Ата Дурдыев - Сколько нам еще жить?..

— А потребуется? — в надежде спросил Ширали.

— Никто точно не знает… Но готовыми надо быть каждую минуту… Да что там минуту — секунду! Пограничник, это, понимаете, как пружина сжатая: чуть что, сразу разжимается со всей силой, времени на раскачку нет. Если спортсмены перед состязаниями и тренировками разминку делают, то нам надо сразу на полную скорость включаться!

— Кто же нас в пружину сжимает? — поинтересовался Андрей.

— Служба наша, а главное чувство, что за твоей спиной вся страна лежит!..

— Товарищ сержант! — тревожно прошептал Ширали, — слышите кто-то сквозь камыш идет…

— Ага, — клацнул затвором автомата Андрей.

— «Нарушитель» четвероногий в гости пожаловал, кабан, — пояснил сержант. — Давно его засек, ждал когда вы услышите. Не ватой ли уши заткнули?

Ширали и Андрей смущенно переглянулись.

— Ничего, ребята, — улыбнулся сержант. — Как это в песне поют: «Не плохо для начала!» Кабаны нас часто посещают.

— Почему, товарищ сержант? — спросил Андрей.

— На той стороне крестьяне бедно живут: есть клочок земли — с него и кормятся. А кабаны умудряются не только посевы сожрать, но и зерна еще не взошедшие из земли вырыть. Вот крестьяне и гоняют их со своих участков. Ну, а те прямым ходом к нам. Кабаны — животные солидные, на КСП редко выходят, а дикобразы, лисы, шакалы, козлы горные — те частенько тревожные группы вызывают. Сигнализация срабатывает, ребята придут, а это не нарушитель, а самый обыкновенный дикобраз… Обидно, конечно, но ничего не поделаешь…

— Товарищ сержант, а вам приходилось настоящих, не учебных нарушителей задерживать? — спросил Ширали.

— Было дело, — помолчав, ответил Трошин, — но об этом потом как-нибудь расскажу. Теперь давайте кабана шуганем!

— Товарищ сержант, а если мы его… того… Кабанье мясо, да если его еще подкоптить… Ого!

— Пробовал, что ли? — заинтересовался сержант.

— Не приходилось, но говорят…

— Помолчи, «охотник», — усмехнулся Трошин, и пройдя несколько шагов, добавил, — скоро у нас комсомольское собрание. Предлагаю выступить на тему «Заготовка и копчение кабаньего мяса». Объясни, какая это вкуснятина, а кабанов тут много. Может и одобрят ребята!

— Вы что, товарищ сержант, — воскликнул Андрей, — я в шутку это!

— Точно, — подал голос Ширали, — знаете, как он животных любит!

— Ага, — подтвердил Андрей.

Когда прошли еще вперед, сержант дотронулся до плеча Андрея:

— Видишь?..

— Нет…

— Правее чуть смотри… Вот он пасется!..

Андрей напряг зрение и в кромешной темноте заметил какое-то движущееся пятно…

— Вижу, — обрадованно произнес он, — вижу, товарищ сержант…

— Сейчас мы его пугнем…

Трошин поднял ФАС — мощный следовой фонарь и нажал кнопку… Яркий пучок света прорезал темноту. В его свете пограничники увидели крупного кабана, его могучий загривок, вытянутое рыло. Испуганно хрюкнув, животное метнулось в сторону и, с треском ломая камыши, скрылось…

— Вот это зверь, так зверь! — восхищенно произнес Андрей.

— Нарисовать бы, — мечтательно прошептал Ширали.

— Что ж не остановил, — усмехнулся Андрей, — постой, мол, друг попозируй…

— У нас на заставе есть свиньи, — добавил сержант, — запросто можешь малевать. Тринадцать штук — чертова дюжина! Постой, постой… Их же и коптить можно, для себя ведь выращиваем. Поговорю с начальником заставы, чтобы тебя старшим свинопасом назначили. Ширали говорит, что ты очень животных любишь, значит, дело пойдет! Сейчас там Петька из Чернигова, а ему скоро дембиль подходит…

— Товарищ сержант, да вы что? — взмолился Андрей, — какие еще свиньи!

— Обыкновенные, домашние, — у нас и бахча есть, и огород, замполит еще и корову обещал — молоко будем пить. Как же без подсобного хозяйства? Все мы на подсобке работаем. Ребятам нравится… Говорят, дом напоминает. Я-то, городской, но им верю.

— Товарищ сержант, — начал было Андрей.

— Отставить! — твердо произнес Трошин, — копченый окорок за тобой… Все, точка!

«И черт меня Дернул с этим копчением, — думал Андрей, шагая за сержантом, — еще и взаправду свинарем сделают. Смехота! Мечтал о машинах, а придется поросятками заниматься. Свинарь-пограничник! Узнают дома ребята, засмеют!»

Когда остановились у большого валуна, смутно серевшего в темноте, сержант по каким-то только ему известным признакам нашел розетку. Включился и, прижав трубку к уху, доложил на заставу, что в наряде все в порядке, упомянул о кабане. Присев на валун тихо спросил:

— Рядовой Ниязов, какую мы допустили ошибку, когда осветили кабана?

— Слишком близко подошли, — неуверенно ответил Ширали.

— Подошли нормально… Думай, Ширали… Так, — протянул сержант, когда молчание затянулось. — Рядовой Чижов?

— Осветили лучом сопредельную сторону, что по уставу не положено, — бойко ответил Андрей.

— Ну, во-первых, мы ее не осветили — плохо ты смотрел за лучом… А во-вторых, ответ не по существу. Ошибка наша в другом… — Сержант помолчал, прислушиваясь к ночной темноте, потом медленно заговорил. — После яркого света человек, словно слепой котенок, ничего не видит в темноте. Нужно какое-то время, чтобы зрачки расширились… Вот в этот момент, мы все были котятами слепыми, подходи и бери за загривок… Или нарушитель прошмыгнет…

— Но мы же не глухие, товарищ сержант, — не выдержал Ширали.

— А разве в это время кабан шумел? — откликнулся Трошин, — слух и зрение должны всегда страховать друг друга.

— Это всего минута, может полторы, — уточнил Андрей.

— Здесь счет порой на секунды идет, — подытожил сержант.

Время в наряде бежало незаметно. Это ощущение было не только у новичков, но и у сержанта. Он уходил в наряды сотни раз, вроде бы могло и надоесть, но Юрий Трошин был не согласен с этим. Конечно, он не хватался при малейшем шорохе за автомат, как делали это новички, не оглядывался испуганно по сторонам, и куст не казался ему замаскировавшимся нарушителем. Он не вздрагивал при вое шакалов. Не волнение всякий раз испытывал, чувство ответственности, постоянная готовность к бою никогда не приходили. Это усиливалось еще и тем, что он, как старший наряда, отвечал сейчас и за этих ребят…

Когда добрались до правого фланга, где находился стык с соседней заставой, небо над горами стало сереть. Прошло еще немного времени и стали медленно вырисовываться окружающие предметы, приобретая четкость.

— Светает, товарищ сержант, — кивнул на горы Ширали.

— Рассвет, — удивился Андрей. — Быстро время прошло!

— В армии говорят: «Солдат спит, а служба идет!» — заявил сержант, — к нам это не подходит! Ночью мы не спим, а днем дремлем вполуха и вполглаза…

Облачко, что висело над вершиной горы, чуть-чуть окрасилось в розовый цвет и Ширали тихо произнес: