жен скоро прийти.

Комвзвода не стал отказываться и вошел в ком­нату командира роты. Там его встретил любез­ный прием «отца» и «дочери».

Когда «девушка» доставала чашки, командир второго взвода быстрым движением сунул ма­ленькую бумажку в руку «старика». Как раз в этот момент вошел один из связных с чаем. «Старик» притворно закашлялся и даже, накло­нившись, сплюнул. Комвзвода бросил в его сто­рону взгляд, полный ненависти и гнева, в кото­ром, однако, проскальзывали удовлетворение и насмешка.

Утром дверь в комнату командира роты откры­лась. Вошел политрук.

— Вы уже встали, отец? Последние дни я был так занят, что не мог уделить вам должного вни­мания. Вы уж не обижайтесь.

— Что вы, что вы! Вы так много работаете, товарищ политрук.

«Девушка» стояла за спиной «старика» все с тем же застенчивым видом. Тогда политрук сказал:

— Отец, после завтрака моторно-парусный бот возвращается на Большую землю...

Не дав политруку закончить, старик быстро за­говорил:

— Очень хорошо, очень хорошо, и нам пора возвращаться.

— Ну вот и кстати. Я тоже еду на совещание и попутно смогу заехать вместе с вами в госпи­таль к командиру роты.

«Старик» слегка вздрогнул, но тут же, спохва­тившись, обрадовался:

— Вот и прекрасно, вот и прекрасно! Но нам не хотелось бы затруднять вас, у вас ведь столь­ко важных дел.

— Не беспокойтесь, если бы у меня не было времени, я бы послал связного проводить вас.

«Девица» подавила вздох.

Мотор на боте работал непрерывно семь с по­ловиной часов. И вот он пришвартовался у воен­ной пристани.

Пока политрук вместе с обоими «членами семьи военнослужащего» подкреплялись в бюро обслу­живания, связной с командного пункта порта по­звонил в отдел общественной безопасности.

К тому времени, когда приехавшие поели, пе­ред дверью бюро обслуживания остановился «виллис» и из него вышли четыре бойца службы госбезопасности.

Увидев их, политрук встал и, обращаясь к «членам семьи военнослужащего», сказал:

— Ваша комедия окончена! Теперь... прошу!..

«Старик» не успел произнести и слова, как на руках «отца» и «дочери» защелкнулись наруч­ники...

На этом история кончается. Но если у кого-либо возникнут недоуменные вопросы, то пусть на них ответят сами главные действующие лица.

Вот протокол допроса «дочери» и «отца».

Вопрос: Каким образом вы смогли выдать себя за родственников командира роты Хэ?

— Однажды я нашел около почтового ящика письмо. Очевидно, его обронил письмоносец. Я вскрыл письмо и прочел. Военный по имени Хэ Юнь-куй писал своей невесте и ее отцу о том, что по его собственной неосторожности ему кам­нем во время работы повредило ногу, что сейчас он уехал с острова Дашу и лежит в тыловом гос­питале. Поэтому, писал он, оформление брака придется отложить, и не велел им пока приезжать к нему в часть, как было условлено в предыду­щем письме. Прочтя это письмо, я увидел, что случай посылает мне редкую возможность. Ведь раздобыв сведения о размещении огневых точек на одном из прибрежных островов, я смогу по­лучить за них самое меньшее тысяч восемна­дцать. И я решил рискнуть. Письмо я опустил в ящик, чтобы те, кому оно было адресовано, не поехали в армию.

Вопрос: Тогда каким же образом у вас ока­залось первое письмо командира роты и пропуск?

— Первое письмо было подделано по образцу почерка второго письма.

Я учел, что содержание письма, в котором речь идет о семейных делах, не может быть известно посторонним, поэтому нужно было лишь добиться сходства почерка, а что касается содержания, то о нем примерно можно было догадаться по вто­рому письму.

Что касается пропуска и удостоверения лично­сти, выданных местными властями, то название волости мы узнали по штемпелю на конверте вто­рого письма, а сделать печать волостного управ­ления не составляло никакого труда.

Располагая этими двумя вещами, мы подде­лали рекомендательное письмо бюро обслужива­ния...

Вопрос: Откуда же вы узнали о том, что товарищ Хэ Юнь-куй является командиром роты? И откуда вы так хорошо узнали некото­рые подробности из его жизни?

— Приблизительную картину положения в его семье мы составили по донесениям нашей осве­домительной сети, а остальное мы разузнали на боте. Нам повезло — вместе с нами ехал один; старший сержант, который очень охотно и по­дробно рассказал нам все, что нас могло интере­совать.

Ван Ань-дэ тоже подвернулся случайно. Я ре­шил использовать некоторые его слабости и успешно достиг своей цели...

Гм, он все еще считал, что достиг цели.

1955 г. сентябрь.

Пере­вод И. Малаховой

Утренний туман, окутал всю долину, и в его густой пелене потонули близлежащие поля, де­ревни, дальние леса и цепи гор.