Мария Вилонова - Дети Нитей. Эллед

Сразу после встречи с учителем я, не скрывая нетерпения, полетел к Шаану. Вломившись в его комнату, ассадена я не нашел. Отметив, что наши жилища совершенно одинаковые на первый взгляд, я с затаенной усмешкой оглядел огромное количество тренировочного оружия, аккуратную горку трактатов о магии на столе и множество исписанных мелким почерком листов, где Шаан размышлял о своей части ткани мироздания. После чего уселся на стул, решив дождаться его возвращения. Мне срочно требовалось поделиться полученными знаниями. И раз уж наши Нити связаны настолько неразрывно, а учитель у нас и вовсе один, выбор был очевиден.

– Как дела, Найт? – насмешливо спросил Шаан, еще только открыв дверь и точно пока меня не разглядев.

Я прождал его с полчаса, все это время наблюдая Нити, а точнее – бесконечный танец Разума и Пустоты.

– Где тебя носит? – весело спросил я. – Уже давно не обед.

– Тренировался с Саару и Рут. Ты быстро научился врываться в помещение без хозяина, смотрю.

– Я понял, что у вас так заведено, и не смею оспаривать правил, – заявил я и хитро уточнил: – Рут? Не Рутта?

– Это только при ней, – с несколько злорадной улыбкой ответил Шаан. – Она слишком забавно злится.

– То есть, все-таки злится?

– Гораздо меньше, чем пытается показать, – пожал плечами ассаден. – По поводу чего твой бешеный восторг?

– Ты в эмоциях сейчас читаешь или по лицу видишь? – на всякий случай поинтересовался я.

– Одновременно. – Шаан уселся на кровать и приготовился слушать.

Я подробно рассказал все, что узнал от Анха, с огромным наслаждением замечая попутно тот же бешеный восторг ассадена. В то же мгновение, как я замолчал, Шаан потребовал продемонстрировать ему Пустоту и вообще все, о чем я сообщил. Я без капли сомнений объяснил, как увидеть дар Мейет, после чего с радостью наблюдал, как он всматривается в Нити и очень счастливо при этом улыбается. Теперь, когда были правила и была школа, я уже не настолько переживал по поводу того, чтобы делиться Пустотой с посторонними. Да и Шаан, во-первых, посторонним не был – он был таким же элледом, как и я, а во-вторых, уж сыну Анха я мог доверять не меньше, чем самому мастеру.

Следующие пару часов до ужина мы провели, обсуждая наши Нити и выдвигая идеи обо всем происходящем. В основном идеи эти создавал Шаан – он куда лучше меня разбирался и в ткани мироздания, и в ее плетениях. Я же просто поддерживал разговор и развивал уже возникшую мысль с точки зрения того, что знал о собственных Нитях, и того, что услышал от мастера. Попутно с затаенным удовольствием отмечая, что приблизительно вот так и работают Разум и Пустота. Эта деталь еще больше подняла настроение, что не укрылось от Шаана. Он уточнил причины моего веселья и, выслушав ответ, сам радостно засмеялся. Я же был сейчас счастлив и совершенно не собирался этого скрывать, абсолютно безразличный к тому, может ассаден чуять эмоции или нет.

– Шаан, ты не видел Найта? – Тин ворвалась в комнату, после чего, заметив меня, приподняла бровь и коротко резюмировала: – А.

– Что случилось, Тин? – я с улыбкой ее рассматривал.

– Я уже полчаса пытаюсь до тебя достучаться и напомнить про ужин.

– А сюда не могла Нити сплести? – Я заметил, как Шаан очень злорадно улыбнулся.

– В мою комнату нельзя сплести Нити, – насмешливо заметил ассаден, – ни чтобы говорить, ни чтобы слушать. Такова была воля Великого Мастера, правда, Тин?

Тинэко коротко тряхнула головой и закатила глаза.

– А эта воля распространяется только на одного его старшего ученика? – невзначай поинтересовался я.

– По-хорошему, должна бы на обоих, – иронично хмыкнул Шаан.

– Это же просто удобней. – Дернула плечом Тин и смерила нас довольным взглядом, в который пыталась добавить теперь немного возмущения.

– Не когда не можешь ответить, – весело напомнил ассаден.

– И не когда понятия не имеешь о присутствии дополнительных слушателей, – ехидно добавил я.

– Делайте, что хотите, – фыркнула Тин. – Если вы мне понадобитесь, я вас из-под земли достану, обоих. Пошли ужинать, Рут и Саару уже ждут внизу.

– А Мирош? – уточнил я, одновременно с Шааном вставая и направляясь за Тин к лестнице.

– А он уже ждет в таверне. Он сегодня был у себя дома и решил не посещать Эллед ради нас.

– Что-то случилось? – нахмурился ассаден.

– Можно и так сказать, – улыбнулась Тин. – Но ничего плохого. Просто встреча с семьей. С матерью и сестрой.

Шаан весело хмыкнул. И по их теплым взглядам я догадался, что никакой сестры у суудена еще недавно не было.

За ужином мы выпили бутылку вина, которую предусмотрительно стащил из дома Мирош, за прибытие в мир нового суудена по имени Тайла. Знать наверняка никто не мог, – способность видеть Нити появляется у детей только ближе годам к пяти. Но, в конце концов, мы же могли пожелать девочке оказаться магом – это было лучшим на вкус каждого пожеланием.

Когда мы покинули таверну, то справедливо рассудили, что мастера наши тоже сейчас празднуют. А потому позволили себе до позднего вечера гулять по городу, не опасаясь, что кто-то из них внезапно захочет нас видеть. Или уточнить, почему хозяин таверны заметил эту несчастную бутылку вина с нами за одним столом. Я не сомневался, что мастерам доложат незамедлительно, но был уверен, что они предпочтут в этот раз не обратить никакого внимания на подобный доклад. Остальные думали так же. Не тот случай.

Этот вечер оказался на ближайшее время для меня последним свободным. В сумасшедшем режиме: встречи с Анха – тренировки с Шааном – сон – я провел следующие несколько месяцев. Так же встретил первую, как сказала Тин, настоящую зиму в жизни. Несмотря на все уверенья Тинэко, морозы Маатса меня обрадовали. Снег выпал только ближе к середине декабря, и вместе с ним пришли какие-то необычайные чистота и покой. Мне нравилось наблюдать за белыми крупными хлопьями, летящими мимо окна и укрывающими лес плотной пушистой шапкой. Нравилось вдыхать морозный воздух и чувствовать легкое покалывание на коже во время коротких перебежек до таверны и обратно. Нравился скрип и хруст, которые сопровождали наши торопливые шаги по улице. И за кругом солнца, спрятанным за низкой серой дымкой облаков, наблюдать мне нравилось также.

Мой восторг по поводу зимы полностью разделяла Рут. С ней вместе мы куда чаще остальных выбирались на воздух и даже, если позволяло время, немного прогуливались по Маатсу. Шаан и Саару тоже не прочь были находиться сейчас вне помещений, но они предпочитали, как и всегда, тренировки любому другому виду деятельности. Мирош и Тин, глядя на нас четверых, вежливо называли друзей безумцами и полагали, что единственное достойное занятие зимой – сидеть в комнате у печи с каким-нибудь трактатом о магии. Если бы им туда еще и еду приносили, боюсь, до весны мы бы этих двоих не увидели ни разу.