Роберт Говард - Невероятные приключения Денниса Доргана

— Часть дам сейчас в чайной комнате, — пояснил Гораций. — Пройдем, и я познакомлю вас с ними. Они по большей части увлекаются этой новой наукой — психологией, а господин Белдинг оказался таким очаровательным джентльменом, что теперь клубные дамы проявляют живой интерес к любым лицам, связанным с рингом. Вы станете для них новым, интересным типажом. Как только прибудет господин МакГурти, я сразу отведу его к вам. Попробуйте хоть на какое-то время изобразить из себя джентльмена и вежливо отвечать дамам. Помните, они принадлежат к высшему обществу и утонченно чувствительные натуры.

— Я всегда веду себя как джентльмен, — прорычал я. — Никогда ни одной леди по морде не двинул.

Мой путник только головой покачал, так как у него на мой счет, видимо, имелись сомнения. Мы вошли в особняк, где нас встретил дворецкий. Он взял шляпу и трость у Горация, но когда он попытался взять мою шляпу, Спайк повис у него на ноге — вы бы слышали, как взвыл этот подхалим. Я отцепил Спайка от ноги дворецкого, но Гораций нахмурился.

— Очень злобный зверь.

— Ничего подобного, — возразил я. — Он просто решил, что этот тип пытается украсть мою шляпу.

— А он не набросится на МакГури, когда вы выйдите на ринг? — спросил Гораций.

— Нет, — покачал я головой. — Этот пес знает свое дело. Но если кто-то попытается украсть даже мой вонючий носок, ему несдобровать.

Гораций покосился на Спайка нервным взглядом. Потом аристократ провел меня в раздевалку и показал роскошные боксерские трусы. Я повесил шляпу на стул, рядом с вешалкой, и Спайк с неодобрением следил за моими действиями.

Потом Гораций проводил меня в другую комнату, где потягивали чай дамы в вечерних платьях.

— Дамы, это — господин Дорган, один из участников показательного матча.

Все они уставились на меня, словно я был рыбным пуддингом.

— В самом деле! — протянула одна их них. — Так вы профессиональный боксер, господин Дорган?

— Да, — коротко ответил я.

— Совершенно не похоже, — добавила другая. — А вам не кажется, что это профессия всего лишь один из способов выпустить природную агрессию?

— Да, — пробормотал я, весьма смутно понимая, о чем она говорит.

— Садитесь, выпьем чая, — пригласили они. — Вы же учитесь в колледже, господин Дорган? И к какому студенческому братству вы принадлежите?

— Ну, — неопределенно протянул я. — Я — морячок.

Дамы захихикали.

— У вас восхитительный юмор, господин Дорган, — заметила одна из них. — Скажите, как может человек вроде вас, без сомнения обладающий превосходным вкусом, выбрать столь жестокую профессию? Неужели вам легко выступать против более примитивных созданий?

— Ну, — протянул я, подбирая слова. — Я просто выхожу на ринг и молочу противника обеими руками по голове и в корпус, пока тот не падает.

Похоже, от моего ответа дамы пришли в замешательство. Наконец, одна из них, чтобы прервать неловкое молчание, поинтересовалась:

— Сколько сахара вам положить в чай, господин Дорган?

— Ни одного, — не задумываясь, ответил я. — Берегу фигуру, — я забрал у неё крошечную чашечку, с подозрением понюхал, осторожно глотнул и весело заметил: — Ну, вроде все в порядке.

А потом я осушил чашку одним глотком. Так что никто не может упрекнуть меня в том, что я забыл об этикете.

И вновь воцарилась тишина, потом одна из дам робко спросила:

— Господин Дорган, а как вы оцениваете господина Эйнштейна?

— Вы имеете в виду Аби Эйнштейна из Сан-Диего? — переспросил я. — Достаточно умный типчик, но удар у него слабый, и кишка у него слаба выйти против сильного противника.

В этот момент Спайк, скривившись от отвращения, отправился в сторону раздевалки. При этом глаза у него подозрительно блестели. Дамы с любопытством уставились на меня, но в этот раз напряжение снял Гораций, потому как появился с молодым человеком.

— Вот господин Долан из «Трибьюн», он собирается описать поединок в своей статье.

— Привет, Билли, — встал я, протянув руку журналисту. Я был рад, что здесь оказался еще один человек из знакомой мне среды.

— Это господин Дорган, господин Долан, — представил меня Гораций, и тогда лицо Билли окаменело. В этот миг у него был странный, отчужденный взгляд.

— Боже мой! Да ведь это Деннис! — наконец выдохнул он.

— А кто же ещё? — смущенно прорычал я, и Билли уставился на меня, словно глазам своим поверить не мог.

— Боже! — повторил он. — Ты выглядишь, словно напившийся профессор из колледжа! Деннис Дорган в костюме для гольфа! Ну, я да…

— Если и дальше хотите говорить в таком ключе, господин журналист, и вы, господин Дорган, то я рекомендовал бы вам отправиться в курительную комнату, — предложил господин Гораций, нервно поглядывая на дам, которые, похоже, находились в крайнем смущении. Не знаю, как журналист, но я был рад отправиться в курилку, хоть Гораций и увязался за нами.

— Держитесь подальше от гостей, пока не начнется бой, — фыркнул он. — И не пытайтесь смешаться с толпой гостей, когда начнутся танцы. Я должен был знать, что, как вас не наряди, в приличном обществе вам не место. Оставайтесь тут, пока не начнется бой.

— Хорошо, тем более что я не один, а с приятелем, — сказал я, наливая выпить из бутылки, которую нашел на столе. Билли, ты с фотоаппаратом?

— Нет, — ответил журналист. — Зачем он мне?

— Просто хотел попросить тебя не фотографировать меня в таком виде, — попросил я. — Кстати, кто это?

В это время Гораций вошел в курительную в сопровождении молодого человека, который выглядел, словно бандит с большой дороги.

— Господин МакГурти, а это господин Дорган и господин Долан, — представил нас Гораций. Я высунул руку, но МакГурти просто разинул рот, а потом начал смеяться, словно пьяная гиена.

— Морячок Дорган! — воскликнул он. — Людоед с Восточного побережья? Железные кулаки, ужас с гранитными челюстями, родившийся в Техасе, который спит на кровати из кактусов и который обточил зубы чудовищу из Хила? Здорово, мальчики! Почему ты оказался в этом детском саду, Дорган?

— Послушай ты, сын плешивого… — начал я кровожадно, но Гораций перебил меня:

— Господа, прошу вас!.. Пройдемте. Господин МакГурти, я познакомлю вас с дамами.

Они вышли, и я услышал, как, оказавшись за дверью, захихикал МакГурти. А ведь смех у него, скорее всего, вызвали мои штаны для гольфа.

— Билли? — позвал я, повернувшись к журналисту. — Где я раньше видел этого пса?

— Не знаю, — пожал плечами Билли. — Он недавно приехал из Чикаго. Посмотри за окно, похоже, публика собирается.

Большие машины подъезжали одна за другой, высаживая пассажиров на лужайки, а на стульях расположились колоритные личности, как их тут называли. Тут собрались сливки общества Лос-Анжелеса. А еще среди них я разглядел своего будущего противника-фигляра, окруженного толпой поклонников.