Галина Юхманкова - Маленькая Лизи Кроуфорд и пансион мадам Тьери

Глава 4

Лизи действительно не хотела спать, поэтому, немного подумав, девочка согласилась сыграть в предложенную Виталиной игру, хоть и не знала, что это. А вот Фрайни отказалась от участия в «бон-асе», поскольку играть в карты в пансионе было категорически запрещено. И Фрайни, будучи примерной воспитанницей, не хотела вызвать нарекания сестёр-управляющих. К тому же, девушка была не очень ловким игроком, и всегда проигрывала другим, а это, согласитесь, не очень-то и приятно. Она и девочек пыталась отговорить от игры в карты, но близняшки её совершенно не слушали, а Лизи еще не знала, чью сторону ей принять. Она вовсе не хотела ссориться с кем-нибудь в пансионе в свой первый день. Поэтому благоразумно молчала, не вступая в спор ни с близняшками, ни со старшей по комнате. Оставив, наконец, свои попытки уговорить близняшек отправиться по своим кроватям, Фрайни печально вздохнула, и, пожелав девочкам доброй ночи, легла спать.

Виталина, Камилла и Лизи расположились на полу, где лежал большой, очень приятный на ощупь, пушистый ковер. За окном шел дождь, там было темно и страшно, а в комнате горели настольные лампы, здесь было по-домашнему уютно и тепло, поэтому Лизи уже не чувствовала себя совершенно заброшенной и одинокой. Да и с остальными воспитанницами она, вне всякого сомнения, сможет вскоре подружиться. Как будто в подтверждение ее размышлений Виталина, менее вредная из двух сестер, совершенно неожиданно предложила девочке замечательную и наивкуснейшую конфету «Таблероне», которые очень любила Лизи. Предложила, к великому неудовольствию своей противной сестры. Камилла с видом отчаянной заговорщицы тут же что-то зашептала Виталине на ухо. При этом, разумеется, довольно громко, специально для того, чтобы Лизи расслышала все, от слова и до слова. Видимо, Камилла решила не оставлять своих попыток задеть Лизи, и снова пыталась обидеть ее. «Незачем раздавать такие вещи направо и налево, тем более этой новенькой! Может быть, она не из нашего круга, может, она какая-нибудь лондонская нищенка, вроде малышки Люси, дочери священника. Для чего нам такие подруги? Вспомни, чему нас всегда учил отец!» Лизи, не считавшая себя нищенкой, удивленно вскинула брови и довольно презрительно посмотрела на Камиллу. Конечно, ее родители не были богатыми английскими лордами или членами королевской фамилии. Однако в их доме была прислуга, девочке всегда покупали довольно дорогие наряды, как и ее маме, миссис Кроуфорд. Потому что их отец был самым известным лондонским адвокатом, и лихо раскатывал по городу на своем красивом черном «Бьюике». Кроме того, неужели нельзя дружить с теми, кто беднее тебя? Что за глупости, размышляла про себя Лизи, ведь даже среди богатых детей есть достаточное количество противных и вредных девочек, таких, например, как Камилла. А среди бедных – много хороших и добрых, с которыми очень приятно играть в разные затейливые игры, например, в скакалочку или классики. И такие дети не попытаются обидеть или задеть тебя только потому, что ты чем-то лучше или хуже их самих.

Размышляя подобным образом, Лизи наблюдала, как шепчутся между собой рыжеволосые сестры-близняшки. Виталина укоризненно качала головой, снова пытаясь вразумить свою вредную сестру, и указывая при этом на туфли Лизи, которые были довольно дорогими, а также на её юбку и блузку, которые были куплены мамой Лизи, миссис Кроуфорд, в одном очень известном модном магазине Лондона. «Мы можем стать с ней хорошими подругами, прекрати же, наконец, свои дикие выходки, иначе я пожалуюсь на тебя отцу, а уж он-то не станет с тобой особо церемониться, ты это прекрасно знаешь»,– тихо говорила Виталина сестре, склонив к ней голову. А Лизи подумала про себя о том, что ни за какие сладости на свете не захотела бы иметь таких вот подруг, как эти близняшки. Нет уж, увольте, на свете много приличных девочек, годящихся Лизи в друзья.

Итак, сидя на мягком ковре в теплой уютной комнате пансиона мадам Тьери, Лизи упивалась каждым кусочком изумительного «Таблероне», забыв обо всем на свете. Вкус меда, миндального печенья и шоколадной нуги немедленно перенесли девочку на три года назад, в то прекрасное время, когда еще не было этой противной войны, и она с родителями ездила к тёте Дженнифер в далёкую американскую Пенсильванию. И тётя Дженнифер, дальняя родственница миссис Кроуфорда, водила Лизи в самый огромный и самый прекрасный в мире парк аттракционов «Херши». О да, это было похоже на волшебную сказку! Всё кругом блестело, кружилось и сияло, громко играла музыка, повсюду расхаживали нарядные дамы со своими вечно ноющими детишками, выпрашивающими у родителей сладости и игрушки. Да, сколько же там было сладостей, которыми, казалось, можно накормить всю страну! Лизи даже представилось тогда, что она находится вовсе не парке, а в каком-то изумительном волшебном городке, где все карусели отлиты из шоколада и карамели, а сверху посыпаны сахарной пудрой. Да что там карусели! Даже музыканты, старательно выдувающие радостную музыку из своих чудесных труб, были словно вылеплены из пряничной муки и политы сладкой блестящей глазурью, а их инструменты походили на огромные замысловатые леденцы. Лизи улыбнулась про себя, вспоминая, какой же она была маленькой и простодушной тогда, много лет назад …

Девочка настолько погрузилась в сладостные воспоминания, что даже не слышала, о чем ей уже несколько минут рассказывают рыжеволосые сестры-близнецы. «Ты запомнила, как играть, Лизи?» – голос одной из них прозвучал совершенно некстати, немедленно вернув Лизи от милых воспоминаний о прошлой беззаботной жизни к печальной реальности. Девочка немного смущенно ответила, что не совсем поняла правила игры, и попросила повторить их еще раз. «Смотри, все очень просто, – снова начала объяснять Камилла, сменив, наконец, свой презрительный тон на более миролюбивый, – сдающий, а это, с вашего позволения, буду я, раздает каждому по три карты, одну картинкой вверх, две другие картинками вниз. И побеждает тот игрок, чья открытая карта сильнее. Ты знаешь, какие карты сильнее, Лизи?» Да, конечно, Лизи знала обозначения карт, ведь еще полтора года назад её тайком учил играть в эту игру любимый кузен Николас, сын тёти Руби, поступивший тогда в военное училище и заглянувший в гости к родными. «Так вот, милочка моя, – поучительным тоном продолжала Камилла, – Туз бубей выигрывает у всех карт, запомни это хорошенько. Я не буду больше повторять. И, кстати, ты ничего не имеешь против ставок на игру?». Лизи знала о том, что ставки обычно делают на ипподромах во время скачек, но в чем их смысл, она не понимала. Отец девочки, мистер Кроуфорд, пару раз брал дочку с собой на ипподром в Лондоне, за что им потом здорово досталось от миссис Кроуфорд. Мама Лизи была категорически против скачек, она строго выговаривала отцу, виновато теребящему край скатерти в гостиной, что многие обеспеченные лондонские семьи в одночасье становись нищими именно из-за таких невоздержанных мероприятий. Но, честно признаться, скачки заворожили Лизи. Ведь публика там была такой нарядной и радостной! Джентльмены размахивали своими котелками, шляпами или кепками, то и дело вскакивая с мест и толкая друг друга. Чинно сидящие рядом с ними дамы, все без исключения, были одеты в прекрасные шуршащие наряды со множеством сверкающих украшений. А самые современные и смелые из них были даже в брюках. На одних дамах красовались изумительные широкие шляпы с разноцветными перьями, на других – изящные маленькие шляпки, напоминавшие тирольские головные уборы. Стюарды ловко разносили по рядам зрителей пирожки, бутерброды и разные напитки, и отец купил Лизи маленький красивый флажок, чтобы весело им размахивать. И почему это мама так не любила ипподром, ведь там было так весело! В общем, ничего плохого в самих скачках Лизи вовсе не увидела. А значит, и ставки тоже не могли быть плохим делом, рассуждала про себя девочка. Поэтому она легко согласилась делать ставки в игре «бон-асе». Близняшки тут же объяснили Лизи, что, если она проиграет, то какая-то из её вещей, которую она поставит на кон, перейдет к ним, двум рыжеволосым сестрам. И наоборот, что-то из вещей близняшек перейдет к Лизи, если вдруг выиграет она.