Поль Монтер - Близнецы из Лиможа

– Эх, надо бы заглянуть к папаше Дуэ и выпить горяченького, – пробормотал горбун, закутываясь в истрёпанную накидку.

Сюзанна, погрузившись в собственные страдания, совершенно потеряла счёт времени, и когда, наплакавшись вволю, она наконец пришла в себя, за окнами уже смеркалось. Из щели под дверью тянуло холодом, нетопленый очаг навевал уныние одним своим видом. Девушка, пошатываясь, прошла в спальню матери и машинально бросила взгляд в зеркало. Силы небесные, ну и лицо! Один глаз совсем заплыл, верхняя губа распухла и походила на утиный клюв. Только теперь она почувствовала, как нестерпимо ноет всё тело. Да, этот недоумок Пьер здорово её отделал. Святая Катарина, вот бы мать разозлилась, узнав, что смазливое личико любимой дочери основательно испорчено. Но её больше нет и, стало быть, не всё ли равно, уродлива ли её ненаглядная Сьюзи? Может, это к лучшему. Девушка не была настолько наивной, чтобы не догадываться, что ждёт хорошенькую юную девицу в трущобах Лиможа. Она бесцельно прошлась по комнате, продолжая кутаться в шаль Клариссы, словно пытаясь спрятаться от невзгод. Мысли путались, на неё накатывали поочередно то волна ярости и желание поквитаться с Пьером, то овладевало сонное равнодушие. Но когда в замке повернулся ключ, девушка вздрогнула и метнулась к двери. Перед ней возникла худощавая женщина и Николя Висельник. Гостья откинула усыпанный снегом капюшон, и Сюзанна тотчас узнала Зои Марсо, отчаянную пройдоху – Зизи Крысоловку.

– Разрази меня гром! – разразилась визгливым хохотом гостья. – Ну и чучело! Вот чёртов осёл! Взгляни, Нико, даже жаль, что недоумок успел подохнуть – ему бы следовало поломать кости за порчу чужого добра. Ну и наследство мне досталось от Паучихи Кло!

– Брось, Зизи, подумаешь – пара синяков. Радуйся, что он не выбил девчонке зубы и не лишил глаза, не то и вовсе пришлось бы её пристукнуть за ненадобностью – кому сдалась кривая беззубая шлюха?

– А ну прочь! – скинув шаль и уперев руки в бока, крикнула девушка. – Ишь, чего захотели! Да тебе, тощая облезлая крыса, сроду не удастся заполучить материно дело. Твоего ума только и хватает – понукать тремя жалкими девчонками, которые годны услаждать только горьких пьяниц или моряков, что готовы польстится на любую. Да ты вечно с ума сходила от зависти! Ещё бы, мать никогда не дала бы тебе ходу. А теперь ты возомнила себя на её месте и прикидываешь, что я стану одной из бедолаг, стоящих в подворотне. Как же, разевай рот шире.

Костлявое личико Зизи покраснело от гнева, а Николя захохотал, хлопая себя по ляжкам и мотая головой, словно мул, отгоняющий мух.

– Чёрт возьми, эта сопливая девчонка не промах. Только поглядите, как малютка умеет задать жару. Послушай, красотка, да ты и впрямь окрутишь сеньора с эдакой пылкостью.

– Вот дрянуха! – прошипела Крысоловка. – Паучиха изрядно избаловала тебя. Ну ничего, теперь запоёшь по-другому. Уж будь уверена, я припомню тебе каждое слово, что вылетело из твоего поганого рта. – Женщина подскочила к Сюзанне и замахнулась, но Висельник успел перехватить её руку до того, как она достигла цели.

– Ну-ну, Зизи, остынь, не то и вовсе покалечишь нашу красавицу. Твой брат наверняка не одобрит эдакую оплошку. Малютка сама не понимает, что несёт. Дай срок, и она станет покладистой, не так ли, дорогуша? – Подмигнул Николя, глядя на девушку.

– Не так, – рявкнула Сьюзи, уставившись на незваных гостей. – Можешь прирезать меня прямо сейчас, папаша, но дочь Клариссы Соваж никогда не будет прислуживать жалкой дохлятине.

Зизи с огромным трудом сдержала жгучее желание выместить на дочери бывшей конкурентки все прошлые обиды, но страх перед Тесаком и жадность заставили её отступить. Она облизнула крошечный узкий рот и, стараясь не встречаться взглядом с Сюзанной, торопливо бросила:

– Да мне нет никакого дела до маленькой мерзавки. Брат велел обшарить логово Паучихи. Поспеши, Нико, скоро рассвет.

Висельник засучил рукава замызганной блузы, что ещё хранила следы ночного побоища и, ухмыльнувшись, произнёс:

– Эй, Сьюзи, детка, не заставляй меня рыскать по дому. Поверь на слово, я изрядно поработал, и мне совсем не охота ковырять стены в этой норе. Будь послушной девочкой и достань всё сама.

– Ещё чего! – прошипела Сюзанна. – Поищи недоумков в другом месте, папаша. Можешь искать хоть до праздника всех святых, я и пальцем не шевельну.

– Дело твоё, красавица. Мне не привыкать, что хозяева не спешат расставаться со своим добром. – Пожал плечами Николя и начал рыскать по всему дому с хладнокровием завзятого грабителя. Сьюзи стояла молча, продолжая кутаться в материнскую шаль. По совести, конечно, следовало вцепиться в громилу и хорошенько расцарапать ему лицо, но она едва держалась на ногах. Горькое известие об утрате Клариссы, потасовка с Пьером и приход наглой Зизи начисто лишили её последних сил. В глубине души она надеялась, что Висельник не найдёт припрятанное и наконец уберётся вон, но Николя был из тех, кто слишком хорошо владеет своим гнусным ремеслом. Не прошло и часу, как он с победным видом достал ларец из тайника.

– Вот дьявол! – в отчаянии воскликнула девушка. – Это же моё приданое!

– Скажите – какие нежности, – усмехнулась Крысоловка. – Забудь, несчастная, потаскухам приданое ни к чему.

Николя захохотал, половчее пристраивая добычу под полой накидки. Зизи распахнула дверь и бросила злорадный взгляд в сторону Сюзанны:

– Ну, чего застыла? Шевели ножками, сеньора нищенка, не тащить же тебя волоком.

Сьюзи попыталась толкнуть сводню, чтобы та вылетела прямиком за порог, но к горлу подступила тошнота, голова её закружилась, и девушка лишилась чувств.

Очнулась Сюзанна в полной темноте и добрых пять минут вовсе не могла сообразить, где находится. Она ощупала соломенный тюфяк, на котором лежала, влажную холодную кладку стены и судорожно вздохнула. Только когда глаза её привыкли к мраку, она сумела разглядеть забранное решёткой оконце под самым потолком да массивную дверь, основательно запертую снаружи. Кое-как встав и поминутно морщась от боли во всём теле, она доковыляла до двери и подёргала кольцо. Заскрежетал ключ, и в узкой полоске света показался Жорж Верзила, молодой здоровяк с глуповатым румяным лицом.

– Очнулась, красотка, – улыбнулся он. – А я уж взгрустнул, что мне велено сторожить мертвяка. Когда Висельник приволок тебя, ты словно и не дышала. А я страсть не люблю покойников, дорогуша. Молчат и таращатся, словно нечисть, да и на их посиневшие рожи тоже не слишком весело любоваться. Стало быть, составишь мне компанию поболтать. Но не обессудь, дверь будет заперта – Тесак велел держать тебя здесь, пока не поумнеешь и не вернёшь себе прежний вид. Не то с таким лицом тебе прямая дорога в поле пугать ворон. – И парень громко захохотал над собственной шуткой.