Леонид Резников - Синдбад

– А чего тебе терять? Тебе, как неверному, все одно дорога в рай заказана. Да еще и присовокупив остальное.

– Что остальное?

– Сам знаешь, что!

– Вот вы как, значит! А я его еще спасал… Кстати, на кой ляд эмиру сдалось это долбаное яйцо?

– О, наш Нури большой любитель коллекционировать диковинные вещицы.

– А вам немножко заработать?

– Нужно же на что-то жить!

– Тоже мне, Лара Крофт нашелся, – проворчал Синдбад. – Имеет собственную яхту…

– Корабль, – мягко поправил Сорви-голова.

– …еду ему таскают на серебряных подносах…

– Я ведь все-таки потомок султана, а не какая-то там!.. – Капитан, оскорбленный до глубины души подобным презрительным тоном, нервно повертел пальцами.

– …и к тому же потомок султана, – закончил Синдбад. – Что и говорить: нищий одним словом. Да вы, любезнейший, с жиру беситесь.

– Я? – задохнулся Сорви-голова. – Бешусь с жиру?

– Да ну вас, почтеннейший, – только и отмахнулся Синдбад. – Лучше скажите, где у вас сортир?

– Сор-тир? Что такое «сортир»?

– Отхожее место где, спрашиваю? – потряс руками Синдбад. – И поскорее, если можно.

– Ах, да-да. – Сорви-голова указал пальцем на пол у дальней от двери стены.

Там, в углу, был прорезан небольшой люк, прикрытый деревянной крышкой на петлях.

– Мое, персональное! – с гордостью сказал капитан.

– О великий Аллах! – воздел очи горе Синдбад и проковылял к люку. – Бедные рыбы.

– Если что, я на мостике, – сказал Сорви-голова и выскользнул в дверь, мимоходом захлопнув потайную дверцу, от греха подальше.

– Чтоб я еще раз так нажрался! – пробурчал Синдбад, в раскоряк устраиваясь над люком, что при морской качке было затруднительно сделать. – Чтоб я еще раз…

– Куда ты полез, сын безмозглой каракатицы – это не фок, а грот-мачта! (Ну не все же такими умными уродились!) Как ты вяжешь узел, якорь те в задницу! (Ого, круто!) Идиот, тупой ишак, куда ты тянешь шкот? Ты нас всех угробить решил? (Да с превеликим удовольствием, только чтоб ты заткнулся, наконец!)

Так проходило обучение Синдбада морским премудростям. Путешествие к острову Циклопов, такое короткое на карте, на самом деле сильно затягивалось, и не было морю-океану ни конца ни края. И дело даже было не в том, что на корабле терпеть не могли бездельников. Синдбад изнывал от банальной скуки, и не было от нее иного средства, как занять себя чем-нибудь полезным, например, обезьяной взобраться по вантам на самую верхушку мачты вместе с другими матросами и подвязать тяжелый парус или до блеска надраить палубу машкой, так, что боцман начинал восхищенно накручивать на палец длиннющий обвислый ус.

Со временем Синдбаду (разумеется, не обошлось без протекции Сорви-головы), начали доверять и штурвал. Сначала под бдительным присмотром рулевого, а потом и вовсе оставляя одного на час-два, а то и поболее. Синдбаду нравилось ощущать себя капитаном дальнего плавания, управляющим огромным судном и выверяющим путь по компасу или звездам, в которых он до сих пор ничего не смыслил, сколько Сорви-голова ни бился с парнем. Но нудная, однообразная работа быстро наскучила Синдбаду: слишком утомительно стоять у штурвала часами, пялясь то в компас, то в единообразный горизонт, да еще и под палящими лучами солнца.

В один из таких дней, когда команда отдыхала после изнурительного труда, разморенного жарой Синдбада начало неудержимо клонить в сон. Он честно пытался щипать себя и заставлял вглядываться вправо, туда, где почти на самом горизонте, чуть в стороне от курса, появился островок, который сегодня корабль должен был обогнуть и выйти финишную напрямую. Но потом глаза Синдбада закрылись, и он безвольно повис на штурвале, сладко похрапывая во сне и причмокивая губами.

– Уй-юй! Куда ты рулишь, отродье шайтана? – внезапно рявкнул над ухом голос рулевого, решившего на всякий случай проконтролировать направление. – Быстро отворачивай влево – здесь везде рифы! Да быстрее же, идиот!

– А? – Синдбад очнулся, вздрогнув всем телом, но рулевой Карим уже резко крутанул штурвал, стряхнув сонного Синдбада на пол.

Синдбад больно ударился бедром и локтем, зашипел, потирая ушибленные места, но сразу вскочил и вытаращил глаза.

– А-а!!! – дико заорал он. – Спасайся, кто может!

Прямо по курсу из воды торчала здоровенная вершина подводной скалы.

– Кар-раул! Кар-рамба! – проснулся, заходясь в истошном крике, попугай, сидевший рядом на перилах. – Дур-рак!

– А-а!!! – вторил Синдбаду рулевой, выкручивая что есть сил штурвал и давя на него всем телом, что было совершенно бессмысленно – дальше крутить просто было некуда.

Корабль сильно и резко накренился вправо, проскакивая мимо острой верхушки подводной скалы, но на его пути из-под воды показались еще две. Их миновать не было никакой возможности, и нос корабля вошел точно меж двух каменных зубцов.

Раздались отвратительный скрежет, ужасающие грохот и треск, и корабль застыл на месте, чуть задрав нос. Рулевого бросило на штурвал. Он смешно задрал ноги, все еще держась за деревянное колесо, сделал переворот через голову и удачно приземлился на выбежавшего на палубу боцмана.

Люди, как горох, посыпались с ног и покатились к правому борту. Поднялся невообразимый шум. Из своей каюты в одних подштанниках выскочил сонный Сорви-голова, и Синдбад решил, что вот сейчас самое время спрятаться, забиться в какую-нибудь щелку, чтобы до него не дотянулись руки разъяренного хозяина судна. Ну, и остальных тоже. Упав на четвереньки, Синдбад отполз к кормовым перилам и укрылся за пустыми бочками, чудом устоявшими при сокрушительном ударе.

– Кар-рамба! Тону! – надрывался попугай, дергая головой и хлопая крыльями. Всеобщее «веселье», разом охватившее весь экипаж, ему явно пришлось по душе. – Стр-риптиз! – добавил он уже о капитане, стремительно взбиравшемся по лестнице на мостик в исподнем.

– Башку оторву! – ревел капитан, словно разбуженный медведь, вырывая редкие волосы на загорелой, покрытой наколками груди. И Синдбад наконец понял, откуда у капитана взялось его прозвище. – Где рулевой?! Где этот отпрыск тупого верблюда?

– Р-рулевой! Дур-рак! – обрадовался попугай и перелетел на бочки, постучав по одной из них клювом. – Р-рулевой. Кар-рамба!

– У, змея хвостатая! – погрозил ему кулаком Синдбад. – Клюв бы тебе скотчем замотать.

Попугай скосил один глаз и уставился им на Синдбада.

– Вали отсюда, ябеда несчастная! – зашипел на птицу Синдбад и ткнул ее пальцем в бок.

– Ябеда! Кар-рамба! – захлопал крыльями попугай, переступая с ноги на ногу.

– Ага-а! – заглянув за бочки, Сорви-голова ухватил Синдбада за шкирку и выволок на свободное пространство. – Ты!