Роман Веков (Кукуев) - Три сестры мушкетера. Время поиска

– А вообще она в Дерзайцах кошачью ферму держит, понял? – И, чтобы мне было именно понятнее, он добавил: – Коты у ей в домиках вроде твоих живут, а Клавка их кормит, шалава. Мужик у ей – Генка, у него – «Волга». На ней оба ездиют.

Клавка-шалава, а тем более «ейный» Генка тогда совершенно не интересовали меня, но нужно было, чтобы Петрович еще что-нибудь рассказал о Дерзайцевской котовладелице, и я решил перевести беседу в научное русло.

– А, знаешь, Петрович, я думаю, что она их изучает. Есть такая теория, что люди произошли не от обезьян, а от кошек, – задумчиво сказал я.

– Кошки, мартышки! – скривил черную физиономию Петрович. – Еще скажи, что от пингвин, блин!

Он замахал руками как крыльями, но, не удержав равновесие, опрокинулся на спину. В следующую секунду я услышал его храп.

Я подумал, что надо бы прогнать его с моей кровати, но в кресле было так удобно, и я решил еще немножко в нем посидеть. И как-то сразу уснул и увидел тот самый остросюжетный сон про Цезаря и никогда не стоявшие в Москве памятники.

Но, позвольте, что же это получается? Я, значит, еду себе, ничего не подозревая, в рейсовом автобусе, торгую, занимаюсь мелкой благотворительностью, а сзади меня со своим ухарем движется в одном со мной направлении эта самая Клавка!

Они спешат на какой-то паром, в то время как «старая дура», которая никуда, по генкиным словам, не денется, может, по клавкиному предположению, взять да и помереть. То есть, только вчера дерзайцевская дама с Кошкой и Клавкой, которая «ейных, понял, котов кормит», заезжали в петровичеву «Тамару», а потом она так быстро уехала, что забыла именно эту самую Кошку, с которой никогда не расстается. И Кошка, голодная и брошенная, целый день шипела на всех, а со мной подружилась, потому что у меня была привычная для нее еда!

Но из разговора Клавки с кавалером выходило, что с дерзайцевской дамой определенно что-то стряслось. Надо будет срочно из Дерзайцев связаться с Петровичем, который хоть и поглупел от спокойной жизни, но ведь он, как-никак, когда-то работал в следственных органах и специально учился ловить преступников!

Дерзайцы, разумеется, были конечной остановкой автобуса. Едва я со своей огромной сумкой, которая по счастью, осталась у меня только одна, ступил на землю, размышляя над тем, откуда бы мне позвонить Петровичу, как вдруг Кошка, уютно сидевшая все время у меня на руках, вырвалась и побежала. Я побежал за ней.

А она бежала и бежала. Я чуть было не потерял ее из виду, но вдруг она остановилась и села. Я почти схватил ее, однако она выгнулась и со своими словами:

– Мя, мя! – побежала дальше.

Потом опять позволила себя догнать, а потом опять побежала. Она знала, куда надо было бежать, и звала меня за собой!

Дом профессорской тетушки я бы, пожалуй, узнал и сам, без помощи Кошки. Она на секунду присела у низеньких воротец, а потом с радостным мявканьем понеслась по мощеной кирпичом дорожке и вскочила в открытую дверь. Затем оглянулась и посмотрела на меня. Она явно приглашала меня в дом.

Со своей спекулянтской сумищей я с трудом протиснулся в дверь и оказался в гостиной. По периметру этой просторной и светлой комнаты были устроены специальные антресоли с лесенкой, на которых аккуратно и симметрично стояло множество кошачьих домиков. Рядом с каждым – мисочки с кормом и питьем, а за домиками на противоположной стороне от входа, находилась стеклянная галерея или, может быть, лоджия. Я поднялся по лесенке и заглянул туда. Там стояло несметное количество кошачьих туалетов с самым дорогим голубым наполнителем, напитанным запахом лимона!

Часы в гостиной заурчали и начали бить. Их бой вывел меня из состояния раздумья и созерцания сортиров элитных домашних хищников. Даже не сосчитав, сколько пробило, я поставил на пол свою сумку, а Кошка, мгновенно воспользовавшись этим, прыгнула мне на руки. Я погладил ее и, спустившись с антресолей, направился через веранду в гостиную.

Гостиная была как гостиная, с камином, толстым ковром и, как это принято в богатых телесериалах, диваном посередине. Но во всех шкафах, шкафчиках и витринках, на всех полочках и горизонтальных поверхностях, размещавшихся вдоль стен, стояло необыкновенное количество кошачьих фигурок из дерева, хрусталя, металла, стекла, камней и вообще из всего, что можно использовать в качестве материала для художественного кошкотворчества. На всех же свободных пространствах стен красовались картины, эстампы и гравюры с сюжетами из жизни разнообразных мурок и барсиков.

Рассматривая все это, я передвигался по гостиной очень тихо, в чем мне хорошо помогали лежавшие на ковру мохнатые ковры, чувствуя себя прямо-таки Джеймсом Бондом, у которого, впрочем, вместо «Вальтера ППК» была на руках кошка, атрибут, присущий не самому отважному агенту 007, а его главному врагу – начальнику тайной и зловредной международной организции «Спектр».

И вдруг я услышал два приглушенных голоса.

– Ты, идиотка мокрохвостая, сколько здесь работаешь, а как старая ведьма сейф открывает – не знаешь, – злобно шептал тот, что принадлежал мужчине. – И почему я вечно с такими дурами связываюсь, никакого проку от баб, давно надо было от вас обеих избавиться и самому сейф брать!

– Давай, дурак, давай, – возражала ему женщина. – Не слышал, что ли, сколько пробило? Сейчас ее абрек вернется, и нам конец. Он, знаешь, какой? Он не спрашивает – стреляет, и все тут…

Голоса шли из полуоткрытой двери спальни. Я также тихо подкрался к ней и заглянул внутрь.

Слева от большой кровати стояли двое. Я тут же узнал в них парочку, подсевшую на дороге в автобус из завязшей в грязи «Волги». На стене размещался объект их усилий – эстамп с изображением моей знакомой кошки. Судя по произведенным вокруг разрушениям, они безуспешно пытались оторвать его.

– Мя, – сказала Кошка, не слезая с моих рук, и повторила этот звук почти угрожающе.

Двое обернулись.

– Грабят! – Крикнула Клавка и мгновенно выпрыгнула в окно.

Грязно выругавшись, ее компаньон последовал за подругой.

Все произошло так стремительно, что я, почувствовав колоссальную усталость и тоску, опустился на хозяйскую кровать.

– Эх, Кошка, Кошка, что же тут творится? – вздохнул я.

Кошка встала передними лапками мне на плечо и полизала щеку. От кошачьей ласки я чуть было не заплакал. Я был в чужом доме, который только что пытались ограбить. Где его хозяйка – неизвестно, что с ней происходит – тоже. Следы ограбления – налицо, сюда вот-вот должен явиться страшный абрек, который стреляет без предупреждения. И как я смогу объяснить, что я здесь случайно? И как мне быть с хозяйскими кошками, ведь пока они сыты, все в порядке, а ведь заголодают – начнется вой. И что мне вообще теперь делать: сидеть здесь или возвращаться к Петровичу, а если возвращаться, то как? Да и о пропаже хозяйки надо бы заявить…