Армине Мкртчян - Последний дар Эбена

– Эй вы, а ну стойте, немедленно! – завопил он на одном дыхании так громко, что потряс даже самого себя, кашель подступала к горлу, но он продолжал, – я отказываюсь идти, слышите? Я хочу отдохнуть. Да и куда мы идем? Я к вам обращаюсь. С этого самого места, не сдвинусь, пока не скажете, куда вы меня тащите…?

На сей раз, его расслышали прекрасно. Сомнений никаких. Об этом красноречиво свидетельствовал громовой рык с самого начала отряда, а сильный треск сухой поломанной травы возвестил ему о надвигающейся беде. Растолкав в сторону высокого худощавого грызуна стоявшего посередине, к нему приближался исполин с красными горящими глазами. Не успел он осознать свою ошибку и вот уже крепкие когтистые лапы, схватив за лямки потертого комбинезона, за долю секунду подняли тучное тело высоко над своей головой и начали, что есть силы вытряхивать из него пыль. Глаза его затуманились. От сильной встряски, рассвирепевшая перед ним крысиная голова превратилась в сплошную серую кашу. В это время худой крыс с бесстрастным видом повалился на затоптанную траву, воткнул в рот тонкий трескучий стебель и принялся с любопытством наблюдать за ними. Рука его потянулась за сигаретой, в карман тюремного комбинезона как бывало раньше, но с досадой вспомнил он, что растерял их все до последнего, когда попадал сюда.

– Ты что здесь устроил, что ты вытворяешь, осел?! Хочешь завалить нам все дело?! Мы даже не знаем одни мы тут или нет. А ты развел балаган на все поле, раздираешь глотку, словно шелудивый пес. Быть может за нашей спиной ты работаешь на Эбена? Ты что ничего не слышал, о чем там говорили?

– Кккто, на коо..го? – несвязно промямлил тот, потому как его продолжало покачивать в разные стороны свирепой встряской. Из вместительной пазухи комбинезона начали друг за другом вываливаться булочки, ветчина, копченая свиная ножка.

– ААА, понятно! Пока я из кожи вон лез, чтобы разузнать там обо всем, ты был занят тем, что набивал себе брюхо. Ты должен быть благодарен, что я взял тебя с собой. Если бы там не было меня, ваша участь была бы куда менее приятная.

Таким же легким движением он отшвырнул его на землю, чуть не задавив при этом другого. Тщедушный грызун лишь ухмыльнулся. Он быстро подобрал ножку и принялся грызть его острыми зубами. Пузатый своим весом подмял под собой изрядное количество травы. Снова визг, крики, из глаз брызнули слезы. Он был уверен, что проклятая трава проткнула все тело и может даже насквозь, но кожа оказалось теперь не такая тонкая и просто так его не пробьешь. Впервые он обрадовался, что он не человек, а грызун. А главное он добился, наконец, своего, лежал на земле и отдыхал, на всякий случай, прикинувшись, что адская боль пронизывает все его тело и любое движение причиняет нестерпимую боль.

– Хватит притворяться, Шпигг! – продолжал стоявший перед ним крыс, – ты ведь Шпигг? Я тебя сразу узнал. С тех пор как ты укрывался от правосудия, я тебя пару раз видел у ломбарда Франциска. Удивлялся твоей расторопности, – хмыкнул он, – средь белого дня, один, с краденым из музея перстнем… Я прямо-таки восхищался твоей смелостью.

Тот прекратил потирать спину. Слезы исчезли, глаза, еще сохранившие голубоватый природный оттенок, настороженно блеснули. Во рту отдавался запах гнилой рыбы. Откуда это? Ах, да. Он бросился через мост, захлебывался, набрал приличное количество воды вместе с рыбешкой. Он прожевал ее прежде, чем сознание отключилось, и он оказался здесь. Какой – то крыс знает о нем столько. Откуда интересно? Притаившись, он внимательно слушал.

– Не прикидывайся дурачком. Я знаю тебя. Кристофер Шпигг, или обращаться по кличке, чтобы лучше вспомнил?! Милашка Шпигг! Милашка Шпииигг, – нарочито протянул он последнее слово, – браво! Тебе даже удалось продать тот перстень и выручить немало денег. Но затем ты спился в кабаке старого Джо, щедро угощал всех словно король и в порыве мнимого величия у всех на глазах укокошил собственную мать. Ты выбежал оттуда, захватив пачку денег, которые конечно все были при тебе. Все сто тысяч долларов, за минусом выпивки конечно, закусок. Бабы не в счет, никто в здравом уме не стал бы заглядываться на тебя.

Впервые на лице тощего грызуна появилось любопытство. Он прямо-таки впился в соседа глазами и смерил его пристальным взглядом, не в силах поверить, что в трясущемся рядом студне столько отчаянного коварства и злодейской сущности.

Шпигг начал что-то лепетать. Наивное выражение лица сменилось злостной дрожью. Усы медленно распушились.

– Шпигг? Убил маму?! Как ты смеешь! Это был несчастный случай. Ты не знал мою маму. Я успел сходить в церковь, вымолить себе прощения…. Святой отец выслушал и отпустил мне все грехи…. Он так и сказал: «Крис, мальчик мой, иди себе с миром, ибо ты споткнулся, но теперь раскаялся и потому безгрешен».

– Видно не так хорошо отпускали твои грешки, – он смерил хитрым взглядом пространство вокруг себя. – Раем это место никак не назовешь. Просто, вы работали вместе, и, спившись, не поделили денежки. Что ж тут такого. Обычное дело. Когда за тобой погнались, кинулся спасаться к ближайшей речке. Поздно ты начал молиться видно. И как это он не вызвал полицию, выслушав твою душераздирающую исповедь?!!

Тощий крыс, не удержался. Костлявые бока дергались от приступов смеха, пока прослезившиеся глаза не встретились со строгим взглядом стоявшего грызуна. Он чуть было не подавился своей палкой и резко замолкнул.

– А ты Вальдшнеп, Гэвин Вальдшнепп. Бродяга…

– Эй, Анданте, анданте, полегче…

– Так уж и быть. Был бродягой. Бывший преподаватель флейты. Спился, проиграл все в казино, спустил все небогатое имущество, полученное от своей тетушки, и стал бродячим музыкантом. Не растерялся, быстро связался с нужной компанией и начал заниматься контрабандой ворованных антиквариатов. Что у вас там было? Вилки, ножи, побрякушки из золота. Взят с поличным при продаже королевского жемчуга. Тюрьма. Побег. Даже некоторое время сумел укрыться, пока в ходе перестрелки с полицией не получил пулю в лоб. И вот, пожалуйста, ты тоже здесь!

Теперь настала очередь Шпигга повеселиться. Однако громко захохотать, он не посмел. К тому же тогда, он не успевал бы жевать.

Ни один ус не дернулся на лице Гэвина, он внимательно изучал стоявшее перед ним лицо и через некоторое время нахмуренные брови вздернулись кверху в знак величайшего открытия.

– Эй, Шпигг, глянь, это же Вальтер! Я ж думаю знакомая физиономия.

Шпигг перестал уничтожать булку и тоже уставился на него. Хитро подмигнув, он начал торопливо бурчать. Вместо слов на землю посыпались бесчисленные крошки.

– Если это один из полицейских, то прекрасно. Есть на свете хоть какая-то справедливость, значит! Шпигг не убивал свою маму. Случайность, вот и все…