Роман Веков (Кукуев) - Три сестры мушкетера. Время поиска

– А наукой? – спросила тетушка, ощупывая свою нижнюю челюсть. – Они совсем не занимаются?

Петрович на балконе, явно не страдая отсутствием слуха, очень обрадовался. Хотя рояля в квартире действительно не было, но в руках оказался его след. В общем-то, ему можно было теперь уходить отсюда. Но в комнате еще оставалась прекрасная Тамара, а внизу под балконом все еще стоял тот же роскошный кадиллак и тот же форд, и его обитатели опять покуривали на улице. Рядом же с ними примостился зеленый, судя по всему профессорский, «жигуленок».

От изучения транспортных средств Петровича оторвал голос профессора, отдававшего распоряжения маляршам, а последние слова, что он тут никого не задерживает, относились явно к Петровичу. Но Петрович сделал вид, что не расслышал, любуясь пейзажем, окружающим обычный спальный район. Затем он почувствовал спиной, как профессор с тетушкой уходят, потом увидел, как они садятся в свою машину и уезжают. Убедившись, что зеленый «жигуленок» скрылся из виду, Петрович обернулся.

Женщины уже тащили из дивана слежавшегося там джигита, причем особенно старалась племянница, а Тамара махала Петровичу рукой, приглашая помочь. Наконец Саид обрел свободу, и Петрович вошел в комнату.

– Эти собаки еще там? – спросил Саид, указывая в сторону балкона.

Петрович кивнул.

– Э… – заскрипел зубами джигит, но, взглянув на женщин, не развил свою мысль.

– Что же делать? – растерянно спросила племянница Тамару.

Тамара думала недолго.

– Я считаю, что всем нам не мешало бы закусить, – сказала она.

Петрович опять обрадовался, на это раз, ее находчивости.

– Я сбегаю, – вызвался он.

Джигит же похлопал себя по бокам, достал из-за пазухи пухлый бумажник и молча протянул его телемастеру.

– А ты говорил, что у тебя денег нет, – заметил Петрович.

– Это – не деньги – это так, попить-покушать. Когда деньги есть, их в кармане не носят.

Петрович задумчиво поглядел в ведро, в котором все еще проклеивался джигитский пистолет, махнул рукой и пошел в магазин.

Когда он вернулся с пластиковыми авоськами, полными снеди, женщины уже привели себя в порядок и накрыли на кухне стол, воспользовавшись хозяйской посудой. Тамара снова очень порадовала Петровича и пергидрольными кудряшками, и, главное тем, что на коленях у Саида сидела не она, а ее племянница, которую, как уже выяснил Саид, зовут Лена.

Петрович так хорошо запомнил этот чудесный ужин, что пересказал мне под «рояль» все тосты неудачливого Саида, но вот тот решающий момент, когда они с Тамарой оказались временными владельцами профессорского дивана, Петрович вспомнить не мог.

На рассвете Саид, деликатным кашлем вызвал Петровича на кухню и попросил его посмотреть с балкона, на месте ли собаки? Собаки были на месте – их ноги торчали изо всех дверей форда.

Тогда Саид ошарашил Петровича невероятным по своим масштабам предложением.

– Слушай, я тут, а они там? Так?

– Так, – согласился Петрович.

– Пока они там – мне смерть?

– Смерть.

– Откуда они знают, что я здесь?

– Машина твоя внизу. Ты такую машину не бросишь

– Конечно, не брошу. Отдам.

– Кому?

– Тебе.

– Как?

– Так. Бери, ты – хороший человек. Ты – смелый человек. Ты уедешь, а собаки – за тобой. Пока разберутся – я уйду. Тебя убивать не будут, им тебя не заказывали.

– А как я ее тебе верну? – спросил честный Петрович.

– Совсем бери. Подарок! Саид подарков назад не берет – обижается и убивает. Сразу.

Саид протянул Петровичу ключи. И тогда, понимая, что это ключи от его неизбежной новой жизни, Петрович впервые произнес ставшую потом привычной фразу:

– Мне надо посоветоваться с женой!

Не успел он ее закончить, как в кухню вошла Тамара и сказала довольно недвусмысленно:

– Я согласна!

Петрович взвыл и исполнил такой огненный танец, которому позавидовали бы все специалисты по творчеству африканских народов.

Надо сказать, что Петрович сначала все-таки хотел позвонить куда следует и сдать всех «собак» из форда, но потом рассудил, что вместе с ними заберут и Саида, и саидов кадиллак, который тогда ему ни за что не достанется. А чтобы заработать на такую машину ему бы пришлось горбатиться до пенсии. Причем, по меньшей мере, дважды, а жизнь у Петровича, как и у всех людей на земле, только одна. И он решился, тем более, что та, которую он встретил, уже была согласна, правда, еще не очень понятно, на что.

Если бы мне пришлось снимать фильм про все это, я бы обязательно показал погоню темно-синего форда за серебристым кадиллаком, но на самом деле, все было совсем по-другому.

Петрович с Тамарой очень тихо вышли из дома, с еще большими предосторожностями Тамара уселась в машину, а Петрович смело подошел к форду и вынул из одного кармана табельное оружие, а из другого – свои милицейские документы. Потом он постучал по форду пистолетом. «Собаки» мгновенно продрали глаза и попытались что-нибудь предпринять в ответ, но черненький глазок пистолета заставил их поднять руки.

– Всем петь! – скомандовал Петрович. – И не двигаться!

Полусонные «собаки», увидев негра с пистолетом, от неожиданности что-то завыли вразнобой, а Петрович быстро оказался за рулем кадиллака и, рванув с места, на третьей скорости помчался по пустынным улицам.

Только через четверть часа он немножко пришел в себя и понял, что сбылась его мечта – он едет куда-то с любимой женщиной на такой машине, какие показывают только в кино. Правда Тамара при этом переживала вслух, что она бросила родную племянницу вместе с этим бандитом, но ведь кто-то же должен был доделывать ремонт у профессора!

На чудесно обретенном кадиллаке Петрович с Тамарой, погрузившись в самую глубокую российскую глубинку, через несколько дней приехали в село Большое и остановились в местном Доме рыбака, где Тамара, оказывается, трудилась буфетчицей, а ремонтами в столице, благо та была всего в нескольких часах езды, они с племянницей только подрабатывали.

И вот судьбы распорядилась так, что Тамара стала женой Петровича и владелицей этого Дома рыбака, который путем обмена на кадиллак и модной тогда приватизации превратился в отель, получивший гордое название «Тамара».

– За сбычу мечт! – заплетающимся голосом провозгласил Петрович, явно завершая свой рассказ и выдавливая из бутылки последнюю каплю «рояля».

Но мне еще нужно было как можно подробнее узнать про кошачий рай, поэтому я и поспешил спросить:

– Что же стало с профессорской тетушкой?

– Да она же сегодня утром с Клавкой к нам заезжала и кошку свою где-то забыла, – неожиданно вразумительно сообщил Петрович.

– А вообще? – Я задал наводящий вопрос.