Лара Росса - Странница

Даратар хлопнул ладонью по столу:

– Довольно. Вердикт вынесен. Ограничений больше нет. Работайте. Анголимо, вас это тоже касается: Инголма – приоритет. Нам не доставало, чтобы Даива вышел из-под контроля. Кстати, как прошла его встреча с заключённым, Рандир?

– Они повздорили, мастер. Даива отказался помогать.

– Уверены?

– Да. Девушка в астральной коме, и он уже получил сыворотку, которая позволит заключить её дух в её же теле на века, даже когда от него почти ничего не останется. Такие мучения кого угодно сломают. Как только приговор в отношении Гилланора будет приведён в исполнение, я лично проконтролирую операцию с Ниэль.

– Да, уж, поторопитесь. Она слишком опасна, – он напряжённо смотрел в сторону окна. – Почему они стали рождаться так часто? Может быть, вернулись иерархи?

– Айрахоны? Не думаю. Мы бы уже знали. Скорее, это отголоски их былой деятельности: последний всплеск. Мы справимся с этим.

Председатель Совета удовлетворённо кивнул и покинул зал. Вслед за ним направились и остальные. Зал опустел, и никто не услышал, как за окном раздался шелест крыльев…

Стражи Порога ввели Гилланора в мрачную комнату, по центру которой располагалось массивное кресло, оборудованное всем необходимым, чтобы наглухо обездвижить в нём человека. Его усадили, и на шее, руках и ногах защёлкнулись браслеты.

Как только конвоиры покинули помещение, туда сразу же вошли двое: Хисэлен и мужчина мрачного вида с какой-то потрясающе неуловимой внешностью – он, словно стирал моментально память по себе. От его взгляда пробирало холодком по коже. О нём ходили разные слухи среди искателей. Поговаривали, что он мог стать кем или чем угодно: пером в твоей руке, пауком в паутине или самой паутиной, милым котёнком или жутким монстром в твоём сне. Говорили даже, что он мог войти в человека, стать им и разорвать его изнутри: Нарьонарэ – великий оборотень.

Хисэлен, с застывшей улыбкой на алых губах, обогнула кресло и облокотилась на его спинку. Её пальцы нежно ерошили волосы Гилланора, пока она мирно почти что ворковала:

– Милый, глупый мальчик. У тебя были такие возможности: несколько удачных операций – и ты поднялся бы на одну ступеньку выше. Потом ещё выше, и ещё. А там глядишь: приблизился к Совету. Заимел бы покровителя, и при умелом руководстве, может быть, и сам вошёл бы в Совет. Как знать?

– Хисэлен! – прошипел ей на ухо спутник. – Знай меру.

– Да, будет тебе! Для него всё уже закончилось, и вскоре он даже имя своё забудет – чистый лист, – она резко развернула кресло к себе и склонилась над пациентом. – Вот скажи мне: чего тебе не хватало? Девочек? Так их на Земле предостаточно – милых и глупых.

– Таких, как я? – ухмыльнулся Гилланор.

– Ещё глупее, – разочарованно вздохнула Хисэлен. – Далась тебе эта обречённая!

– Тебе не понять.

– Куда уж мне, сирой и убогой. Вот только, прежде, чем ты расстанешься со своей памятью, я хочу, чтобы ты знал, на что обрёк эту несчастную и чего лишил.

Гилланор дёрнулся, но браслеты держали крепко.

– О! Вижу: зацепило? – Хисэлен снисходительно похлопала его по щеке. – Так вот, дорогой, если бы не твоё вмешательство, она бы тихонечко угасала, сбегая в свои миры, которые жили лишь в её воспалённом мозгу, так как силёнок их воплотить у неё уже не было. Под конец немножко помучилась бы и отправилась в мир лучший на заслуженный покой к своей мамочке. И, лет, эдак, тысячи полторы, нас бы не беспокоила. А то и вовсе, отправилась бы куда-нибудь подальше. И всем было бы хорошо. Но ты же у нас герой! Теперь бедная девочка слишком много знает, и её запрут в собственном теле на века, пока не развеется последний атом её бренных останков. Вот, правда, дух к тому моменту будет сломлен и подавлен настолько, что годен будет лишь на полное развоплощение.

Гилланор стиснул зубы. Его мышцы напряглись, вены на шее и руках вздулись, готовые лопнуть. Казалось, ещё немного и он разорвёт оковы, сдерживающие его – так сильна была ненависть, вскипающая внутри. Лицо налилось кровью и, сквозь её шум в ушах, до него донеслось довольное:

– Ну как, Нарьонарэ, достаточно в нём злобы?

– Вполне, для монстра.

Это было последнее, что он услышал перед тем, как свет померк в его глазах…

Прошло немало времени с того момента, как Даива вошёл в палату к Ниэль. Он долго смотрел в окно, бесцельно вращая в руке шприц с сывороткой, которую ему вручил Рандир. Девушка спокойно дышала у него за спиной. Взглянув на безмятежное лицо, можно было принять её за мирно спящую: она лежала недвижно, совершенно беззащитная пред своим палачом, явившимся исполнить приговор. А он, тем временем, мучительно переваривал услышанное на совете.

Девушка внезапно застонала. Даива оглянулся: её лицо напряглось, брови сдвинулись к переносице, а губы что-то беззвучно шептали. До его слуха донеслось едва слышимое, как вздох:

– Гилланор.

Он подошёл к постели и отбросил одеяло в сторону: пальцы Ниэль немного вздрагивали, а в изгибе локтя хорошо проглядывалась вена. Он решительно склонился над ней, и в этот момент раздались шаги за дверью. В палату вошла медсестра и ошарашено замерла на пороге: постель была пуста, если не считать невесть откуда взявшегося сугроба снега, и посетителя не было тоже. Только лишь лёгкий ветерок играл шторами на открытом окне…

Интьялэ вздрогнула: ей послышался шум крыльев.

– Нет, – она решительно поднялась из кресла.

– По-моему, к нам гости, – сонно проворчал Хаса, до этого мирно посапывавший на пуфике у камина.

В комнату просунул голову Варно:

– Мне не послышалось?

Скрипнула входная дверь и в дом ворвался свежий морозный воздух. Послышались шаги и за спиной Варно возникла фигура Даивы: на руках он держал спящую Ниэль.

– Ты с ума сошёл?! – Интьялэ ринулась навстречу ему, но едва не споткнулась о хорька, так не вовремя спрыгнувшего со своего тёпленького местечка.

Кот бросился спасать из-под ног разъярённой хозяйки своего друга, чем окончательно помешал ей преградить путь незваному гостю. Даива, воспользовавшись суматохой, спокойно проследовал к освободившемуся креслу и опустил туда свою ношу.

– Да что же это такое?! – взбешённая Интьялэ ухватила своих питомцев за шиворот и разметала их в разные стороны, освободив, наконец, себе плацдарм для действий.

– Это? – Даива кивнул на девушку. – Скорее, кто. Это – Ниэль.

– Я знаю, кто это!

– Тогда в чём вопрос?

– Что ты задумал? Мне не нужны проблемы с Советом!

– Они у тебя уже есть.

– Ты… Да, как ты?..

– А вот я здесь ни при чём, – Даива с некоторым удивлением посмотрел на Интьялэ. – Ты всё ещё не понимаешь? Твой мир рушится.

– О-о, ты открыл мне глаза!

– Ты не поняла: твой мир рушится не из-за неё, – он кивнул на девушку. – Он рушится из-за Совета.