Лукьян Горлецкий - Граница

След поднимался по крутой насыпи, пересекал дорогу, некоторое время шел по скошенному полю люцерны, потом сворачивал в ущелье, по которому текла горная речка. Здесь след терялся. «Нарушитель», видимо, двигался по реке.

Гимнастерка сержанта Вечёры уже взмокла, пот градом катился по лицу. Сержант панамой смахивал его и торопил Аза:

— Ищи! Ищи!

Аз снова припал к земле, заскулил и потянул вверх по скату горы, заваленному до самой вершины огромными камнями. Идти по таким валунам, удерживая собаку за поводок, было невозможно. Сержант снял с Аза ошейник.

Почувствовав свободу, Аз пошел быстрее, перепрыгивая с камня на камень. Вскоре он оказался у самой вершины. Около вздыбленной рыжеватой плиты Аз остановился, потом прыгнул на нее, но, не удержавшись, упал, злобно зарычав. За вершиной плиты сержант увидел голову рядового Фомкина. В следующее мгновение Аз прыгнул, вцепившись зубами в дрессировочный костюм солдата.

Вечёра спешил. До вершины было еще далеко. Сержант увидел, как Фомкин поднялся, стараясь освободиться от собаки, затем покачнулся и, увлекая за собой Аза, полетел со скалы.

«Еще убьется или ногу сломает!..» — подумал Вечёра. Приблизившись к месту происшествия, он увидел лежавшего на камнях, сжавшегося в комок солдата и Аза, который неистово рвал на нем дрессировочный костюм.

— Фу! Фу! — крикнул сержант Вечёра.

Аз и ухом не повел.

Сержант пытался лаской, а потом силой отвлечь собаку. Бесполезно. Аз с каждой минутой все больше свирепел. Вечёра растерялся. Он хорошо знал нрав Аза, но в таком состоянии видел своего питомца впервые.

Фомкин приподнялся, выскользнул из дрессировочного костюма и хотел бежать. Аз зарычал и, оскалив пасть, бросился на грудь Фомкина, повалив его на камни.

— Аз, Аз! — закричал инструктор и принялся хлестать собаку поводком.

Аз впился клыками в руку Фомкина и, казалось, на чувствовал ударов. Вдруг он завизжал, оставил Фомкина и, сильным прыжком сбив с ног сержанта, принялся рвать его гимнастерку. Подоспевшим солдатам только прикладами удалось отогнать разъяренного пса.

Начальнику заставы все рассказали. Он был возмущен.

— Что это значит, сержант Вечёра?

— Сам не могу объяснить, — виновато ответил сержант.

— Вы били Аза?

— Никогда, — ответил Вечёра.

На следующий день сержант Вечёра вошел в канцелярию заставы растерянный и бледный.

— Не могу поймать Аза на поводок, — сокрушенно сказал он. — Хоть плачь. Лютый стал, как тигр, того и гляди, разорвет.

— Что же с ним случилось? — настойчиво допытывался Власов.

— Ума не приложу.

— С каких пор Аз стал раздражительным?

— Дня три-четыре.

— Вы сами пытались найти ответ, почему он стал таким?

— Товарищ капитан, я эти дни спать не могу, хожу как потерянный и, сколько я ни думал, ничего не придумаю. Аз — это же какая собака! Ей цены нет. Я много видел разных собак, но такую встречаю впервые.

— Признайтесь, вы били собаку? — еще раз спросил Власов и пытливо посмотрел в глаза сержанту.

— Нет, — твердо ответил тот.

— Фомкину не передавали Аза?

Вечёра побледнел:

— Передавал.

— Так что же вы молчите? — Начальник заставы поднялся. — Дежурный, рядового Фомкина ко мне!

Вошедший Фомкин, взглянув на капитана и на Вечёру, сразу почувствовал недоброе. На его узком, остроносом лице появилось выражение растерянности я страха.

— Сержант Вечёра давал вам тренировать Аза? — спросил Власов.

— Давал. Три раза.

— Ну, и вы тренировали?

Фомкин покосился на Вечёру:

— Нет. Потому что Аз не слушался, не выполнял моих команд…

— Что же вы делали?

— Ничего не делал. Заводил Аза в кусты, привязывал и сидел, пока пройдет время занятий, а потом приводил собаку на заставу.

— Слышите, сержант, как занимаются ваши подчиненные?

Командир отделения молчал. Ему было стыдно за себя и за солдата.

— Когда собака не выполняла ваших команд, вы пытались ее заставить? — сдерживая раздражение, расспрашивал Власов.

— Пытался… Уговаривал, но она ни в какую…

— Били ее?

— Нет, этого не было, — солгал Фомкин.

— Может, видели, как кто-нибудь другой бил Аза?

— Не видел, — ответил солдат.

…На следующий день начальник заставы, вызвав сержанта, сказал:

— Аза придется удалить с заставы. Такая собака нам не нужна. Направим на учебный пункт. Если не исправится, передадут ее в сторожевую охрану…

Расстаться с Азом? Это был для Вечёры тяжкий удар.

— Подождите неделю, товарищ капитан! — взмолился он. — Я ночей спать не буду… Я его исправлю, вот увидите…

— Хорошо, — после некоторого раздумья согласился капитан. — Подождем. Даю вам неделю сроку.

После разговора с начальником заставы Фомкин боялся попадаться на глаза сержанту.

Обедать он шел в последнюю очередь, чтобы случайно не встретиться с ним в столовой; он просился на самую тяжелую хозяйственную работу, лишь бы находиться подальше от заставы; как праздника, ждал Фомкин заступления в наряд и торопился уйти на границу, зная, что там Вечёра его не разыщет. И все же они столкнулись.

В три часа ночи, вернувшись с наряда, Фомкин стал чистить карабин. За этим занятием и застал его сержант. Услышав мягкий украинский говор, по которому за километр можно было узнать Вечёру, солдат побледнел.

— Вас, Фомкин, с огнем не отыщешь. Где это вы пропадаете? Второй день поймать вас не могу, — негромко сказал сержант.

— В наряде, а то на занятиях бываю, — опустив голову, смущенно ответил Фомкин.

Наступило напряженное молчание.

Солдат продолжал сосредоточенно чистить карабин.

— Значит, вот как вы с Азом занимались!

— А что было делать? Аз меня не слушался, — растерянно проговорил солдат.

— Почему же вы не доложили мне?

— Боялся.

— Что вы сделали с Азом? — настойчиво допрашивал сержант.

— А что я… ничего… — трусливо лепетал Фомкин.

Еще вчера солдат решил во всем сознаться, но сейчас… Что, если Вечёра, всегда мягкий, на этот раз вспылит?

На какую-то секунду робкие глаза Фомкина встретились с напряженным, немигающим взглядом сержанта.

— Вы били Аза? Признавайтесь. Били? Только говорите честно. Это решает судьбу собаки.

— Я его… не бил…

— Честно?

Фомкин кивнул головой.

В эту ночь Вечёра уснуть не мог. Перед его глазами стоял Аз, злобно оскалив клыки. Вот уже два дня сержант тщетно пытался успокоить своего любимца. Даже ошейника он не мог на него надеть. Сержант вспомнил свою вчерашнюю отчаянную попытку. Несколько дней Аз сидел в закрытой будке и не допускал его к себе. Наконец, облачившись в дрессировочный костюм, Вечёра решил пройти в питомник. Он хотел рискнуть… Сержант осторожно открыл дверцу будки. Аз насторожился и отступил назад. Сержант протянул руки с ошейником. Аз угрожающе зарычал и оскалил зубы. Шерсть на нем вздыбилась, глаза сверкнули в полутьме.