Екатерина Бердичева - Песнь ветра

– Ты – моя жизнь! – Честно ответил тот. – Поэтому я хотел с тобой серьезно поговорить.

– Я посвящал тебе сонеты! Послушай, как сильно стучит мое сердце!

«Ох, как все это не вовремя!»

– Дэн! То, что я тебе хочу сказать, очень серьезно!

– Ты ведь меня любишь?

«А госпожа была права… Как тяжко…»

– Ты меня любишь! Любишь!

– Дэниэл… Ваше Высочество! Мне не хотелось бы, чтобы о вашем чувстве кто-то узнал. Даже Хой. Хоть он для меня как брат.

– Рин! – Рука принца снова схватила его пальцы. – Он тоже тебя любит, я знаю! Я вижу, как он на тебя смотрит, когда ты отворачиваешься!

«Понесло!»

– Мы с ним знакомы с детства. Он – только брат. Ваше Высочество! Послушайте меня!

– Да, мой милый!

– Прошу… Нам, Вам… нужен отряд всецело преданных и хладнокровных эльфов. Умеющих стрелять и кидать ножи. Без сомнений убивать по Вашему приказу. Дэн! Выслушай меня, пожалуйста!

– Какой же ты прекрасный! И только мой! Ты не отвергнешь меня?

«Сегодня все разговоры бесполезны. Боги, как не хочется… Но… потерявши голову, по волосам не плачут».

– Дэн… Радость моя, иди в спальню…

– Рин!..

– Иди. Я приду. Когда все уснут. Прости, но не хочу слышать о тебе глупых сплетен.

– Мне все равно!

– А мне – нет. Дэниэл… Прошу. Мне еще надо поговорить с Хоем. Пойми, если кто-то что-то узнает, на нас выльется такое море ненависти… Иди. И не улыбайся, пожалуйста!

– Рин… Можно я еще раз тебя поцелую?

– Нет. Иначе не оторвешься. Иди!

– Да… Иду… Рин!

– Не приду.

– Уже ушел!

Дверь открылась, выпуская Дэна и впуская Хоя.

– И что тут было? – Поинтересовался тот у Рина, упавшего в кресло и прикрывшего рукой глаза. – Почему ты такой растрепанный? Он таскал тебя за волосы? Рин! Что молчишь?

– Ох…

– Что. Он. Тебе. Сказал. Рин!

Ладонь медленно съехала с лица вниз, обнажив очи, закрытые пушистыми ресницами. Но вот они дрогнули, и в узеньких щелочках засияла яркая зелень.

– Ужас. Я оказался неготовым к такому… Боги, какая изумительная глупость и блажь!

– Он тебя выгнал? Я слышал, как он кричал. А я ведь тебя предупреждал, чтобы ты вел себя осторожнее! И не душился своими дурацкими духами! Рин… У тебя на губах кровь… Он тебя ударил?

– Хой… Отвянь. Мне и так тошно.

– Я пойду вместе с тобой!

– Куда ты собираешься идти? К принцу в спальню? Он тебя пригласил составить нам компанию?

– Почему нет? Что?! Ри-ин!!!

– Вот ты мне скажи, Хой, моя внешность вызывает потерю ориентации и сексуальные расстройства у слишком чувствительных особей? И не только женского пола?

– Ты безумно красив. И это – честно. А твои дурацкие духи заставляют меня пару раз на дню уединяться с Милем в садовом домике… Причем, и я, и он в своих фантазиях представляем только тебя.

– Однако, жестоко. Спасибо вам обоим, что раскрыли глаза, лишив наивных иллюзий о мужской дружбе. И знаешь, за это я вас могу возненавидеть. Будь проклята эта долбанная стена из колючек, что заперла нас всех вместе. Помнишь, мальцом я мечтал стать гордым и независимым леопардом, покоряющим горные вершины? Смешно. Стремясь вверх, думаешь, что приручаешь их своей силой и отвагой. Однако, дойдя до конца, понимаешь, что это они покорили твою суть, сделав дешевой шлюхой, готовой подчиниться любой их прихоти. Ох…

– Рин…

Хой присел на подлокотник кресла и попытался обнять парня за плечи, но сильная рука мгновенно свалила его на пол, а колено оказалось на его груди.

– Не смей меня трогать. Можешь придумывать все, что твоей душе угодно. Но: не смей ко мне прикасаться!

– Рин!

– Мы – всего лишь разменная монета, глупые и доверчивые светлячки, втянутые в жестокую игру судьбы и обжигающие крылья об огонь. Но… раз так случилось… Придется играть до конца.

Рин вскочил на ноги и подал руку лежащему на полу Хою.

– Вставай, мой сладкий. Игра продолжается.

– Рин… Ты сердишься? Ты всегда жил своими задумками, идеями… и никогда не обращал внимания на тех, кто готов целовать пыль у твоих ног…

– Ты тоже готов целовать? – Взгляд Рина стал тяжелым и каким-то пронизывающим.

– Я тебя люблю… – Пожал плечами Хой. – И Миль…

– Какие тонкие и впечатлительные мальчики! А девочки, оказывается, сильнее вас. Еще ни одна из них не домогалась моего тела настолько откровенно. Лапушка… – Зеленые глаза сузились и засверкали между ресниц. – Я сейчас пойду отрабатывать расстеленный некогда передо мной путь наверх, а ты… отправишься в город. Продумаешь и составишь список тех, кого можно включить в отряд. Встретишься до рабочего дня с теми, кто, как тебе кажется, готов поступить на службу. И поинтересуешься, за какую минимальную сумму эльфы впрягутся в военную подготовку с последующей возможной жертвой во имя короны с их стороны.

– Рин… Ты, действительно, пойдешь к принцу?

– Да, Хой. И это не обсуждается. Ты слышал мои пожелания?

– Да. Ты не сомневайся… Ри-ин!

– Конечно, я тебя поцелую. Иди сюда… Ты ведь этого ждешь?

– Да… – Выдохнул парень, кладя ладони на грудь друга и чувствуя сквозь тонкую рубаху жар его тела.

– Наклонись… Я ведь не достану… Вы все стали такими высокими…

– Ри-ин…

Их губы соединились одним вдохом, а тела зажглись огненной страстью первого желания.

– Ри-ин… Ты – мое безумие…

Через пол-оборота одетый во все черное и с черной повязкой на голове Хойрэл вылез в окно и, тенью пробежав ночным садом, перепрыгнул невысокий забор, отделяющий резиденцию Его Величества от лесополосы, за которой начинался город. А постоявший под водой и смывший с тела и души остатки детских иллюзий Эринэл подошел к запертой полке в своем комоде. Сняв с шеи висевший на цепочке ключ, он покрутил им в замке, а потом деактивировал запирающую руну. Тут стояли изготовленные им всевозможные капли, настои и мази. Покрутив в пальцах по очереди несколько пузырьков, он содрал с одного из них крышку и приложил к горлышку палец. Растерев каплю, он понюхал ее чуть заметный аромат и улыбнулся. Подойдя к гардеробу, в котором висела одежда Хоя, распахнул его створки и провел по рубашкам и сюртукам рукой. А в полку, где лежало нижнее белье, и вовсе капнул несколько капель. Затем, все тщательно за собой закрыв, он подошел к идеально заправленной постели друга и, сдернув покрывало, смочил уголок подушки и уронил прозрачную горошину на простыню. Закрутив крышку флакона, он снова убрал его в коробочку. А потом, немного подумав, достал новый фиал. Он был меньше предыдущего. А улыбка смотрящего на его розоватую жидкость Эринэла стала шире. И если бы один из сходящих по нему с ума парней теперь посмотрел ему в лицо, наверное, тысячу раз подумал, а стоит ли этому дьяволу признаваться в нежных чувствах…