Чайка Богдан - Дневник грозы. Когда мы смотрим на море, море смотрит на нас

А эту историю Кок ему не рассказывал. Юнга иногда пытался подвести к ней своего старого наставника, но тот расплачивался с ним другой, не менее интересной, но не той. А сейчас они просто сидели вместе на пляже с белым песком, с несколькими пальмами и кустами на пару миль, а вокруг – голубая, с примесями фиолетового, бесконечность. Маленькие волны игриво ласкали низкий песчаный берег. Кок откупорил красное вино и с нескрываемым удовольствием отглотнул из бутылки. Признаться, это одно из лучших удовольствий в мире. Может быть, в другом мире, есть получше, но в этом, увы…

Ветер, который еще десяток часов назад нещадно терзал их паруса, теперь только убаюкивал их теплым дыханием. Кок желал поспать и смачно зевал. Это было очень заразительно.

– Знаешь, среди людей на суше я чувствую себя порой намного более одиноким, чем на этом клочке суши. А если быть внимательным, то быстро понимаешь, что ты здесь не один, – Кок подмигнул Юнге.

– Мне кажется, у меня и у Вас просто мираж, – соврал и Коку и самому себе молодой человек.

– О да! Ты давно уже взрослый, молодой человек, ты уже можешь себя обмануть.

– Знаете, я читаю сейчас книгу, в которой написано, что мы живем на поверхности шара, Вы только не смейтесь.

– Я ее тоже читал, – ответил Кок.

– Да! И что Вы думаете?

– Думаю, что все это правда, конечно. Но нам стоит помалкивать, чтобы нас не отправили на дно существа, которые обитают в этом мире задолго до нас.

– Как та женщина?! Это Калипсо?!

– Морской демон знает, кто Она, и кто такая Калипсо! – выругался Кок.

– Она красивая.

– И ты уже знаешь, какой Она бывает, да, мальчик?

Мы с ней в этом бескрайнем океане, как в бесконечном танце. Когда-то Она затянула этот корабль в свой водоворот. Она, наверное, тогда хотела поиграться и отправить на дно очередную деревянную посудину. Но тогда Капитан вытащил эту посудину из ее лап. А потом вернулся, и его встретил шторм еще суровей, чем тот первый, и снова он вывел свой корабль из него. Наверное, тогда ею овладела злость, теперь она поджидала его здесь всегда и иногда охотилась за ним чуть подальше от этих вод. Но он вернулся снова, и шторм был еще сильнее, чем прежде, и Капитан разозлил, наверное, ее еще больше. Она стала ждать его, и он возвращался, всегда возвращался. У моряков эти воды приобрели дурную славу, потому что она топила всех без разбору – в такой она была ярости. И мы стали зарабатывать на этом морском пути больше и больше. Никто сюда не хотел идти – значит, цену можно гнуть, какую хочешь. И вот когда-то мы оказались здесь, когда-то штормы перестали быть похожими на штормы, а стали напоминать то игру, то ссору, то прелюдию. Помню ее первый человеческий облик – здесь дул такой неприятный северный ветер – он сдул нас с курса, так мы оказались здесь. Эту посудину вынесло на эту мель – мы застряли. Помню ее черты – острый нос, черные длинные прямые волосы, под цвет ее темно-серого платья по щиколотку, черты худого лица без щек. Она была в ярости, которую скрывала за взглядом злых серых глаз. Это был ее северный ветер, который устал. Так она встретила этого человека. Наша команда валялась вся пьяная, абсолютно. Мы тогда так дико устали бороться с тем ветром, он нас выносил на эту мель два дня. И когда мы здесь оказались, то просто упали на землю и выпили весь тот ром, который не позволяли себе все то время, пока боролись. Все до единого в команде валялись под пальмами и спали пьяным сном под каждым кустом – прятались от ветра. Так они увиделись с ней первый раз.

С тех пор его жизнь превратилась в бесконечный путь сквозь тайный мир этих существ, которые властвовали и на суше, как оказалось потом, и на море. Они двигали теми явлениями жизни, которым люди нашего времени приписывали божественные свойства. Но эти боги были очень похожи на людей, поэтому с ними было так трудно договориться, поэтому самим людям с ними было тяжело. Мы для них были, примерно, как для нас, людей – надоедливые муравьи. Они нас замечали, наблюдали за нами, но редко мы становились чем-то большим, чем какое-то насекомое. И хуже всего, что для большинства из нас обитание рядом с ними было похоже на путь грудного ребенка. Мы смотрим на мир, с миром что-то происходит, нас куда-то несет, иногда получаем удар по попе, но мы не видим. Мы все слепы. А Капитан теперь ходил в море, как в лесу слепых, и вел за собой толпу своих слепцов. А над ним издалека смеялась эта девушка в сером платье. Иногда она заигрывала, иногда флиртовала. Она была похожа на маленькую девочку, только эта девочка знала об этом мире больше, чем библиотекарь в Лондониуме. Поэтому Капитана часто мучило ощущение издевки с ее стороны. Трудно привыкнуть к существу, которое знает ответы на большинство твоих вопросов. Это стало началом нового пути, в котором появился и новый друг – странный ветер. Ветер не был таким заносчивым, как Она. Кажется, он был более искренним, больше похожим на человека. Хотя, может, он просто больше похож на мужчину.

Порой она наблюдала, как эти два корабля встречались – даже для нее было удивительно, как эти два существа находили друг друга в этом пространстве, где даже порой ей было тяжело найти своего брата – ветра. Но, тем не менее, она много раз наблюдала, как корабль, который забирает свободу у других, проходил борт о борт с кораблем, который для многих из них и был олицетворением свободы. Корабль свободных был ярким, с белыми парусами, которые контрастировали с его темной палубой из хорошего дерева. И напротив был его темный антагонист. Корабль неволи не был именно черного цвета, он был именно темным, такой серостью жизни, которая олицетворяла компромиссы, на которые они, люди, идут. И вот эти бесконечные компромиссы призывают в мир такие вот темные корабли, которые заставляют съеживаться даже ее, властелина этого мира. Сама мысль, что она может на мгновение оказаться во власти этого темного дома, заставляла тучи бледнеть нездоровой для океана белизной. Два путника, которые избороздили этот океан во всех направлениях. И одного из этих путников существование другого раздражало. А другого смиряло с неизбежностями мира, в котором они обитали. Кружение этих двух кораблей тоже было похоже на какое-то подобие танца. Только этот танец был между хитрой искусной птицей – орлом и страшной в своей красоте коброй. Орел и рад улететь бы сразу, но почему-то змея хочет испытать свою удачу. Это необычное поведение живых существ, поэтому и необычно наблюдать этих двоих в этом танце так часто.

Когда он вернулся на корабль, то почувствовал уют. Теперь на борту каждое движение наполняло его энергией. Океан перестал пугать его бесконечностью, а лучи солнца отражались от водной глади и дарили ему энергию. Это чувство можно было сравнить с опьянением от хорошего вина. Только от одного бокала, того первого, который делает беззаботным, делает тебя легким, а мысли ясными. Когда голова еще не потяжелела, и не кажется пока, что ты можешь свернуть в кулак весь мир, а только лишь решить парочку своих проблем. Он влюбился в этот спокойный ветер, который они быстро поймали в паруса, и направились куда-то в сторону от красного заходящего солнца. Ему рассказали, что там временами будет холодно, что они увидят ледяные и каменные горы. И все матросы ворчали, потому что им не нравились эти рейды к краю земли – одним не нравился холод, другие боялись, что они могут упасть с края Вселенной, третьи же боялись, что снова встретят грозу. Но теперь на корабле было два человека, которые хотели снова встретиться с ней. А пока он почитает книжку, в которой смеются над краем Вселенной. Интересно, что бы он написал про нее? Ведь ее-то он видел собственными глазами. На ней было белое платье. Ей было тяжело идти по мокрому песку на берегу. Она была похожа на человека, но он не чувствовал ничего человеческого в этой женщине, которой не должно было быть на этом острове на краю известной нам географии. С точки зрения понимания жизни, это было невозможно. Его ум, привыкший за последнее время к строгим астрономическим выкладкам Бруно, сражался теперь с его сердцем. Или какой-то эмоциональной составляющей его существа как человека. Слишком много «объяснил» ему Бруно за период их знакомства в течение последних нескольких лет его плавания на этом корабле. Этот мир теперь никогда не мог быть прежним – когда край земли испарился, и он плыл на поверхности шара, покрытого водой. А она была реальностью, которая сама решила ему показаться. Ее белые волосы спадали на плечи, она была чуть ниже Капитана. И он был готов поклясться, что видел, как Капитан снял шляпу перед ней. Помнит капитанский реверанс. Он также был уверен, что видел, как она улыбнулась, и он узнал эти озорные глаза, которые он видел в облаках перед прошлой бурей. И только на один миг он разглядел, что глаза и правильные черты человеческого лица этого существа улыбнулись и ему. Интересно, что она знает про край земли?