Леонид Резников - Синдбад

– Что за… – начал было Синдбад, вновь оглядев комнату, но не успел договорить.

Дверь распахнулась, и на пороге возник Сорви-голова собственной персоной, чистенький, бодрый и совершенно трезвый, что было особенно обидно, хотя… Ведь Сорви-голова раньше отключился, и ему меньше досталось проклятого вина, которое все никак не заканчивалось, будь оно неладно!

– Проснулся? – почему-то обрадовался Сорви-голова.

– Угу, – морщась, прогудел под нос Синдбад и пожаловался: – Голова болит.

– Я вообще удивлен, как ты жив остался после вчерашнего. – Сорви-голова прошел к столу, опустился на стул и вытянул одну ногу вперед, а в колено другой упер руку. – А насчет пресветлого эмира до сих пор переживаю, как бы на встречу с Азраилом не отправился.

– Где я? – слабым голосом спросил Синдбад. – Это ведь не дворец?

– Увы, друг мой. Ты на моем корабле.

– Корабле? – подскочил Синдбад на кровати. – Какого шайтана я здесь делаю?

– Ты что, ничего не помнишь?

– Отчего же! Кое-что, кое-где…

После того, как эмир потребовал принести еще вина, Синдбад с трудом мог припомнить, о чем говорилось конкретно, но в память врезались отдельные эпизоды.

…Он уговаривает Сорви-голову поехать кататься на лодке и ловить акул: говорят, плавник акулы непередаваемо-изысканное лакомство. Но Сорви-голова, бледнея, почему-то категорически отказывается.

…Синдбад требует развлечений, и эмир вызывает танцовщиц. Те вертятся и изгибаются в танце, словно сытые удавы, эротично сбрасывая с себя одну тряпицу за другой, а когда остаются в широких трусиках, похожих на те, что с гордостью носили на пляже женщины середины прошлого века, и в жилетках, дамы подбирают разбросанные по полу одежды и удаляются. Синдбад возмущенно освистывает плясуний, а эмир доказывает ему, что именно это и есть самый настоящий стриптиз!

…Синдбад с Сорви-головой отплясывают джигу под тягучую музыку музыкантов, не успевших слинять вместе с женщинами, а эмир, постоянно сбиваясь и всех путая, задает ритм на бубне. Ничего путного из танца не выходит, и Синдбад пытается научить несчастных музыкантов мелодии «Вдруг как в сказке скрипнула дверь…». Но то ли музыканты попались тупые, то ли Синдбад не может ничего толком объяснить – в общем, эмир в ярости, музыканты в ужасе, Сорви-голова в полной отключке, а Синдбад пытается успокоить разошедшегося не на шутку эмира.

…Синдбад дружески хлопает по плечу эмира, ласково называя его Нури Кабобовичем, и просит отдать за него Амаль. Эмир, с трудом фокусируя взгляд на юноше, кое-как, с восьмой попытки, сворачивает из пальцев вялый кукиш и пытается им попасть в нос Синдбада.

Потом вино все-таки закончилось, и они с эмиром в обнимку куда-то идут… Только вот куда? Смутно всплывают в памяти перепуганные бородатые лица. Халаты, кольчуги… Эмир, гоняющийся за кем-то с отобранным у палача топором, насилу волоча его за собой… Сабля!

Синдбад вспоминает, что забыл саблю и собирается бежать за ней, а эмир уговаривает его пойти париться с гуриями. Но на кой Синдбаду гурии без сабли?.. Дальше – полный провал в памяти.

– …Ты вообще меня слушаешь? – Сорви-голова в сердцах огрел кулаком по столу.

– Что? – пришел в себя Синдбад, разгладив собравшиеся от умственного напряжения морщины на лбу. – Да, конечно. Я весь внимание: вы проснулись и отвели меня на корабль.

– О Аллах! Во-первых, я не спал, а делал вид, иначе меня неминуемо постигла бы та же участь, что и эмира. С тобой пить, так лучше уж сразу перерезать себе глотку!

– Хитрый вы человек, – неподдельно восхитился Синдбад, качнув головой, но схватился за лоб и опять застонал.

– Зато живой, – осклабился Сорви-голова и продолжил загибать пальцы. – Во-вторых, я не участвовал в ваших развлечениях, если их так можно назвать.

– Неужели все так плохо? – насторожился Синдбад.

– Не выведи я тебя поздно вечером из дворца, сегодня благословенный Нури наверняка устроил бы показательную казнь, не тратя время на долгий суд.

– А… что же я такого натворил?

– Ужасные вещи! – округлил глаза Сорви-голова. – Если не считать того, что вы с Нури уничтожили месячный запас очень дорогого вина, то ты: подбивал эмира смотреть грязные, недозволенные Аллахом танцы; пытался проникнуть к луноликой Амаль и лично посвататься к ней; называя себя каким-то Петром, а окружение эмира – об… обоз… ревшими боярами…

– Оборзевшими, – машинально поправил Синдбад.

– Неважно! Уговаривал эмира сбрить всем бороды, начиная с главного визиря и кончая самым ничтожнейшим из приближенных, причем топором!

– Ох-ё-о! – только и выдохнул Синдбад.

– Вот именно, – согласился Сорви-голова. – И это не считая наверняка сильно пошатнувшегося сегодня здоровья эмира и сомнений слуг, явно уверовавших в то, что в их благодетельного правителя вселился джинн. А может, и не один.

– Опять двадцать пять! – Синдбад хлопнул себя по коленям. – Но ведь не я заставлял его пить!

– Ты ввергал старого, слабого человека в бездну порока, потворствовал его черным желаниям, вместо того, чтобы как более молодой и сильный оградить от них. Я никогда еще не видел, чтобы милейший Нури – прости меня господи! – так нажирался. Да он разве что не хрюкал.

Синдбад совестливо склонил голову.

– Вот то-то же! – одобрил его смирение Сорви-голова. – Судя по тому, что ты вытворял, я могу точно сказать, кто ты!

– И кто же я, по-вашему?

– Одержимый джиннами неверный из северных стран, вот кто!

– Не по-онял, – набычился Синдбад, подаваясь вперед и сжимая кулаки. – Что за?..

– Тихо, тихо. Хорошо, мы не будем касаться несколько скользкой темы твоего происхождения, – быстро проговорил Сорви-голова, но на всякий случай чуть отодвинулся вместе со стулом. – Да и не в том дело.

– А в чем тогда?

– В том, что мне наплевать, кто ты. Но ты поможешь мне добыть Яйцо Циклопа!

– Чье яйцо? – Синдбад непонимающе уставился на Сорви-голову.

– О юноша! Неужели ты не слыхал о Яйце Циклопа?

– Как-то не привелось, знаете ли. А что, разве циклопы несутся? Или я должен кастрировать несчастное животное?

– Они не животные, а ужасные страшилища в три моих роста, ну, может чуть поменьше, – прикинул Сорви-голова, задумчиво сведя брови.

– Постойте, постойте. Вы так говорите, будто циклопы на самом деле существуют.

– О, они существуют! Можешь мне поверить, мой необразованный друг.

– Но тогда… – оторопело пробормотал Синдбад.

Странный, ни на что не похожий Древний Восток; Сорви-голова, который почему-то капитанствует на корабле и ест свинину, а не борется против колонизаторов; северная страна, в которой умельцы изготовляют говорящие зеркала; эмир, напивающийся в хлам с первым встречным… Хотя эмиры, разумеется, разные встречаются. Теперь еще живые циклопы!