Сергей Фокин - Библия смерти

Жизнь забила новым ключом. Любовь обросла корнями, ведь только она способна приукрасить душевное существование в столь жарком месте, именуемое адом! Но все равно, после пройденного этапа, душа совершает ошибки.

Имея возможность бывать, где богине смерти вздумается, сильно злило прикованного к Флагетону Каланитиссу, и он начал искать всевозможные пути, чтобы получить шанс отправить душу в свой самый любимый мир – мир живых! Ниррити стала совать свой нос в дела возлюбленного и смогла разнюхать, что он изучает запретную книгу. Это так сильно вскипятило в Короле ярость, что он отодвинул от себя свою богиню, уступив место новым рвениям. Ниррити никогда не желала ему зла, она просто боялась, что его за это покарает сам Зевс, но больше она стала бояться, что он разлюбил ее земную красоту. Ответ пришелся самим собой и в одно прекрасное мгновенье она предстала пред своим кавалером во всей своей красе.

Все обман!

На самом деле она была безобразна. Природа ракшасов знает свое дело. Выражение ее лица стало злобным, все покрытое потрескавшимися морщинами. Она была очень стара и одета в грязное платье нищих, сросшееся с ее телом. Ниррити была очень высокого роста, а тело ссохлось до неузнаваемости, отвращая своим мерзким видом. Богиня всегда была безжалостной и долгое время скрывала от своего Короля непостоянство и гнев. Каланитисса совсем не учел, что она, так же, как и все ракшасы уже родилась монстром. Уши безобразны и шершавы, зубы длинные, имея общие сходство с акульей пастью. Нос с горбинкой, был весь усеян без конца лопающими гнойниками. Руки тряслись. Но самое главное, что излюбленная грудь короля – обвисла, а упругий зад и вовсе исчез.

Каланитисса оттолкнул Ниррити с еще большим забвением уйдя в расшифровку своих заклинаний. Она без конца испытывала голод и жажду. Богиню тянуло только к нему. Король постоянно уклонялся от ответов, почему так внезапно стал холоден к своей половине сердца. Но когда его загадка была решена, он завлек ее в свои объятия и использовал как приманку. Пока стражники Флагетона отвлекли свои взоры на Богиню ракшасов (до сих пор неясно что он им такого пообещал), Каланитисса использовал свое заклинание, и в конечном итоге реинкарнировал свою душу в мир живых.

Душа Ниррити была навечно разбита, а злоба желала одной только мести. Никто не мог знать, в чьем именно теле возродиться душа Короля Каланитисса и всему аду оставалось лишь только ждать смерти его временного сосуда.

Каланитисса (в его голосе впервые были слышны нотки страха, что сильно встревожило разбитую по кускам душу Окумура). – Ниррити! Вижу, ты сменила человеческую тушку! Почему ты здесь? Где Грешник!?

Ниррити (радостным тоном). – Как же долго я ждала нашей встречи!

Каланитисса. – Ты стала еще более неучтива.

Ниррити. – Пойми, Каланитисса, ты для всех нас самый сладкий экземпляр за многие столетия. За твою душу была настоящая бойня. Но я смогла уговорить Зевса дать Грешнику выходной. У него и без тебя хватает рабов. Вы, падшие души, мрете без остановок. Ад скоро переполниться от всякой низкопробной мерзости. Но ты! Ты у нас особенный – Великий Король Каланитисса, главнокомандующий армией Флагетона. Поэтому судить тебя выпала честь именно мне.

Каланитисса (молча кивая головой). -…

Ниррити. – Да мой сладкий, ты все правильно понял. Сегодня придет отмщение за все страдания, что ты умудрился причинить даже царству мертвых.

Король, окончательно вытиснув на второй план Акайо, внимательно вслушивался в слова своей бывшей возлюбленной, стараясь второстепенно улавливать шепот присяжных, которые по всей видимости недооценивали своего подсудимого (разве можно так вальяжно кидаться словами, где лежит Супродемус) . Каланитисса было хотел открыть рот, но судья его опередила, продолжив свое бахвальство.

Ниррити. – В этот раз тебе не победить в «Страшном суде» и уж точно не избежать уготованной для тебя кары. И уж тем более не сбежать из царства Зевса (король Каланитисса ехидно улыбнулся ей в ответ, что сильно взбесило богиню) . Ты нарушил кодекс, воспользовавшись запретной для тебя книгой и посмел убить хранителей Флагетона. Ты должен радоваться, что попал ко мне, кентавры желают тебя расчленить без суда и следствия, как самую низшую падаль. Тебя спас закон, и я. Виновен ты в предательстве к моей любви. Но все это, всего лишь твои старые грехи. Сумел ты породить и множество новых…

Каланитисса (наконец вставил свое слово). – Я требую справедливого суда.

Ниррити. – Не волнуйся. Твое дело пройдет в рамках «кодекса Зевса» и не выйдет за его пределы.

Каланитисса. – Тебе нельзя доверять.

Ниррити. – Этому я у тебя научилась. Стоит задуматься.

Каланитисса. – Это все обвинения? Если да, то я уже их слышал ранее. Можем начинать, я порядком подустал с тобой болтать.

Ниррити (впервые, за последние двадцать лет, улыбнувшись). – Какой прыткий! Земная жизнь убила в тебе все адское мироздание.

Каланитисса. – Пустая болтовня.

Ниррити. – Хорошо. Присяжные, к вышеперечисленным грехам прошу вас добавить убийство родного брата (закончив, Ниррити щелкнула пальцами) .

Каланитисса (подняв смех по всему кодо). – Ха, у меня никогда не было родного брата. Даже двоюродных и тех не помню.

Старые воспоминания, на которые Каланитисса должным образом решил не обращать внимание, белой пеленой накрыли его разум, усадив за руль прожитые годы Акайо Окумура.

Кэтсуо. – Иоши, завтра Ясуши передадут его новой семье. Можешь попрощаться с ним, пока еще есть время.

Кэтсуо, Иоши, Ясуши Окумура:

Семья, ныне печально известного Акайо Окумура.

Кэтсуо Окумура:

Родился 18 декабря 1959 года. Цвет глаз – серый. Рост – 179 сантиметров. Родился и вырос в центре Токио. С самого рожденья знал, что возглавит корпорацию отца. Единственный ребенок в семье. Одиночество выработало с годами в нем один сплошной эгоизм. Но для правления столь многомилионной компании, стал золотой жилой на борозде правления.

Акции постоянно росли вверх и тридцатилетний Кэтсуо еще долгое время не подумывал о своей женитьбе. Отца и матери уже долгие годы не было в живых. Они погибли во время горнолыжного курорта, уснув вечным сном под покровом сошедшей лавины. Поэтому подтолкнуть к столь нелегкому решению его было некому. Лишь свалившее на больничную койку, неожиданное для многих, воспаление легких, навело его на мысль о собственном потомстве. Партия была той же неделей отобрана и уже через месяц Кэтсуо обвенчался с Иоши Тахакаси.