Хайнц Конзалик - Смерть и любовь в Гонконге

– Только не из тюремной больницы.

– И оттуда тоже! Я больше никому не доверяю! Трюков сколько угодно…

Тинь решил перейти в наступление. Явившись в приемную шефа, попросил немедленно доложить о себе. Тот встретил его словами:

– Я не желаю ничего знать, Тинь! Ни слова о кабинете без окон на вашем этаже!

– А я прошу всего лишь разрешить мне использовать суда водной полиции, – в высшей степени вежливо проговорил Тинь, отдавая поклон. – Мне необходимо еще сегодня заполучить доктора Мелькеля. Я уверен, он где-то в Яу Ма-теи. Мы просто обязаны прочесать весь Плавучий город. Без него произойдет катастрофа.

– Тинь! Не сносить вам головы! – Шеф полиции откинулся на спинку кресла. – На что он вам, доктор Меркер?

– Чтобы присутствовал при смерти убийцы.

– Я ничего такого не слышал. – Шеф полиции поднял обе руки. – Ладно, черт побери, ищите вашего доктора Меркера. Разрешаю…

Час спустя шесть лодок начали поиск. Тинь Дзедун стоял в самой быстроходной из них и объезжал водные улицы, расспрашивая рулевых бесчисленных сампанов, он кричал в мегафон, повторяя один и тот же вопрос обитателям больших и малых джонок, просил помочь, подсказать, где живет Янг Ланхуа. О Меркере он не спрашивал – глупо было бы. Но где Янг, там и Меркер.

Ему не отвечали. «Водные китайцы» отворачивались, исчезали в трюмах или продолжали молча работать, будто это не к ним обратились.

– Он здесь! – со злостью крикнул Тинь, ударив кулаком по ни в чем не повинному мегафону. – Посмотрите на этих мерзавцев! Они все знают где! Где-то здесь, рядом! Но разве я могу осмотреть пять тысяч джонок? Почему он скрывается? Я должен найти его – и точка!

До самого вечера они объезжали водные улицы и переулки, где это было возможно. Попадались такие узкие протоки, по которым на полицейской лодке не проедешь, порой десять или более жилых джонок образовали целый жилой блок, связанный переброшенными мостками и сходнями. Лабиринт, в который не проникнуть тому, кто здесь не родился.

С наступлением темноты разнервничавшийся комиссар сдался. Он не находил объяснения поведению Меркера, совершенно забыв о том, что доктор ничего не мог знать об убийстве мистера Джона Саймэна и о взрыве бомбы-фургона. Для Меркера мир на суше был незыблем, в нем царил относительный порядок. Горести «водных китайцев» – вот что его занимало.

Господин Чао был очень недоволен. Все, кто собрался в этот вечер в задней комнате ресторана «У зеленого тигра», признавали, что у него для этого есть веские причины, и чувствовали себя без вины виноватыми. Они оставили свои машины довольно далеко от ресторана, вплоть до набережной Ванхай, а до места добирались пешком.

Господин Чао перешел к делу сразу, без проволочек, причем на повышенных тонах, режущих слух. Таким злым его никто не помнил. Даже вынося смертный приговор, он говорил мягче, по-отечески, что ли, хотя эта мягкость для кого-то оборачивалась отнюдь не добровольным уходом из жизни.

– Я приказал провести обе акции минута в минуту, – сказал господин Чао. Впечатление было такое, будто он при этом щелкнул плетью. – Доложите, Мао, почему девушка явилась в ресторан на десять минут раньше.

Тот, к кому он обратился, низко-низко поклонился динамику и сложил на груди руки крест-накрест.

– Не знаю, господин Чао, – охрипшим от страха голосом проговорил он.

– Не может этого быть. Это вообще не ответ! Ваши часы идут верно? Не спешат?

– Я могу объяснить только тем, что программирование мозга задержалось на несколько минут ввиду внутреннего сопротивления. Внешне это не заметно, господин Чао, медиум кажется готовым к выполнению задачи… приходится делать допуск на душевный механизм. Все это для нас внове. Хотим мы того или нет, люди остаются людьми и в механизмы не превращаются.

– А почему фургон из прачечной появился с опозданием? – оборвал господин Чао эти оправдания. – Луа, объясните!

– Это произошло по совершенно не зависящим от нас причинам. – Луа тоже встал и начал униженно кланяться динамику. – Мы несколько раз проехали по этому маршруту и составили график времени, учли все возможные задержки на перекрестках. А когда дошло до дела, одну из улиц перекопали из-за какой-то лопнувшей трубы, и машины пошли в объезд. Ехать напрямик никто не мог без риска, что его сразу задержит полиция. Из-за объезда было упущено много времени. Но мы были бессильны что-либо изменить… – Луа поднял руки. – Господин Чао, кто мог предвидеть, что лопнет труба?

– Подобные просчеты впредь недопустимы. И виновные понесут наказание! – холодно подытожил Чао. – Как-никак нам удалось вызвать сильное беспокойство и наделать много шума. Однако все плюсы затмеваются тем фактом, что девушка остается в руках полицейских. Вопрос к медицинскому эксперту: почему?

– Ее не отпускает комиссар Тинь. – Его поклон не выглядел таким униженным. В этом кругу он был самой важной персоной, о чем отлично знал.

– Ее, умирающую? Он обязан отправить ее в больницу! – Но до сегодняшнего дня не отправил. И доктора Меркера не вызвал.

– Это мне известно. Он уже два дня не появляется в клинике. Что там предполагают?

– Ничего. Считают, что он несколько задержался в чьих-то жарких объятиях.

– Это на него похоже?

Медик широко улыбнулся и пожал плечами:

– Мы знаем наших гонконгских девушек, господин Чао. Почему бы одной из них и не вскружить ему голову?

– Когда, по вашему мнению, Тинь должен был отправить девушку в больницу?

– Давно пора! Она уже сутки назад потеряла сознание. То, что Тинь себе позволяет, с медицинской точки зрения совершенно недопустимо! Он просто обязан отправить ее в больницу не позднее чем завтра. Если не хочет, чтобы она умерла прямо в управлении полиции!..

– Все предельно усложнилось, – мрачно проговорил господин Чао. – Я считаю в высшей степени важным определить, где находится доктор Меркер. И когда он снова вынырнет на поверхность, начнем действовать. Я знаю, что ему известно больше, чем мы догадываемся. И эти знания должны стать нашими. Итак, сконцентрируйте внимание на докторе Меркере. Луа, сколько человек в вашем распоряжении?

– Тридцать девять, господин Чао!

Это сообщение, похоже, улучшило настроение господина Чао. Он как будто даже хихикнул.

– Представляю, какая начнется паника, когда однажды тридцать девять девушек одновременно выполнят полученный приказ, – проговорил он совершенно другим, смягчившимся голосом. – В этот час все осознают, что впредь им придется жить по другим законам, что мир изменился…

Присутствующие низко поклонились и пребывали в этом положении до тех пор, пока в динамике не щелкнуло, и это значит – господин Чао их оставил.