Елена Свиридова - Легенда Арагона

– Простите, сеньорита, – потупила глаза девушка. – Я сейчас же пойду к нашему лекарю… А как Вы? Ведь я должна сопровождать Вас.

– Я поднимусь к себе – смертельно устала. Приходи за мной, когда будут звать на обед… Никогда не думала, что приём гостей – такое утомительное занятие.

________________

После осмотра конюшен сеньоры поднялись на крепостную стену. Женщин с ними не было: донья Мерседес и донья Еухения уже отдыхали в мягких креслах просторного зала, по которому сновали слуги, готовившие всё необходимое для праздничного обеда.

Воины, стоявшие на своих постах, в волнении замерли при виде высокородных гостей и их многочисленной свиты. На верху крепостной стены Хорхе Валадас выстроил почётный караул – каждый воин был в полном боевом снаряжении, при тяжёлом мече и массивном щите.

Рафаэль Эрнесто посмотрел на взволнованное лицо военачальника, увидел багровые пятна румянца на его обветренных скулах и подумал: «Какого чёрта? И Хорхе туда же… Ну, ничего, дружище, сейчас начнут переживать наши гости и покроются точно такими же пятнами».

Скучающим взглядом он скользнул по недавно полученным в подарок доспехам молодых Мартинесов и сказал:

– Сеньоры, а не устроить ли нам рыцарский поединок?

Граф с удивлением оглянулся на сына, а дон Альфонсо и дон Франсиско настороженно вытянули шеи, не зная, как им отреагировать на предложение молодого Ла Роса.

– Но ведь на тебе, мой юный друг, нет и кольчуги, – пришёл на помощь сыновьям дон Фелисио.

– Зачем мне кольчуга? – небрежно бросил Рафаэль Эрнесто. – Без неё я могу обойтись, а без рыцарских поединков – нет. Вы знаете, сеньоры, по утрам я заставляю нескольких воинов, самых сильных, принимать мой вызов и драться не шутя, точнее, не на жизнь, а на смерть. Тех, что поддаются мне, я сразу прокалываю копьём – не люблю слабых духом! Однако находятся такие, которые доставляют мне своей стойкостью истинное удовольствие!.. – он говорил, прохаживаясь вдоль длинного ряда застывших воинов и многозначительно поглядывая на Мартинесов, у которых с каждым его словом всё больше вытягивались лица.

– … Эти смельчаки удостаиваются чести быть изрубленными моей Коладой…

Воины слушали молодого сеньора сначала с удивлением, но вскоре им пришлось приложить неимоверные усилия, чтобы остаться невозмутимыми и сдержать сотрясающий их смех: кто-то кусал себе губы, у кого-то на глазах выступили слёзы; кто-то втягивал щёки и выкатывал глаза, иные же тряслись, как в лихорадке – но ни один не растянул губы в улыбке.

– Ну вот, посмотрите на них! – с досадой воскликнул Рафаэль Эрнесто, указывая гостям на переменившиеся лица воинов. – Они боятся, что я к обеду устрою с ними ещё один рыцарский турнир…

– Господи! – перебил его возгласом возмущения сеньор епископ. – Но ведь так, в конце концов, можно перебить всех лучших защитников замка! Не понимаю Вас, сеньор граф! Как Вы можете улыбаться?! Объясните своему жестокосердному сыну, что защитники замка – это, прежде всего, защитники сеньора.

– О да, дорогой дон Эдгар, – нарочито быстро согнав с лица улыбку, ответил Ла Роса. – Вы, безусловно, правы: забавы мальчика зашли слишком далеко.

– Как странно, – удивлённо вскинул брови Рафаэль Эрнесто, – мой военачальник говорил мне то же самое, и не далее, как сегодня на рассвете, когда ему пришлось выбросить в пропасть пятерых изрубленных мною воинов. Он сказал, что они были лучшими… Не так ли, Хорхе?

Крупные капли пота покрыли лоб бедного Валадаса, его ноздри взбешённо раздувались, сердитое лицо слегка побледнело.

– Злится, – покачал головой Рафаэль Эрнесто и подошёл вплотную к Мартинесам. – Да что нам простые воины, переодетые в рыцарей, а, сеньоры? Ведь мы можем посостязаться в силе и ловкости между собой! – он с торжеством наблюдал, как румянец, появление которого он так добивался, заливает лица растерявшихся увальней.

– Т… ты… Вы… один, а нас двое, – невнятно пролепетал в ответ дон Франсиско.

– А, так в этом нет ничего страшного, – заверил Рафаэль Эрнесто. – У меня было до десяти соперников сразу.

Дон Эстебан наклонился к сеньору епископу и что-то тихо сказал ему. Тот энергично закивал и без того трясущейся головой, а потом громко и скрипуче произнёс:

– Молодой человек! По годам Вас ещё нельзя назвать совершеннолетним. В Вашем возрасте недопустимо участие в рыцарских турнирах.

– Оставь, Рафаэль Эрнесто, – с тёплым светом в глазах попросил его граф. – Наши гости ещё не обедали.

– А после обеда? – тоном капризного ребёнка, проигнорировав замечание сеньора епископа, продолжал настаивать юный Ла Роса.

– Сеньор Рафаэль Эрнесто, я подыщу для Вас ещё пятерых сильных воинов, – вдруг предложил до сих пор хранивший молчание Валадас. – Но только завтра.

– Да?! – обрадованно повернулся к нему всем телом юноша. – И без сожаления выбросишь куски их тел в пропасть?

– Без сожаления, – подтвердил Хорхе. Что-то дрогнуло в его лице, рот готов был расползтись в широкой улыбке.

Рафаэль Эрнесто понял, что немного переиграл и что слишком долго испытывал терпение побагровевших от сдерживаемого смеха людей, выхватил из ножен свой тяжёлый меч, замысловато покрутил им в воздухе, будто рубил головы невидимых соперников и, звеня шпорами, побежал по ступеням, ведущим вниз.

Гости, окинув защитников замка Ла Роса сочувственным взглядом, также ушли. И только когда стихли последние шаги, безудержный хохот вырвался наружу. Некоторые схватились за живот и упали на колени; кто-то в изнеможении ползал по каменному полу; один из воинов смешно похрюкивал, качаясь на спине; другой басовито гоготал, приседая, – от этого всем становилось ещё веселее.

Наконец, когда люди немного отдышались, посыпались реплики:

– Ой, братцы, ещё немного, и я бы лопнул…

– Оказывается, наш военачальник выбрасывает куски наших тел в пропасть.

– Я сначала рассердился: зачем молодой сеньор смешит вас? А потом понял… – хохотал вместе со всеми Валадас.

– Сеньор Рафаэль Эрнесто нас насмешил, а тех двоих, толстобрюхих, напугал.

– Папаша их тоже от страха за сыночков едва не наложил в штаны.

– А Хорхе-то, Хорхе – вы слышали?! Предложил на растерзание пятерых из нас!

– Уж лучше бы ты, сеньор военачальник, не говорил этого!

– Почему? Ты что ли испугался?

– Ага! Как же! Напугаешь меня! Просто охота было посмотреть на поросячьи физиономии молодых сеньоров – точно такое выражение морды у свиньи, когда к её горлу подносят нож!

– Ха-ха-ха!.. А старикашка епископ всё прыгает, прыгает, наскакивает на нашего сеньора!

– У нас-то всё это шутки, а он, небось, не шутя у себя в поместье зверствует!

– Мне за шутника дона Рафаэля Эрнесто жизнь отдать не жалко.