Лео Шульман - Мелкий лавочник, или Что нам стоит дом построить. Роман-биография

– Почему ты ешь варенье из общей банки, положи себе в розеточку, – говорила тетя Мера.

– Это моя банка, – говорил Виля, – мне ее мама привезла.

И продолжал с наслаждением чавкать, выгребая из банки вишневое варенье. Хорошо мама оставила Вилена на улице композитора Глюка. А то еще, чего доброго, приучила бы его тетя Мера есть варенье из розеточки. Но она не успела, и по сей день Вилен Ильич с удовольствием продолжает есть варенье из личной банки и макает туда булки и бублики и этим безмерно счастлив.

От улицы композитора Глюка до института ходили два троллейбуса – № 5 и 14.

На первый экзамен Виля поехал на № 14, купил билет, в котором до счастливого не хватило единицы, и получил вместо пятерки четверку.

В 1969 году в общественном транспорте большого необыкновенного города не было кондукторов, вместо них стояли кассы, в которые сознательные горожане бросали три копейки, если это был трамвай, четыре копейки, если это был троллейбус, в автобусе билет стоил пять копеек. Билеты были пронумерованы шестизначными числами. Если сумма первых трех цифр равнялась сумме последних трех цифр, пассажир начинал скакать от радости, и все понимали, что он купил счастливый билет. Если пассажир купил счастливый билет и не прыгал, тогда никто об этом не догадывался. Так как в общественном транспорте никто никогда не прыгал, то никто и не верил, что бывают счастливые билеты. Виля тоже не верил, но билет всегда проверял. На второй экзамен Виля сознательно сел в троллейбус № 5, купил билет, и… билет оказался счастливым. Виля прыгать не стал, сдал экзамен и получил пять. Выйдя из аудитории, Виля запрыгал.

На третьем экзамене метафизика продолжилась. Был пятый троллейбус, счастливый билет и пять по физике. Виля опять попрыгал и стал студентом. Интересно, поступил бы Вилен в институт, если на площадь Профсоюзов ходил только 14-й троллейбус, и в нем не было счастливых билетов? Но что случилось, то случилось.

И с 1 сентября в одной из съемных комнат одной трехкомнатной квартиры большого и необыкновенного города с хозяйкой и ее пятью детьми, клопами и тараканами поселился студент, намеревающийся жить в этом городе всегда и счастливо.

После поездки за город ум Хорошокина так возбудился желанием поселиться в коттеджном поселке, что он, Хорошокин, предложил своему агенту поменять вторую купленную квартиру на участок и недостроенный коттедж. Но оказалось, что коттеджному поселку квартиры в городе не нужны, а от денег они не отказались бы, и порекомендовали продать квартиру через свое агентство недвижимости. Покупка загородного дома превращалась в очередную погоню за счастьем.

Настигать мираж-счастье и превращать его в скучную действительность Хорошокину было не впервой.

Первый его настигнутый мираж-счастье – институт превратился во что-то совсем неожиданное.

3 сентября студент Вилен Хорошокин вместе с другими однокурсниками был на месяц сослан в совхоз на перевоспитание.

В Серебрянске Вилена тоже пытались перевоспитывать колхозами. Но то были теплые солнечные украинские плантации огурцов и помидоров. И выезжали они туда на один день.

Здесь же из хорошей веселой украинской деревни с папой и мамой бедный Виля попал в гнусную деревенскую картофельную дыру с дождями, холодами и утренними туманами. Потому что вокруг были только гнус, картофель, дожди, холода и туман. Еще, правда, был сарай с нарами, солома в наматрасниках и Виля в ватнике и резиновых сапогах. Это была первая плата за желание жить в большом необыкновенном городе.

Оказалось, что в группе Вилена уже были назначены староста и комсорг. Старосту звали Толя Ефрейторов, а комсорга Света Рюрикова.

Толя Ефрейторов был кудрявым очкастым ботаником, а Света Рюрикова – девушкой с русыми волосами и фигурой оперной дивы. Они были жителями культурной столицы. И как все, ну не все, но интеллигентные жители точно, были в общении с провинциалами просты, незаносчивы и обходительны, если не сказать, предупредительны.

На следующий день после первого выхода в поле для уборки картофеля с бескрайних полей Света организовала комсомольское собрание.

Купить водку было поручено Сереге Шевчуку и Володе Степаночкину, они хоть и не были жителями культурной столицы, но в водке разбирались. Хотя чего там было разбираться, водки было два вида – «Московская» и «Столичная», и надо было просто понимать, сколько ее купить, чтобы опять за ней не бежать. С этой задачей они справились. Виля водку уже пробовал и даже опохмелялся, но она ему не понравилась и пить ее он бросил, поэтому он, насупившись, сидел в уголке и пытался быть незаметным.

Света предложила познакомиться и попросила старосту, у которого был список, произносить имена и фамилии. Вызванный должен был представиться и чуть-чуть рассказать о себе.

– Хорошокин, кто у нас Хорошокин? – услышал Виля свою фамилию. – Это он в школе был Хорошокин, а теперь должен стать Улучшокин, – пошутила Рюрикова.

– Я Улуч…, то есть Хорошокин, – запутался Виля.

– А когда он институт окончит, какая у него будет фамилия? – спросил студент Шевчук.

Еще одну фамилию для Вилена придумать не смогли и решили выпить. Пили из больших алюминиевых кружек и заедали хлебом с чесноком. Пришлось Вилену опять начать пить. Уж очень дружно его уговаривали одногруппницы Уткина Марина и Полозова Нина. После третьего тоста за студенческую дружбу Вилену все стало нравиться, понравились ему и Уткина Марина, и Полозова Нина, и он даже предложил девчонкам вместе убирать картофель. Как ни странно, они согласились.

На следующий день Уткина Марина, Полозова Нина и Вилен поползли с ведрами по соседним бороздам. Когда ведра становились полными, Вилен галантно пересыпал картофель из ведер девчонок и своего в деревянные ящики и возвращался с ненавистными пустыми ведрами обратно.

– Будь ты проклят, Хорошокин, – говорили девчонки, вырывали ведра у Хорошокина и ползли по борозде дальше.

На третий день, а может, на четвертый, в общем, когда бог отделил грязь от хляби, а в деревне прекратился дождь, на середине борозды Вилен натянутой на голову вязаной кепкой врезался в ведро полное картошки, поднял голову и увидел счастливое, улыбающееся, светящееся чудо в вязаной шапке.

– Привет космическим медикам, а меня к вам на помощь послали, – сказало чудо. – Я твою борозду с той стороны уже добил. Я Дементьев, но все зовут меня Пека. Я вам белые перчатки принес.

– Привет гироскопам, – обрадовался неожиданному чуду и неожиданной помощи Вилен.