Мария Родионова - Земля белых волков

– Это мое главное достояние, – юноша говорил с неприкрытым восхищением. Он воодушевлялся с каждым словом, и на глазах превращался в фанатичного безумца. – Здесь собраны самые ядовитые и смертельные растения, которые только можно найти на нашем континенте, и даже вне его. Я собирал их долгие одиннадцать лет – и знала бы ты, чего мне стоит каждый раз выкапывать и закапывать их, когда зима уходит и возвращается. Что остальным до этого? Рушить для них – забава, почти такая же, как и строить. А мои растения подолгу не могут привыкнуть к новой почве. Ты только взгляни на эти листья, – он приподнял бледно-зеленый лист одного из растений. – Да они же едва живые. Ну, что за мука! А что мне говорить Мудрейшему, если яд вдруг не сработает на пленном? Что он во всём виноват? Ну уж нет! Пусть эти каменюки лучше работают, – Дугальд погрузился в свои мрачные мысли.

Он сумасшедший

У Лилит затряслись коленки, и она уже не могла скрыть этого под длинной пышной юбкой. Теперь сомнений в том, что этот человек пытал рыжеволосую девушку, не было. Нет, она не может здесь оставаться. Снова ошибка. В этом мире просто не существует для неё места. Дугальд вызывал у Лилит приступ животного страха, такого, при котором жертва обычно в порыве отчаяния нападает на хищника. Рука быстро забегала по столу в поисках чего-нибудь острого или тяжелого, но нащупала только плотный стебель. Уже через мгновение у девушки в руке оказались семенные коробочки – две или три – и она запихнула их в карман, пока Дугальд яростно искал в шкафу что-то для улучшения качества листьев.

Что теперь с этим делать, Лилит не знала. Семена, скорее всего, ядовиты, и, если О’Фаррелл удастся незаметно положить их в еду смотрителя, – хотя бы на одного ужасного человека здесь станет меньше. Убийство не было приятно или привычно девушке из аристократической семьи, но почему-то сейчас это казалось единственно правильным поступком. Внутри всё клокотало от переизбытка чувств, спёртый воздух не давал нормально дышать, отчего сознание мутилось. Сейчас, находясь в окружении безумцев, было не время принимать трезвые решения.

Ноги несли Лилит так быстро, что тело едва за ними поспевало. Сапоги без каблуков ей определённо нравились. Оставалось надеяться, что Дугальд не обратил внимание на её спешку. Они стояли в этой ужасной комнате, по меньшей мере, ещё пол вечности, прежде чем юноша наконец вывел О’Фаррелл обратно. Девушка пропускала все слова мимо ушей, борясь с предобморочным состоянием. «Надеюсь, он опять спишет всё на мою тонкую женственную натуру», – обнадёживала она себя, медленно осознавая всю степень своей глупости. Лилит держала лицо так долго, как могла, но, выйдя из сада, почти тут же утратила всё самообладание – казалось, будто каждое растение кричит ей вслед: «Воровка».

Переведи дыхание. Сложно лгать, задыхаясь

Узнает ли Дугальд? Поймёт ли, что она сделала?

Ну, конечно же, он ведь не идиот

Плевать. Пусть весь этот их загадочный ледяной мир катится к чёрту. Сколько уже прошло с тех пор, как она очнулась? Неделя? Больше? Этого времени было вполне достаточно, чтобы понять: Лилит О’Фаррелл здесь не место. Кажется, пора прекращать очаровываться красивыми картинками. Пусть эти отшельники и бригантийцы делают, что хотят, а она вернётся домой. Ей удастся разбудить кого-нибудь из взрослых, а уж они-то наверняка знают, что делать. Да, она должна убираться из этого колодца со змеями. Нужно просто взять себя в руки. Девушка остановилась на середине винтовой лестницы, тяжело дыша. Кто бы мог подумать, что она так быстро бегает.

Убегает

Лилит быстро спустилась вниз и бодрым шагом двинулась вдоль по коридору, одновременно прокручивая в голове план и пытаясь вспомнить дорогу к своей комнате.

***

Лилит проснулась. Глаза открывать не хотелось. В темноте под веками ей виделся совершенно другой мир. И всё же нельзя постоянно отрицать очевидное, ей и так потребовалось слишком много времени, чтобы привыкнуть.

Приподнявшись на локтях, девушка обнаружила, что завтрак стоит на тумбочке рядом. На подносе также лежали чистый лист бумаги и перо с чернилами. Лилит с горечью во рту вспомнила, что так и не поделилась с Дугальдом своими «знаниями». У него была хорошая память. Радовало уже хотя бы то, что юноша не ворвался к ней посреди ночи, требуя вернуть семена. Кажется, такой сон Лилит как раз и снился. Голова болела от множества новых мыслей. Все они были мрачными.

Позавтракав и одевшись, О’Фаррелл ещё пару минут посидела на кровати, глядя на пустой лист и силясь что-нибудь придумать, но в итоге сдалась и решила подумать об этом позже. На улицу она вышла, предварительно съёжившись, и не прогадала – ветер был безумно холодным, к тому же, снег валил огромными хлопьями. Девушка на секунду замерла, осматриваясь вокруг, и попыталась снова почувствовать тот трепет, который испытала, выйдя из комнаты первый раз. Ничего. Всего за неделю её сердце охладело к белому цвету и признало его лишь одним из многих других. Лилит с ужасом осознавала, что день за днём просыпается в одной и той же холодной комнате, выходит на этот мост, смотрит на белый мир – и не видит ничего особенного. Может, она вписывается сюда лучше, чем ей кажется?

***

По пути на кухню (ну, по крайней мере, она пыталась попасть на кухню) Лилит заметила, что дворец внезапно стал заметно оживлённее. Количество служанок неожиданно удвоилось, а то и утроилось, и все они метались из одной комнаты в другую, испуганно и возбужденно перешёптываясь. Помимо прислуги, на этажах также начали появляться женщины в элегантных платьях и мужчины во фраках. С одной молодой парой Лилит даже удалось завязать разговор, когда она случайно вслух восхитилась красотой платья, сидевшего на женщине точно по фигуре. «О, это старьё?» – с притворным смущением уточнила дама и принялась расхваливать своего портного, который так некстати предпочёл провести всю зиму в своей постели. В итоге, Лилит удалось выяснить, по какому поводу царит такой ажиотаж. «Вы что, не знаете?» – искренне удивилась женщина, толкая вперёд своего молчаливого кавалера. – «Так ведь Мудрейший возвращается сегодня. Говорят, он будет здесь всего через пару часов. И, конечно же, в честь этого будет бал. Ах, как же без бала, верно?» – дама многозначительно подмигнула дворянке, заправила выбившийся локон серебристых волос за ухо, и потащила своего спутника дальше по коридору.

С другими людьми разговор у девушки не задался: все либо безумно спешили, либо просто окидывали Лилит взглядом, прямо говорящим: «А ты что тут забыла?», словно за одну неделю она превратилась из дворянской особы в мешок с картошкой. А ведь в балах Лилит О’Фаррелл понимала далеко не «что-то», а твёрдое «кое-что». Балы были неотъемлемой частью жизни аристократов, и девушка могла перечислить без запинки все подобные мероприятия, которые ей удалось посетить.