Мария Родионова - Земля белых волков

– Где здесь библиотека?

Она уже минут десять пыталась добиться от служанок хоть какой-нибудь информации, но те, с круглыми от ужаса глазами, смотрели на неё так, словно она – чудовище из их детских кошмаров, и молчали. Повышать на них голос было бесполезно, но дворянка уже выходила из себя.

– Нам не разрешено общаться с… посторонними, – тонким мышиным голоском пропищала одна из служанок.

«И какой же, на милость, толк обращаться к прислуге, если ей запрещено со мной разговаривать?» – весь этот дворец казался девушке просто насмешкой над её дворянским происхождением.

И всё же библиотека была ей просто необходима. Возможно, удастся найти хоть какую-то информацию об этом месте. А еще лучше – о том, как снова уснуть. Книги явно будут посговорчивее местных жителей. По крайней мере, хотелось на это надеяться.

Девушке вспомнился дом доктора Нильсона, в котором она иногда бывала втайне от семьи, часами изучая различные травы. Порой ей казалось, что растения разговаривают с ней. Дом Эвана Нильсона был кладезем бесценных знаний, а также массы менее полезных вещей. Там всегда царил ужасный беспорядок, такой непонятный девушке, рождённой и росшей в окружении множества слуг. «Если всё разложено по полочкам – это ещё не значит, что всё на своих местах», – так всегда говорил мужчина, замечая её любопытные взгляды. Его дом был – и навсегда остался – её маленьким загадочным зелёным раем.

Сейчас девушке, как никогда раньше, хотелось, чтобы её жизнь кто-нибудь упорядочил и расставил по полочкам. Полный хаос в голове и вне её мешал думать, рассуждать, принимать правильные решения, даже дышать. Ей не нравилось, каким холодным и враждебным был воздух снаружи, и каким удушающим – внутри. Чем быстрее хоть что-то прояснится, тем быстрее Лилит сможет адаптироваться.

– Эй, ты, – кто-то окликнул Лилит, когда она собиралась выйти на крышу. – Это ты бродишь по дворцу и пугаешь прислугу? – грубая рука развернула её.

Лилит отшатнулась. Перед ней стоял тот самый мужчина, которого она видела несколько часов назад в комнате с рыжеволосой девушкой. Приглядевшись, О’Фаррелл даже отметила, что это был юноша не намного старше её самой. Тогда её сбило с толку его обозлённое лицо, горящие огнём глаза и пленница, без чувств обвисшая на стуле.

Значит, всё же пленница?

Лили помотала головой в ответ на свои собственные мысли, чем вызвала раздражение черноволосого юноши.

– Ты человеческую речь понимаешь? Зачем пугаешь служанок? – он сильнее сжал руку.

– Никого я не пугала, – гордость снова опередила здравый смысл. – Я пыталась с ними поговорить, но в ответ доносилось одно мычание, – на секунду её речь превратилась в детский возмущённый лепет, что, похоже, позабавило парня.

– И что же ты хотела от них? – уже более спокойно спросил он, слегка ослабив хватку.

– Пыталась узнать, есть ли здесь библиотека. Судя по размеру этого дворца, здесь легко может находиться целый лес, – она попыталась сбросить руку собеседника, но он не обратил на это никакого внимания.

– И зачем же тебе туда? – в его голосе оставалось все меньше злости, но начало проступать ехидство.

Такие мальчики всегда приставали к ней на балах и приёмах. Девушка задумалась и выдала, как ей показалось, самый подходящий ответ, чтобы впечатлить собеседника:

– Я занимаюсь траволечением, и мне показалось, что у вас может найтись что-то, отвечающее моим интересам, – она инстинктивно поправила челку.

– И что, маленькая дворянка даже не боится запачкаться в земле? – похоже, юноша окончательно развеселился.

– Конечно, – девушка постаралась придать своему голосу уверенность.

Парень усмехнулся и наконец отпустил руку девушки. Похоже, его дико забавляли её ответы. Он стоял молча довольно долго, и О’Фаррелл уже надеялась прошмыгнуть мимо него и скрыться, но юноша вдруг сказал:

– Хорошо, я отведу тебя в библиотеку. Однако зачем довольствоваться теорией, когда можно насладиться практикой, верно? – заметив её расширившиеся от удивления глаза, он добавил:

– Я, Дугальд Фиор, как смотритель Бригантийского сада, с радостью проведу вам экскурсию. Думаю, мы можем обменяться друг с другом своим бесценным опытом.

Они шли молча. Лилит то и дело озиралась по сторонам, силясь запомнить путь, которым её вёл Дугальд. Но он был слишком витиеватым: сначала они долго спускались, а потом, пройдя сквозь череду коридоров, почему-то снова стали подниматься. Было в этом смотрителе сада что-то до ужаса пугающее. От него вовсе не исходил запах цветов, который, как Лилит считала, должен исходить от любого травника. Даже одежда доктора Нильсона источала едва уловимый среди запаха лекарственных препаратов, страха и ранней старости благоухающий аромат. От Дугальда же исходила такая зловонная аура, что девушке захотелось прикрыть нос рукой, игнорируя все приличия. И дело было вовсе не в его приторно-сладких духах. Нет. Это был запах гнили, запечённой крови и… смерти.

По дороге они почти никого не встретили, что показалось О’Фаррелл странным. Такой огромный дворец наверняка способен вместить в себя сотни людей, не считая прислуги. В коридоре лишь единожды показалась белокурая девчушка, выскользнувшая из одной из комнат и пронёсшаяся по ступенькам вниз, да мелькнула Сабина со стопкой документов в руках, бросив недовольный взгляд на Лилит. Похоже, здесь не принято было улыбаться. Девушке никогда не нравились большие пространства, а этот дворец упорно старался подавить её своим величием и богатой меблировкой. Крохотный человек терялся в нем, становясь еще менее значимым, чем был до этого.

Ещё одним вопросом, не выходившим у Лилит из головы, был явно необычный цвет волос местного населения. Почти все, как на подбор, имели серебряные локоны, у кого-то были осветлены лишь корни, однако факт оставался фактом. Причём на седину цвет был совершенно непохож. В список людей с нормальными волосами удалось пока занести лишь слуг и Дугальда с его чернильно-чёрной копной. Когда О’Фаррелл попыталась задать этот вопрос Фиору, он просто его проигнорировал. Так всегда делала мать, когда вопрос ей не нравился.

– Не отставай, – кинул юноша, взбираясь вверх по винтовой лестнице в конце коридора.

Лилит неуверенно схватилась за резные перила и посмотрела вверх. Всё это здание выглядело абсолютно нелепо. Где-то внутри восторг боролся с отвращением. Девушка инстинктивно сжала подол юбки и тут же отпустила, ругая себя за вредную привычку. Призрак матери словно по пятам следовал за ней. Её голос звучал в голове так же чётко, как и собственный голос Лилит. Образ отца маячил где-то вдали, разбрасываясь советами о правильном ведении светских бесед. Совсем в глубине мыслей девушку ругал младший брат. О’Фаррелл поправила чёлку и стала взбираться наверх.