Алекс Бонд - Творцы грядущего [litres]

Мы летели вниз с страшной быстротой. Но не успел я насладиться быстрым ходом, как машинист привел в действие воздушные тормоза, и мы остановились у Альтоны.

Я соскочил с паровоза и, в ожидании, когда подадут свежий, стал закусывать сандвичами, которые дядя Эдуард предусмотрительно положил мне в карман.

Мартин заговорил со мной в первый раз с тех пор, как мы выехали из Питсбурга. Он предложил мне вернуться в спальный вагон и отдохнуть. Но я далеко еще не был сыт поездкой на паровозе, а потом мне хотелось провести на нем ровно столько же, сколько Билл. Я был очень рад, что совершил этот переезд из Альтоны до Гаррисбурга, потому что это дало мне возможность пережить еще одно очень приятное приключение.

Местность была чрезвычайно живописная. Мы пересекли реку Джуниату четырнадцать раз на протяжении нескольких миль.

Я уже начал дремать, несмотря на красоту пейзажа и, наверное, заснул бы, если бы вместо обычного «все в порядке» не услыхал крика: «Красный глаз».

Сейчас же заработали тормоза, и я разом проснулся. Красный фонарь блестел внизу, около полотна, а мы мчались полным ходом вперед.

Мы не могли остановиться, и человек, размахивающий красным фонарем, должен был вскочить на насыпь.

Тормоза наши скрипели и визжали, но мы все-таки повернули за крутой поворот и там увидели задние огни товарного поезда. Еще несколько минут, и мы должны были налететь на него – и что тогда? Мне и в голову не приходило спрыгнуть. Мне казалось, что на паровозе было безопасно. Столкновение казалось неизбежным.

Но что это? Мы проехали мимо четырех или пяти товарных вагонов, прежде чем остановились. Я опять был обманут. Поезд был не на нашем пути, а на боковой линии. Но зачем же тогда нам подавали сигналы? Опасности столкновения не было.

Кочегар объяснил мне:

– Это одно из правил дороги, – сказал он. – Если товарный поезд внезапно останавливается на своем пути из-за того, что у него неправильно действуют тормоза, сигнальный сторож должен предупреждать идущие за ним поезда. Потому что случается, что у длинного товарного поезда опрокидывается задний вагон, который падает на рельсы соседнего пути. Со мной была однажды такая история. Мы шли полным ходом и слишком поздно заметили, что на нашей линии лежит опрокинутый пустой товарный вагон. Машинист не успел даже нажать рукоятку тормозов, как мы налетели на вагон и разрезали его надвое. Пассажиры так и не узнали, что им грозила такая опасность.

В Гаррисбурге с паровоза спрыгнул усталый, измученный мальчик, который неверными шагами направился к своему спальному вагону. Теперь ему уже нечего было бояться, что он не уснет. Прежде чем тронулся поезд, он был уже в царстве грез.

Он совершенно забыл об этом бренном мире, когда был извлечен из своего блаженного состояния Биллом, который тащил его с дивана.

– Мы, приехали! Нью-Йорк! – кричал он. – Очнись!

Прежде всего дядя Эдуард отправился с нами в баню, где было потрачено немало усилий на то, чтобы вернуть нам наш обычный облик.

Прежде чем отправиться домой, мы с дядей Эдуардом и Биллом отправились к доктору Мак-Грегору, которого я должен был поблагодарить за чудесное путешествие, которое он дал мне возможность совершить.

– Ага, молодой человек, – сказал он, увидев меня, – вы, наконец, вернулись?

– Да, сэр. И я хотел поблагодарить вас за все то, что я испытал, в особенности прошлой ночью. Я ехал на паровозе.

– На паровозе?

– Да.

– Эдуард Джордан! – воскликнул доктор Мак-Грегор, обращаясь к своему другу. – Вы, вероятно, не хотите сказать, что позволили этим юнцам ехать на паровозе курьерского поезда?

– Может быть, мне и правда не следовало делать это, – сказал дядя Эдуард, как бы извиняясь. – Я должен сознаться, что у меня были на этот счет большие сомнения, особенно потому, что я дал такое обещание родителям Джима. Я, так сказать, отвечал за его жизнь…

– Думаю, что так, – проворчал доктор Мак-Грегор.

– Дело в том, – сказал дядя Эдуард, – что я не мог им отказать. Я сам совершил свою первую поездку на паровозе в их возрасте. Но ведь теперь все это прошло – они оба живы и здоровы, и я вижу, что стоило рискнуть. Не правда ли, мальчики?

– О, да! Я бы ни за что не отказался от этого удовольствия, – с восторгом заявил Билл.

Но доктор Мак-Грегор продолжал покачивать головой.

– Следующий раз, когда вы отправитесь куда-нибудь, молодой человек, вы будете под моей личной защитой и на моем попечении, – сказал он, – и я ручаюсь, что не позволю вам рисковать головой по пустякам. Ну, а что же вы намерены теперь делать, чем вы будете зарабатывать свой хлеб?

– Я намерен ехать домой и поступить опять на бумажную фабрику, если меня возьмут.

– Нет, – решительно отрезал доктор Мак-Грегор. – Вы этого не сделаете. Они вас не возьмут. Да и я нахожу, что вам нечего терять там время. Если вы решили быть инженером, вы должны работать в конторе инженера. Господин Джордан собирается поместить Билла в нашу чертежную. Я думаю, что там хватит места на двоих.

– О, благодарю вас, – воскликнул я.– Мне не надо мечтать ни о чем лучшем.

– Но только смотрите! Это ведь не забава. Это настоящий труд. Труд инженера – упорный труд.

В следующий понедельник, после кратковременного пребывания дома, я явился в чертежную Мак-Грегора и Джордана. Билл уже был там, и он имел много преимуществ передо мной. Он был уже настоящим мастером карандаша, чертеж давался ему легко, а я только еще учился и имел обо всем этом самое смутное представление.

Время службы было продолжительно – с половины девятого до половины шестого. Для мальчика, привыкшего к вольной жизни, просиживать восемь часов ежедневно над усидчивым занятием было очень трудно. Но я твердо решил добиться успехов.

Дядя Эдуард опять уехал в продолжительный объезд, и мы остались на попечении доктора Мак-Грегора. Он очень часто ворчал и бранился, но я знал, что то была его манера скрывать свое доброе сердце. И каждый раз он особенно бранил нас перед тем, как доставить нам какое-нибудь удовольствие. Однажды он вызвал нас к себе в кабинет и сказал:

– Вас желает видеть один старый знакомый.

Это был господин Хочкис, который нашел нас на верхушке Манхэттенского синдиката.

– Здорово, Билл! Здорово, Джим! – воскликнул он. – Я так и думал, вы закончите тем, что попадете в контору инженера.

– Да, – сказал доктор Мак-Грегор, – мы им показываем образчик настоящей работы. Не возбуждение, а труд с выдержкой. Я думаю, они вполне заслужили того, чтобы отпустить их на сегодняшнее утро.

И, обернувшись к нам, он сказал:

– Господин Хочкис отправляется сейчас осматривать туннель под рекой Гарлем. Вы можете пойти с ним. Там вы можете кое-чему поучиться. Но только спешите, а то прозеваете спуск на воду.