Лара Росса - Странница

Из чёрной тени вынырнул коршун и с истошным криком опустился на грудь одной из своих жертв. На зловещую птицу смотрели остекленевшие глаза Даивы. Удовлетворённый хищник издал радостный клич и умчался в сторону замка…

В камере всё ещё раздавались всхлипы Вайвалара, качающегося в пыли с закрытым руками лицом и, в унисон ему, раздался глухой стон Хисэлен. К изломанному телу подошла девушка и из её брезгливо искривлённых уст едва послышалось:

– Надо же, какая живучая.

Анголимо приблизился к дочери:

– Илта, девочка моя! – попытался он обнять её.

Девушка отшатнулась в сторону, сверкнув ненавидящим взглядом:

– Не обольщайся! Папа! Я бы с радостью посмотрела на то, как Даива расправляется с тобой, но ты мне ещё нужен: за тобой должок!

– Илта?! – профессор буквально захлебнулся от возмущения.

– А чего ты ждал, после того, как попытался продать меня подороже этому гнусному старику, Дара..?!

– Замолчи! – он схватил дочь за руку, обрывая её на полуслове.

Девушка рванулась в сторону, явно намереваясь продолжить гневную тираду, но в камеру вошёл Даратар:

– Где Рандир?

– Отправился вслед за вами, Советник, – Анголимо бросал испуганные взгляды то на дочь, то на главу Совета, пытаясь понять: слышал ли последний слова Илты.

– Приведи в порядок этих, – Даратар кивнул на истерзанные тела.

– Да, мастер. Через неделю…

– Завтра! – советник рявкнул так, что луна прокатилась по камере. – Иначе, ты прямо сейчас ответишь мне за все свои промахи!

Глаза Даратара сверкали зловещим хищным огнём, а пальцы рук, казалось походили на когти жуткой птицы. Анголимо нервно сглотнул:

– Да, мастер, завтра.

– Ты пойдёшь со мной, – советник сделал знак рукой Илте.

В камеру вошёл Рандир:

– Мастер?

– Почему я должен искать тебя?!

– Простите, мастер, я тот час же отправился за вами, но вы были столь молниеносны, что я потерял вас из виду.

– Ну, да! Всё нужно делать самому. Все заплыли жиром! Возьмёшь людей и отправитесь за телом на утёс. Боюсь, я совершил ошибку, не забрав его сразу же.

Советник покинул камеру в сопровождении Илты.

Рандир подошёл к Анголимо:

– Оборотное зелье на пятерых. Сейчас.

Тот угрюмо кивнул и отправился в свою лабораторию.

Серинда проснулась от резкого вскрика. Голос всё ещё продолжал звучать в ушах и казался знакомым. Затем раздался шелест крыльев и жуткий клёкот хищной птицы. Девочка съёжилась от ужаса. Всё стихло. Но за окном была глухая ночь, и потому цепкие ледяные пальцы страха никак не хотели отпускать трепыхающееся в их объятиях испуганное сердечко. Девочка подошла к окну: темно, лишь редкие звёзды посылали скудный свет на спящую землю, не решаясь вырвать из тьмы сонное царство. Прямо у неё в голове раздался глухой стон.

– Кто здесь?

С опаской Серинда подбежала к выключателю, и яркий свет лампы показал ей пустую комнату. Стон послышался вновь.

«В голове. Это у меня в голове. Кто-то, кого я знаю. Мост. Да, мост найдёт его».

Девочка села на постели, скрестив ноги, и закрыла глаза. Через некоторое время в её ушах послышался хрустальный перезвон: незамысловатый узор перил выдавал торопливость создателя, а сам мост уводил куда-то в полумрак, сплошь укутанный облачной туманностью. Она ступила на искрящееся под её ногами стекло, и уютная безопасная комната вмиг исчезла из вида. Идти было трудно по влажной скользкой поверхности: клубящиеся облака то и дело исторгали из себя странные, порой пугающие фигуры, которые тут же оседали капельками росы под ноги девочки.

Наконец, облачность несколько уменьшилась и Серинда увидела конец своего путешествия: утёс, на котором в неестественном положении полулежало-полувисело чьё-то тело. С трудом преодолев желание развернуться и сбежать обратно в уютные объятия спасительного одеяла, девочка нерешительно, но верно приближалась к концу моста.

– Человек-птица! – вскрикнула она и тут же прикрыла рот рукой, испугавшись быть услышанной кем-то ещё.

Остекленелые глаза Даивы вдруг ожили, и его ресницы, дрогнув, сомкнулись, а из груди вырвался болезненный хрип.

«Живой. А что мне делать?» – мысли Серинды заметались всполошёнными птицами.

Она побежала по мосту обратно, затем вдруг остановилась, повернула назад и снова замерла.

«Ниэль! Надо найти её. Она придумает»…

Ниэль не спалось. По правде говоря, с тех пор, как её выдернули из сомнамбулического состояния, она практически и не спала. Все её мысли вращались вокруг одного единственного «что, если бы она не зашла в тот злосчастный магазинчик». Или шанса у неё не было? За ней шли. Её вели очень давно, и так, или иначе, всё равно добрались бы. Но, может быть тогда не пострадал бы Гилланор? Или у него тоже не было шанса? Всё давно предписано, обусловлено и утверждено: меняются лишь детали, а концовка – одна.

– Да, кто дал право?! – собственный возглас испугал Ниэль своей неожиданностью.

Она вскочила с постели и подошла к окну, через которое врывался яркий свет ночного светила – Лилалураны, давшей имя этому миру. Её огромный лик был многократ больше земной Луны и изливал на жителей мира мягкое сиреневатое свечение. Один из лучей, пробившись сквозь листву векового дерева, по виду превосходившего возрастом сам дом, некрупным бликом пал на подоконник.

«Лунный зайчик», – усмехнулась про себя Ниэль.

Не успела в её мозгу пронестись эта мысль, как свечение задрожало и начало приобретать некую неопределённую, но явно пушистую форму.

«Бред», – мотнула головой девушка. – «Вот, что значит не высыпаться».

Она потянулась рукой к лунному отсвету, и тут же отскочила в сторону, так как пальцы её явственно коснулись чего-то пушистого и тёплого. В следующее мгновение на неё уставились ярко-зелёные глаза совершенно лилового цвета животного, похожего на кошку. Отличалось оно очень крупными и одновременно раскосыми глазами, странного вида кисточками на ушах и хвосте, да причудливым узором на голове. Животное потянулось, не преминув поточить острые коготки о деревянную поверхность подоконника, и спрыгнуло на пол, направившись к Ниэль, которая совсем уж по-детски, скорее инстинктивно, запрыгнула на постель, натягивая на себя спасительное одеяло.

– Ты кто?! Не подходи! – девушка выбросила вперёд руку, в которой сверкнула голубоватым молния.

Кошка, или то, что на неё походило, остановилась посреди комнаты и, обиженно фыркнув, начала умываться, после чего очередной раз потянулась, затем резко выгнулась дугой и завертелась волчком, подняв небольшой вихрь. Когда всё стихло, на месте животного стояла девушка с такими же ярко-зелёными глазами, лиловыми волосами и причудливым узором на лбу. На её лице играла совершенно обезоруживающая улыбка. Она опустилась на пол в позе Будды, лишь немного склонив голову на бок, и с любопытством рассматривала Ниэль.