Мария Вилонова - Дети Нитей. Эллед

– Тогда идея с сумасшедшими магами Разума не выглядит столь уж странной. – Рицико печально ухмыльнулся. – Ты, кстати, уверен? Вдруг было бы достаточно убить одного болвана, а не всех разом.

Анха коротко качнул головой.

– Мы были последними. Родители не учили никого, кроме меня, когда нас забрали. А новым взяться неоткуда, если только до тебя не дошли слухи о появлении на Востоке бродячих магов, ищущих себе новенькое уютное поселение.

– Упаси боги! Разобраться бы с теми, которые не желают вылезать из стареньких.

Они еще немного помолчали, прислушиваясь к шипению капель на фонарях моста. Затем одновременно развернулись и пошли дальше. Направление не занимало их вовсе, – они просто брели по мощеным улицам под дождем. Рицико смотрел вниз, любовался игрой света в лужах на камнях. Анха задумался и не следил за дорогой.

– Вейнор вернулся?

– Я послал за ним. Ждем только его. Хотя в такой момент последнее, чего можно захотеть, это съездить на операцию.

– Я бы вот не отказался в такой момент кого-нибудь прикончить, – хмыкнул Рицико. – И, как показало прошлое, он тоже.

– Ну хоть в чем-то вы с ним согласны, – ехидно улыбнулся Анха.

– Мы всегда согласны в отношении Тоории, – дернул плечом Рицико. – В отличие от тебя, к слову.

Они остановились, развернувшись друг у другу. Слаженность движений, почти синхронность, могла бы изумить случайного зрителя. Такая одномоментность возможна лишь с отражением в зеркале, но никак не между людьми, которые еще и внешне похожи практически не были.

В воздухе повисла тишина иная – не понимания, как прежде, а давнего спора. Опасного, жесткого, в котором никто не готов ни сдаваться, ни щадить.

– Я много раз говорил – ты перегибаешь. – Первый удар был за Анха. – Ты дрессируешь ее на ярость без осознания, на ненависть без мысли. Если продолжишь в том же духе, ты добьешься лишь того, что она без капли сомнений вцепится в глотку даже Торусу, стоит тебе указать на него и сказать "Тоории".

– Какие мысли ей требуются в отношении этих тварей? – в голосе Рицико зазвенел гнев. – Или, может, предложишь подумать над возможностью им сочувствовать?

– Это вопрос ее безопасности в первую очередь. – Слова Анха разбивались кристаллами льда. – Она будущий Великий Мастер, однажды она встретится с ними лично.

– Вот и пусть рвет им глотки! – с ядовитой ненавистью выплюнул хэдден.

– Необдуманными действиями она погубит себя и свой отряд! Этого ты для нее хочешь? Этого хотел бы для нее Тэю?

– Тэю следовало послушать меня также! – рявкнул Рицико.

Бешенный порыв ветра сорвал листву с вишни за его спиной и обломал тонкие ветки. Хэдден разжал кулаки и простоял несколько секунд, крепко стиснув зубы и прикрыв глаза. Анха, приподняв подбородок, внимательно взирал на него.

– Смотри-ка, даже стремление стирать не стал, – неожиданно тихо, даже словно смущенно произнес Рицико, наконец.

– Полегчало? – с короткой усмешкой поинтересовался Анха.

– Да. – хэдден глубоко вздохнул и едва слышно добавил: – Спасибо.

– Лучше уж на дереве.

Они вдвоем сели на скамейку под обломанной вишней, не сильно заботясь о том, что она вымокла от долгого дождя. Анха с сожалением оглядывал результат ярости хэддена, а он, сжав голову руками, смотрел в землю.

– Дурной год, – словно с трудом выдавил Рицико. – Столько смертей. Юнна, мальчик, Вейнор последнего брата похоронил… И еще сколько… Честное слово, за все это мироздание могло бы подкинуть нам уже хоть какой-нибудь дар.

– Будь осторожнее в желаниях. – Анха мрачно улыбнулся, не отводя глаз от изуродованного дерева. – Сам знаешь, у него паршивое чувство юмора.

– Там кто-то есть. В сарае.

Я забился в угол за какой-то старый, полуразвалившийся ящик. Хотя, если этот человек заметил меня сквозь стены, притом что я даже дышать старался через раз, вряд ли такое укрытие могло теперь меня спасти.

– Отлично, – отозвался второй голос. – Мирро, спали эту рухлядь, и поехали, наконец, домой.

– Рицико, здесь приказы отдаю я. Мне уже надоедает тебе об этом напоминать.

– Анха, в этой дыре некого спасать, – раздраженно бросил второй. – Ты сам прекрасно знаешь. Может просто закончим, наконец? Никому не доставляет удовольствия тут находиться.

– Закончим, когда я посчитаю нужным. – Я услышал шаги человека, которого назвали Анха, в сторону моего убежища. – И так, как я посчитаю. Ты у нас, конечно, брат королевы, о чем не устаешь, к слову, вечно напоминать, но я – Великий Мастер, и ты подчиняешься мне, как и остальные.

– Ты знаешь, я вернейший из твоих мастеров, Анха, – вздохнул Рицико. – Стой, ты что, пойдешь туда один?

– Я как-нибудь справлюсь с единственным магом-недоучкой, полагаю, – весело заверил Анха, и я услышал, как он сдвигает засов.

Дверь со скрипом открылась, впуская в мое грязное, сумеречное жилище поток яркого солнечного света. Я крепко зажмурился и старался теперь не дышать вовсе. Маги Элледа, сами мастера. Насколько же, по мнению королевства, жители этой деревни должны были перейти черту дозволенного, чтобы сюда прислали именно их? Если честно, мне не было жаль местных. Они действительно слишком заигрались с тканью мироздания, чтобы Элурен закрыл на такое глаза. К тому же эти люди вырезали мою деревню и мою семью, а сам я был здесь пленником, рабом. Не думаю, что кому-то хватило бы сил сочувствовать их гибели в таких обстоятельствах. Приход Элледа в деревню я воспринял с некой очень мрачной радостью, искренне понадеявшись, что маги быстро выполнят свою задачу и уйдут. Тогда смог бы уйти и я тоже. Они действительно справились до ужаса легко, гораздо раньше, чем местные посчитали необходимым в очередной раз использовать меня. С другой стороны, они и сами умели это. Я крепко стиснул зубы. Мои прекрасные черные Нити… Они не могли, не должны были служить орудием убийства, это было против всего моего естества. Иногда мне казалось, что лучше было бы умереть, чем наблюдать такое. Но, кажется, силы характера для некоторых поступков мне критически не хватало.

– Я знаю, где ты, – заявил человек по имени Анха, остановившись в центре сарая. – Выходи, или я заставлю тебя выйти. От того, сделаешь ли ты это добровольно, зависит твоя дальнейшая судьба.

Он говорил сейчас на местном, южном диалекте, и я даже немного этому удивился. Не представляю, откуда он мог его знать. Но приказу предпочел подчиниться, понимая, что выбора у меня нет. Я выполз из-за ящика и с трудом заставил себя выйти вперед. Сколько я не ел? Сутки? Больше? Хорошо, смерть от рук Великого Мастера явно будет менее мучительной, чем медленно помирать от голода. Тем более идти мне все равно уже некуда, даже если я безумно хотел покинуть это паршивое место.