Хайнц Конзалик - Смерть и любовь в Гонконге

То, что Меркер не давал о себе знать, заставляло его сильно нервничать. Тинь в нем нуждался. И срочно. В данном случае разложение печени шло куда интенсивнее, чем обычно: уже через сутки на теле и лице появились заметные признаки желтухи – а значит, конец уже близок. От ее застывшей улыбки даже такому профессионалу, как Тинь, делалось нехорошо. Шеф полиции его избегал… он не желал иметь ничего общего с умирающей, доживавшей последние часы в одной из комнат полицейского управления.

Около полудня доложили о приходе нежданного посетителя: Джеймс Маклиндли собственной персоной.

Ему не пришлось дожидаться долго, через пять минут его пригласили в кабинет Тиня. Тот поднялся навстречу с озабоченным лицом.

– Кого у вас убили, сэр? – спросил он. – Мы ни слухом ни духом…

Несколько секунд Маклиндли пребывал в замешательстве. Он смотрел на Тиня как на человека, отпустившего в присутствии дам грязную шуточку.

– Почему убили? – удивился он. – Взломали!..

– Это по части Четвертого управления. А у нас уголовный розыск.

– Ну, я полагал, поскольку мы с вами знакомы… У меня с полицией вообще никаких контактов нет, а вот видите, потребовались. Мне ничего подобного и в голову не приходило…

«Да, тебе всегда везло, старый разбойник, – подумал Тинь. – И адвокаты у тебя – первый класс. От любой напасти оградят, а если что – отмоют добела».

– Чем могу служить, сэр? – вежливо спросил он. – Что у вас похитили?

– Ничего.

– Не понял?

– Дверь в мой кабинет взломали, перевернули в нем все вверх дном, выпотрошили шкафы. Но ничего не пропало! В ящике письменного стола лежало десять тысяч долларов наличными… их не тронули! Это меня особенно смущает. Любой вор наличные прикарманит в любом случае!

– И впрямь загадочная ситуация. – Тинь выпятил нижнюю губу. – Проникнуть в ваш дом и взломать дверь – высший пилотаж. Ваша личная охрана плюс электронное наблюдение за каждым уголком и там и в парке, да еще дополнительная сигнализация в доме – а грабитель тем не менее в нем оказался и преспокойно проник в кабинет. Вы сами как это объясняете?

– Я потому к вам и приехал, что никакого объяснения не нахожу, – тяжело вздохнул Маклиндли. – Да, я не нахожу ответа на этот вопрос: что искал злоумышленник? Я уже звонил моему доброму другу доктору Меркеру, но его в госпитале нет. Не знаете случайно, где я могу его найти?

– Вы считаете… доктор Мелькель вашу беду рукой разведет? – Комиссар Тинь постарался скрыть улыбку.

– Я же сказал: доктор Меркер мой добрый друг. Хотите – верьте, хотите – нет, но это так. Знаете, как мало людей, с которыми можно поговорить… от сердца к сердцу? Доктор Меркер из таких. Знакомых у меня тысяча, если не больше, и каждый рад пожать мне руку. А вот друзей у меня нет. Я человек недоверчивый и подозрительный, господин комиссар. Начиная с определенной суммы годового дохода, мы как бы попадаем в зону разреженного воздуха. Видя улыбающегося мне человека, я спрашиваю себя: да полно, разве он тебе улыбается, а не твоему банковскому счету? Волей-неволей почувствуешь себя одиноким.

– Я бы не стал сопротивляться, если бы мне насильно всучили хотя бы сотую часть вашего состояния, – не к месту развеселился Тинь. – И не думаю, что из-за этого стал бы страдать от одиночества. Скорее наоборот.

– Вот видите: наоборот! Отсюда и моя недоверчивость. В этом смысле доктор Меркер действительно хороший друг. Материальные ценности его не занимают. – Маклиндли посмотрел на свои руки. – Так вы не знаете, куда он запропастился?

– Попытаемся реконструировать вторжение в ваш дом, – с почти сатанинской радостью уклонился от прямого ответа Тинь. – Итак, преступнику удалось проникнуть в ваш кабинет, он взломал все шкафы и ящики, но ничего не взял.

– Именно так.

– Наверное, он искал какой-то документ.

– Документы я храню исключительно в банковских сейфах. Или в домашнем сейфе, местонахождение которого известно мне одному.

– И поскольку сигнала тревоги не последовало, можно предположить, что преступник дверь в кабинет не взламывал – то есть это один из ваших служащих или лакеев, которые знают в доме все входы и выходы. Он не перелезал через ограду и не пробирался через ваш сад – при такой охране это исключено.

– Верно. – Маклиндли смотрел мимо комиссара Тиня. – А ночью вдобавок ко всему по парку бегают два тигра.

– А вот это даже полиции неизвестно, – искренне удивился Тинь.

– Тигры лучше всякой электроники. Предохранитель или реле перегорят – пиши пропало. Зато тигр никогда не потеряет ни обоняния, ни слуха.

– Кто их запирает в клетки утром?

– Их сторож Ли.

– Ли не может оказаться взломщиком?

– Совершенно исключено. Ли никогда не переступал порог моего дома. Он живет рядом с тиграми и ориентируется только в парке. Кроме того, у Ли нет рук. У него такие, знаете ли, протезы-крюки.

– Несчастный случай?

– Как посмотреть. Ли родом из пограничного района между Китаем и Монголией. Там его девять лет назад на охоте порвал тигр. Обе руки… С тех пор он с тиграми не разлей вода. Прекрасный сторож. И в какой-то мере дрессировщик. – Маклиндли поднялся со стула. – Что вы мне посоветуете, комиссар Тинь?

– Я пришлю к вам сотрудников сектора взломов. На успех особенно не рассчитывайте. Отпечатков пальцев наверняка не обнаружится. А если и впрямь ничего не пропало – о чем говорить? Выходит, вор искал нечто определенное.

– Тогда он идиот.

– Все возможно, сэр.

Маклиндли собрался уходить, но задержался.

– Если вы случайно встретите доктора Меркера, передайте, пожалуйста, что мне его очень не хватает. Пусть объявится.

– Как бы мое напоминание не показалось ему неучтивым – при такой близкой дружбе между вами? – съехидничал Тинь. – Не уверен, что доктор Меркер первым делом позвонит именно мне. Его работа для нас закончена.

– И как? Успешно?

– Весьма! Теперь мы знаем, откуда ветер дует.

– Поздравляю.

Маклиндли пожал руку комиссару Тиню и через минуту вышел из здания полицейского управления. У входа его ожидал бронированный «роллс-ройс» с пуленепробиваемыми стеклами. Шофер в белой ливрее открыл дверцу.

Тинь, наблюдавший за этим из окна, отступил в глубь кабинета, вполне удовлетворенный собой. Он недолюбливал Маклиндли.

Прежде чем пойти ужинать, Тинь Дзедун заглянул на всякий случай к неизвестной убийце. Полицейский врач, сидевший у ее постели, только отрицательно покачал головой.

– Невозможно сказать, испытывает она боли или нет, – проговорил он. – Гепатит развивается. Взгляните-ка на эти желто-коричневые пятна на лице. Улыбаться она улыбается – но ни словечка!

– Это нам знакомо. – Тинь прислонился к стене рядом с кроватью. – Будь оно все проклято: где Флиц? Если она умрет до его возвращения – все насмарку. Что-что, а держать тут труп я не вправе. А из другого места ее у меня похитят. Я это предчувствую.