Мария Новик - История одной тени

– Отныне и впредь я, Турн Траваж из рода Реаран, отрекаюсь от своих сил. Отрекаюсь от призвания, помощи и использования магии как в житейских делах, так и в служебных. Сей обет не нарушу, пока не возвратятся силы мои к Вахди или пока меня не заберёт смерть.

– Да будет так, – утвердила Кироса.

Турн посмотрел на неё с нескрываемым удивлением. Конечно, ведь он ожидал гнева, уговоров, расправы и угроз, но никак не понимания и принятия его обета. Вот только Кироса не собиралась забирать у него силы. Он был и будет её Торай. Она обещала Ифии, дала обет. Если бы только Турн знал, как ей самой тяжело нести своё бремя. Но, быть может, он узнает правду. Узнает, что Ифия так сильно любила своего иррам, что едва ли не угрозой самоубийства заставила Вахди исполнить её просьбу.

– Неужто ты собралась ждать моего отказа от обета? – ухмыльнулся Торай. – Забери силы сейчас и тебе не придётся никого мучить, Кироса, – снова попросил он.

– Однажды ты духом вернёшься туда, где обитаешь телом, – сказала она. – Однажды, но не сейчас, Торай.

– Тебе придётся долго ждать.

– Ты нарушишь свой обет, так или иначе, – улыбнулась Кироса и уверенно выпрямилась. – Ведь чтобы его исполнить, нужно пожертвовать своими тэм`ои… и им, – она кинула взгляд на колыбель, в которой спал Моран. – Айна илиа Тоорн «Светлого дня, Турн», – она поднялась из-за стола и направилась прочь из дома.

– Ты загнала меня в ловушку! Ты знала, что я всё равно буду рядом с тобой! – он кричал ей в спину, а она лишь удалялась. – Зачем ты мучаешь меня? Почему?!

«Ты всегда был и будешь моим Торай». – Кироса не сказала этого вслух. Турн и без слов поймёт, почему всё происходит именно так. Однажды он найдёт ответ. Но не сейчас. Ещё не пришло время.

– Забери мои силы! – из воспоминаний вырвал голос разгневанного мага.

Кристаллы медленно тускнели, а Турн продолжал сверкать очами, вперив взгляд в Киросу. Она смотрела на него, отчаявшегося, давно нарушившего обет. Но он так и не понял этого. Никогда не понимал того, что никогда не сможет исполнить свою клятву, не покончив с собой и не подвергнув опасности всех членов рода Реаран – своего рода – и Морана. Он боялся потерять их всех и особенно ньина.

– Нет, Турн, я их не заберу. – Снова она отвечала на этот вопрос. Сегодня тот лик, когда нужно приоткрыть завесу тайны. Вахди Земли собралась с мыслями, выдохнула и произнесла: – Это невозможно.

– Что? – опешил ТУрн. – Но почему?!

– Я поклялась Ифии, что ты будешь моим магом. Она просила за тебя.

– Нет… она бы не стала… – он пятился назад, хватая ртом воздух. Очевидно, не мог принять ту истину, которую явила Вахди. – Ты лжёшь, она бы не поступила так… – Он опёрся на колонну и припал лбом к холодному камню. – Она не могла, не могла, – причитал он, закрыв глаза. – Только не она. Почему ты не отказала ей?! – взревел он и развёл руки в стороны, раскрыв ладони. На них заплясали яркие искры магии, всполохи овили манящим рисунком кисти, а на коже проявились руны на древнем языке.

Киросе было искренне жаль Турна. Он так и не смирился с потерей иррам. Но сейчас его магия нужна как никогда. Только так можно уберечь Морана от будущих опасностей, укрыть его от взора Высшей и свершить то, что должно.

– Ты всегда был и будешь моим Торай, – вновь проговорила Кироса, провоцируя волну нарастающей ярости в груди Торай.

– НИКОГДА!

Он резко выставил ладони вперёд, и яркий поток хлынул из них прямо на Киросу. Она так и стояла, недвижимо, как статуя, выполненная с идеальной точностью по её образу и подобию. Отражать выпад не было смысла – магия Земли не навредит Вахди, ведь она являлась частью её собственных сил. А вот самого Турна сильно ослабит, что позволит поговорить с ним нормально, без криков и драки.

Свет залил всю залу, являя взору чернеющие арки переходов возле колонн. Потоки огибали Киросу, она смотрела на гневно настроенного Торай, который быстро слабел. Ещё немного и вся магия, которая была в теле, вырвется наружу, и он падёт ниц.

Два кристалла на колонне не выдержали напряжения и взорвались, выпуская остатки света в пространство плотными рыжими волнами. Осколки прилетели в щёку и шею Турну. Он вскрикнул, закрыл лицо ладонями и упал на колени, взвыв от боли.

В зале стало светло, как ясным днём. Кироса продолжала стоять напротив страждущего Торай, который постоянно повторял имя Ифии и причитал, что она не могла совершить такое предательство. Да… очень трудно поверить в то, что любимая может отдать жизнь за то, что считала главным достоинством своего иррам.

Невыносимо больно – осознавать, что кто-то пожертвовал ради тебя всем, а ты в это время не смог сделать ничего.

Раскаты грома почти не слышны. Не стало завывающего ветра, бьющегося в ставни и двери, перестали трещать ветви Туаримского бора, который терпел нападки Бури-Матери. Ураган постепенно утихал. Теперь стал намного сильнее ливень, вода заливалась под деревянные массивные двери и лужицей растекалась у прохода по каменным плитам. Вода отражала яркий свет кристаллов, облепивших широкие и гладкие тёмные колонны.

– Установи купол над храмом и приберись здесь, – как можно спокойнее наказала Кироса и отправилась к своей статуе. – Жду тебя в своих покоях. Нам нужно поговорить, дела не ждут.

– Нам не о чем говорить. Я не твой Торай, – простонал Турн. Он начал вытаскивать осколки из окровавленной щеки и из шеи. Яркие синие капли звонко падали на мраморный пол.

– Даже если речь пойдёт о Моране? – вскинула бровь Вахди Земли и выжидающе посмотрела на поднимающегося с колен Торай.

Она знала, что заинтересует его, знала, что он не откажется от подобного разговора. Мальчик слишком дорог ему, он напоминает об Ифии внешностью и родством. Турн ни разу не призывал свою иррам, хотя не может отпустить её до конца. Что ж, после беседы арди будет озабочен лишь тем, как защитить своего ньина. У него не останется времени думать о давно умершей руат.

Вечерело. Илсаян заходил за ровную линию горизонта и отбрасывал последние блики на гладкие крыши домов поселения Арту. Бор шумел и скрипел от прикосновения игривого ветра, который сновал меж стволов и разлапистых игольчатых ветвей.

Родное жилище встретило пустотой и мраком. Турн отворил дверь и пропустил Морана вперёд. Ньин за два с небольшим годичных цикла вытянулся и окреп. На лице появился первый пушок, который свойственен представителям руат. Появилась ширь в плечах, мужская стать, голос стал грубее. Разумом он был ещё ребёнком, как и положено ардийцам до помазания. Торай скинул дорожную сумку у порога, Моран тут же стал её разбирать, хотя сил у него осталось ничуть не больше, чем у самого Турна. Поездка была долгой, а приключение – интересным, однако следовать несколько ликоворотов по землям Руатай, не используя порталы перехода, невероятно утомительно. Но Моран очень хотел побывать на родине Ифии, и Турн не мог ему отказать в этом.