Светлана Савиных - Дурий из Дуракии

Войдя в толпу, потолкался, прислушиваясь к разговорам, запоминая упоминавшиеся в речи имена и кто их носители. Увидел на углу лавку менялы, быстренько скинул шапку, пригладил волосы и, приосанившись, подошёл, пытаясь выдержать ровный шаг, действие отравы ещё не закончилось.

– Дорогой, разменяй монету, хозяин послал, у него мелкой нет, а у продавца сдача кончилась. – бодрым голосом наглого слуги, отчеканил я.

– А кто твой хозяин?

– Мытько из Сурья.

– А-а не нашенские.

Повертел серебряный в руках, взял с прилавка столбик отсчитанных монет и высыпал мне в пригоршню. Не торопясь, чтобы не вызвать подозрение пересчитал их и увидев боковым зрением мужика, который кому-то махал рукой, тоже махнул ему и крикнул.

– Да иду я, иду, – и вприпрыжку добежал до толпы и смешался с ней.

Надев шапку, немного скрючившись, подобрал с земли валявшуюся палку, и опираясь на неё, как на клюку, вышел из толпы и протопал по другой стороне улицы к маячившему недалече трактиру. Быстренько прошёл в него и прямой наводкой в сортир, чувствуя, как меня уже поджимает. Отливал долго, исходя холодным потом отходняка: голова кружилась, перед глазами плыли цветные круги, во рту чувствовал горький привкус, словно дерьма объелся. Наконец, окончательно очухавшись, умылся из рукомойника, висевшего на стене, обтёрся своим рушником и проковылял в залу к, ближайшему у двери, столу, чтобы видеть происходящее на улице.

Служка, не торопясь подошёл, оценивая меня взглядом, и небрежно бросил, что нищих не обслуживают. Глуповато уставившись на него, вытащил из кармана несколько медных монет и потряс перед его лицом, чуть подёргивающейся рукой… Тот расплылся в слащаво-хитроватой улыбке и спросил, что принести. Заказал щей, пирог с луком и яйцом и квас.

Ел, наслаждаясь едой и растекающимся по желудку теплом. Когда покончил с трапезой, слуга нарисовался у стола и озвучил сумму в размере, как раз того количества монет, которых я ему показывал. Но, я не лыком шит, пока ел, заприметил, сколько и за что платили столовавшиеся, поэтому сразу прикинул, что он завысил цену в трое, решив, что раз я не местный и похоже на голову тронутый, то можно развести. Вот хитрюга. Достал из кармана две монетки и положил на стол. Тот уставился на меня притворно-возмущённо и сказал, что этого недостаточно, припугнув, что сейчас позовёт хозяина и его помощников. Тупо уставившись на него, пробубнил невнятным языком, что пусть зовёт. Поняв, что я не робкого десятка, он потянулся рукой, чтобы схватить меня за рубаху, а я как бы нечаянно толкнул протянутую руку, он, потеряв равновесие, упал грудью на край стола, лицом прямо перед сооруженной мной фигой, от чего побагровев, вскочил и оглянулся по сторонам, не заметил ли кто, как он опозорился. Осознав, что могу привлечь к себе лишнее внимание, бросил ему на стол третью монету, ощерившись в улыбке, и не успел он открыть рот, как выскользнул за дверь.

Выйдя из трактира, не торопясь, поглядывая по сторонам, чтобы запомнить улицу в подробностях, прислушиваясь к разговорам проходивших мимо людей, поковылял на звуки музыки, перекрываемые шумом толпы. Рынок на центральной площади, окружённый каменными высокими домами с лавками на первых этажах, бурлил многоголосьем торговцев, ржанием лошадей, скрипом телег с товаром, давкой и столпотворением покупателей и продавцов, выкриков юрких разносчиков еды, умудрявшихся лавировать среди всей этой кутерьмы, распространяя кругом запах печёных пирогов и кваса. Сбоку от площади, на небольшом пятачке, возвышался шатёр бродячих артистов, откуда и раздавалась музыка. Народ около него толпился, но внутрь проходили единицы, отдавая стоявшему рядом толстяку деньги за вход. Решил тоже глянуть одним глазом на представление, а потом уж для отмазки найти Солида, ну и за одним попутную телегу до Сурья.

Заплатив за вход, прошёл в шатёр, где вокруг дощатого помоста сидело на скамейках не так уж много зрителей. Появился мужчина в богатой одежде, держащий за ошейник огромную чёрную кошку, открывающую периодически пасть и шипящую в сторону зрителей, обнажая острые, белые клыки. Послышались вскрики страха и шёпот. Мужчина наклонился к уху животного и что-то шепнул. Кошка улеглась на помост, изобразив спящую, а мужчина на неё, показывая зрителям своё бесстрашие. Затем встал, пошлёпал её по спине, она послушно села, следуя его команде, потом поднялась на задние лапы, а передние положила ему на плечи, так что её морда и его лицо были на одном уровне. В зале наступила мёртвая тишина. Кошка по знаку хозяина открыло широко пасть, он заглянул в неё и отвёл голову, а кошка, закрыв пасть, сняла лапы с плеч и уселась послушно рядом с ним, как собака. В зале раздались хлопки и возгласы восхищения. Затем выступила нарядная женщина с маленькими собачками, танцевавшими на задних лапках. В заключении, на сцену вышел тот самый толстый человек, который стоял на входе, с маленькой гармошкой и стал петь смешные песенки об ухаживании старого богача за молодой вдовой, на которой решил жениться. По окончании номера, мужчина, который выступал с большой кошкой, похоже хозяин балагана, вышел и сообщил, что это их последний день в этом городке, завтра они покидают его и предлагал зрителям рассказать знакомым и друзьям, чтобы те успели сегодня побывать на их выступлениях. Интересно, куда они поедут? Надо будет вечером подойти и спросить.

Выйдя из шатра, пошёл искать лавку лекаря, но обойдя площадь её не обнаружил, хотя прекрасно помню, что старшой на воротах говорил про рынок. Спросил у проходящего мимо парнишки с лотком пирогов, не знает ли он лекаря Солида? Тот показал на ближайший проулок, сказав, что его дом второй от угла. Поднявшись на крыльцо небольшого каменного дома, постучал в дверь. Открыл крепкий мужчина средних лет, молча уставившийся на меня.

– Мне-е бы Со-о-ли-и-да.

– Деньги есть?

Протянул руку с горстью медяков. Усмехнувшись в усы, он сказал.

– Для того, чтобы тебя вылечить этого маловато, но на консультацию, пожалуй, хватит. Проходи.

Отойдя в сторону, он указал рукой на ближайшую дверь.

В комнате кроме пустого стола, стула, да камина, ничего не было.

– Не-е очень то вы по-хо-жи на-а ле-е-ка-аря.

– Так, и ты не очень похож на больного. Руки, ноги на месте, спина ровная, цвет лица и тонус тела хороший. То, что заикаешься, не есть ещё болезнь. Так, что приключилось?

Понял, надо быть поосторожней, глаз у него намётанный, враз раскусит.

– Со-о-ба-ка по-о-ку-са-ла.

– Ну это не так страшно. Давно?

– Го-о-да два-а то-о-му..

– Ясно. Может постепенно пройти, а если лечить, то надо особое лекарство, у меня его нет, а вот у Трота из Сурья есть. Деньги накопишь, сходи к нему.