Мария Новик - История одной тени

Из пространственных карманов рядом с колоннами появились и тут же исчезли байсары. Стража как всегда начеку. Ни единого лика не прошло без пристального наблюдения воинов и хранения спокойствия. Нет, Кироса никогда не оберегала себя, как и остальные Вахди. Она улыбнулась: ещё остались те, кто думают, что охрана в храме нужна для подавления возможных мятежей и недовольства. Глупые, неразумные ардийцы… Кироса даже рассмеялась, остановившись у одной из колонн, когда подумала, что они серьёзно в это верят.

Однако тут же замолчала, выпрямилась и посуровела.

– Ты слишком громко думаешь, Турн, – обратилась она к своему Торай. – Не прячься, в этом нет смысла. – Она повернулась и приковала взгляд к дальней колонне, едва видимой тусклом свете поблекших кристаллов.

– Я и не прячусь, Вахди, – Турн вышел под свет самого яркого кристалла и остановился под ним. – Не нужно думать обо мне так, словно я постоянно преследую тебя. Уже минуло то время, когда я поддавался слепой ярости и атаковал при подвернувшемся случае.

– Не стоит сейчас говорить о прошлом, каким бы оно ни было, – улыбнувшись, посоветовала Кироса. – Нужно лишь его помнить и извлекать уроки. Слова не помогут мыслям. Лишь действия. Следует подумать о будущем, Турн. Например, почему бы не напитать кристаллы магией, пока они не потухли? – с нотками укора проговорила она и обвела рукой пространство.

– Я дал обет, – ответил он.

– Я знаю, – вздохнула Кироса.

Турн всегда отличался от остальных байсаров бо́льшим своеволием. Он молод и горяч, это его первый жизненный срок. И уже такая потеря. От такого любому арди тяжело оправиться. А Турна тогда ожидаемо захлестнула байсарская ярость, не знающая конца и края. Пришлось успокоить непокорного мага, чтобы потом услышать из его уст самые ненавистные слова на всём свете.

Она поняла, что маг очнулся, по вздымавшейся широкой груди. Окровавленная рубаха валялась на полу, как и штаны. Магия Стихии прожгла кожу местами до самых костей, но это нужно было сделать. Не усмири Кироса Турна, он мог разнести всё поселение и убить своего собрата Ородона.

Она промыла глубокие ожоги и напитала тело магией, чтобы заживление проходило быстрее. Однако Турн сопротивлялся, словно не хотел никакой помощи. Его единственным желанием было умереть поскорее, чтобы не мучиться самому и не мучить всё поселение своими вспышками гнева.

Глаза Торай не открывал ещё долго. Кироса не стала проверять, спит он на самом деле или же притворяется, не желая смотреть в глаза Вахди из-за стыда либо по причине не утихшей обиды. Она прибрала дом сама, при помощи магии восстановила растрескавшиеся стены и порушенную мебель, давно укачала Морана, который был накормлен самым что ни на есть тёплым юнимовым молоком, надоенным в ночную. Приготовила завтрак, нагрела воду в кипятнике и заварила травяной чай.

С рассветом заскрипела кровать, завизжали петли ставень на окне, и распахнулась дверь в опочивальню. В проходе стоял нагой Турн. Шрамы на его теле почти исчезли, уступив место коричневым татуировкам на древнем языке, в которых слабо плескалась сила. Однако по лицу было видно, что маг слабо понимал, что происходит, и чувствовал себя раздавленным. И виноватым. Глаза всегда его выдавали. Даже когда он был ещё беспечным и резвым, чересчур шкодливым, его всегда выдавали глаза. Виноватый взгляд не мог укрыться от взора Киросы. С тех пор ничего не изменилось, разве только одно: он стал Торай Земли, приближенным высшим магом.

– Долго я проспал? – хрипло спросил Турн и закашлялся, пытаясь прочистить горло. Казалось, ему было наплевать на то, в каком виде стоит перед своим покровителем.

– Два лика, – коротко ответила Вахди Земли и накрыла на стол. – Раздели со мной трапезу, – попросила она и оглядела Турна с ног до головы. Оценила и его стать, и его силу, в том числе мужскую. Байсар он и есть байсар, однако Турн всегда отличался от остальных. По крайней мере, Киросе всегда так казалось. И дело тут уже не в глазах. Совсем не в них.

Торай кивнул и потёр шею, взъерошил густые волосы на затылке. Он не сразу сдвинулся с места, сначала осмотрелся. Видимо, помнил разгром, который учинил.

– Ты собрался пить чай в таком виде? – улыбнулась Кироса, оборачивая ноги подолом сарафана и усаживаясь на скамью.

Турн осмотрел себя, задержал ненадолго взгляд, после хмыкнул и отправился в спальню. Кироса ждала, а он так и не выходил. Наконец, дверь открылась спустя некоторое время и в главную комнату шагнул арди в свободной рубахе с длинными рукавами, длинной лентой, завязанной на шее в несколько бантов, жилете, в брюках землистого цвета, штанины которых заправлены в длинные голенища сапог.

– К чему официальность? – улыбнулась Вахди. – Ты же знаешь, что отныне не должен вот так встречать свою покровительницу.

– Я могу обратно раздеться и выйти в простыне, – ультимативно заявил маг и повернулся на полкорпуса к двери в спальню. – Великая Вахди, – добавил он едко.

– Не вредничай, Турн. Не пристало тебе меня злить. – отмахнулась Кироса и отпила глоток из кружки. – Я не отрекалась от твоего ньина, а посему прихожусь тебе кровницей. Не забыл ли ты это, Турн? Ты можешь не почитать меня, как Вахди, но как члена своей семьи ты обязан меня уважать.

Она посуровела и сказала это так грозно, что едва не приняла истинную ипостась. Но сдержалась и даже попыталась улыбнуться.

Снова отпила глоток, положила пару веточек пряности и вдохнула смоляной запах, ощутив саднящую свежесть в горле. Турн сел напротив и принялся завтракать. Он был очень голоден. Уплёл едва ли не всё, что было на столе. Оно и понятно: несколько ликов без еды и быстрое восстановление после таких ожогов невероятно сильно истощили его.

Кироса же обошлась лишь чаем с пряностями и одной спелой ягодной гроздью. Она пристально смотрела на Турна, который утёр рот салфеткой и теперь смотрел виновато в стол. Она знала, что он решает для себя, как поступить. Однако в мысли Вахди Земли не стала проникать. Турн почувствует. Он ещё слишком неспокоен для Торай, а потому лишний раз провоцировать его Кироса не хотела.

– Благодарю, – учтиво склонил голову Турн, но из-за стола не поднялся. – Раз уж мы заговорили о родственных узах, – начал он сухо, не поднимая глаз на Киросу, – то как кровница – не покровительница – ты меня поймёшь и даже не осудишь, ибо глава семьи по-прежнему я.

Кироса понимающе кивнула. Уже догадалась, что именно хочет сказать ей Торай и что хочет сделать. От этого становилось невероятно грустно. Вот только ни прерывать Турна, ни отговаривать его от затеи, ни уж тем более осуждать его решение она не стала. Лишь кивнула и позволила дальше говорить.